Пережившая ужас первых дней японского землетрясения 28-летняя украинка Наталья Томшинская рассказала «ФАКТАМ» о примерах мужества и сплоченности народа, стойко переносящего бедствие
Украинка Наталья Томшинская, выйдя в Японии замуж, уже почти семь лет постоянно живет в городе Китаками. Последние три года она не была в Украине, но планировала все нынешнее лето вместе с дочурками провести у своих родителей — в небольшом районном центре на Полтавщине, в поселке Машеевка. Однако землетрясение внесло в планы семьи свои жестокие коррективы.
В Китаками остался Наташин муж Тошикацу со своей родней, поэтому она в курсе последних событий, происходящих в далекой, но близкой ее сердцу стране…
— Мы с моим мужем Тошикацу (я зову его Тоши) каждый день связываемся по скайпу, и он мне рассказывает: на прошлой неделе за одни сутки было шестьдесят подземных толчков только по пятибалльной системе, — говорит Наталья Томшинская. — Более слабых там уже никто и не считает. Общаюсь с мужем и плачу, потому что чувствую себя предательницей: он там, я с детьми — здесь, а семье нужно быть вместе, особенно в трудные минуты.
Откровенно сказать, до сих пор не понимаю, что я тут делаю. Опасности для моих детей в Японии не было. Просто поддалась панике своих украинских знакомых, живущих в Токио, и родителей: «Что ты себе думаешь? Нужно спасать детей, поскорее вывозить их из страны, пока не взорвались реакторы». Убеждали в том, что японские власти не рассказывают всю правду. Видимо, у наших людей после катастрофы на Чернобыльской АЭС глубоко засел страх. В 1986 году мне было только три годика, и я лишь из рассказов старших знаю, как в Советском Союзе всячески скрывали истинные масштабы аварии в Чернобыле, как в первые дни катастрофы народ спешно покидал нажитые места.
Но это было в Советском Союзе! В Японии такое в принципе невозможно. Японцы слишком дорожат своей репутацией, чтобы позволить распространять неправду. Однако мои аргументы, видимо, не успокаивали маму и папу. И мы с мужем решили, что не надо подвергать родных людей моральным страданиям. «Ты только успокой их и возвращайся назад», — сказал мне Тоши, не совсем понимая, почему в Украине поднялась паника по поводу того, что происходит в Японии.
Родители Натальи в Машеевке преподают хореографию местным детишкам.
— Мы со старшей сестрой тоже танцевали в ансамбле, — Наталья рассказывает, как судьба забросила ее в Страну восходящего солнца. — Самая первая наша заграничная поездка с полтавским шоу-балетом была именно в Японию, которой, кстати, я бредила с раннего детства. Конечно, вернулись домой с раскрытыми ртами. А через пару лет я, забросив учебу в пединституте, подписала полугодичный контракт с одним из японских ночных клубов, где исполняла танцы разных народов мира. Там и познакомилась с Тошикацу, вышла за него замуж. У нас две дочери — полуторагодовалая Софийка и четырехлетняя Тиара.
Буквально за несколько дней до трагических событий Тошикацу с Натальей начали строить свой собственный дом. 12 марта рабочие должны были возводить стены, а накануне около трех часов дня началось землетрясение. Позже супруги узнали, что заказанные ими стройматериалы и сантехнику смыло в океан…
Я бросилась в детскую. Идти могла, только держась за стенки, иначе устоять на ногах было невозможно. Слава Богу, успела вовремя. Едва вынула Софийку из кроватки, как на то место, где она спала, посыпались осколки стекла с дверцы шкафа. Я уложила девочек на матрац, лежавший на полу, и начала укрывать их одеялами, подушками, а сверху еще и собой прижала — на случай, если обрушится дом.
Тиарушка послушно выполняла все мои команды — в детском садике их учат, как надо вести себя во время землетрясения. Софийка, ничего не понимая, расплакалась. Я кричала в истерике: «Господи, останови этот кошмар!» — и мысленно прощалась с жизнью. И так стало страшно умирать одной, без мужа!.. Тоши в это время был на работе, я не знала, что с ним, поэтому еще больше паниковала.
Молодая женщина увидела, как обувной шкаф в коридоре отъехал в сторону, потом вернулся на прежнее место, вывалив на проход все содержимое. Упало и разбилось зеркало, грохнулся с полки горшок с комнатным цветком…
— Этот ужас длился минут десять — пятнадцать, но мне казалось, что время остановилось, — продолжает Наталья. — Когда все утихло, я, схватив деток на руки, стала пробираться к выходу из квартиры. Не помню, как ступала босыми ногами по битому стеклу, однако ни одного пореза не получила.
Спустившись из квартиры, расположенной на втором этаже, Наташа бросилась к свекру и свекрови. От них узнала, что мобильная связь отсутствует и узнать, что с мужем, невозможно.
— Я умоляла родителей Тоши отвезти меня на машине к нему на завод — сходила с ума от неизвестности, однако они пытались меня успокоить, — заново переживает случившееся Наталья. — Усадили в микроавтобус, где уже были другие родственники (сказали, что так будет безопасней). Хотя сидеть на месте я не могла — все ходила вокруг, ничего не замечая. Казалось, что нервничаю я одна и судьба Тоши волнует только меня. «У него все хорошо, давайте лучше подумаем, что мы сегодня приготовим на ужин», — как ни в чем не бывало сказала свекровь. А отец Тоши не хотел никуда ехать, ссылаясь на то, что не работают светофоры и во время возможного очередного толчка машину может перевернуть. Вот такая у людей выдержка!
Лишь часа через два мы наконец-то отправились на завод, где работает муж. С ним в самом деле все было хорошо. И предприятие их, к счастью, не пострадало. А Тоши объяснил мне: не мог раньше вернуться домой — помогал сотрудникам выбираться из помещения.
О том, чтобы улететь с нами в Украину, у мужа даже мыслей не было: «Сейчас Японию нужно поднимать на ноги». И так поступают в той стране все мужчины!
Город Китаками наиболее пострадал от небывалого землетрясения. Было много раненых (к счастью, никто не погиб). На несколько дней исчезло электричество, прервалась телефонная связь, прекратилась подача газа. Въехать в Китаками и выехать из него мог лишь специальный транспорт — трассу и железную дорогу завалило камнями.
К продуктовым магазинам выстраивались длиннющие очереди. На единственной работающей автозаправке горючее качали вручную, выдавали всего по десять литров бензина. Водители занимали очередь с ночи.
— Но самым страшным было ожидание очередных толчков, — не сдерживает эмоций Наталья. — С 11 марта я практически не сплю, могу лишь на короткое время вздремнуть. Мы стелили матрац возле окна — чтобы в случае чего выбраться через него, клали под подушки обувь, натягивали на себя курточки и так коротали ночи. Больше всего нас волновало состояние полуторагодовалой Софийки. При каждом толчке малышка застывала и переставала дышать, у нее синели губки. Вывести ее из этого состояния можно было, только встряхивая.
Очень тяжело пережила случившееся и старшая дочь. Сейчас в Машеевке, заслышав дребезжание стекла от сильного порыва ветра, она бежит ко мне со слезами: «Мама, цунами идет!» Да и сама я хожу по родительскому дому и постоянно проверяю, надежно ли закрыты дверцы шкафчиков. Хочется снять с полок вазы и статуэтки и поставить их на пол, чтобы случайно не разбились. Дети, даст Бог, забудут пережитый ужас, а у меня, думаю, он останется на всю жизнь, как Чернобыль в памяти старшего поколения.
А тогда нам помогли выжить… батарейки, на которых работают детские игрушки. Мы вынимали их из кукол и вставляли в фонарики, частично снимая проблему ночного освещения. С помощью батареек готовили пищу на старой электроплитке, которая нашлась у родителей мужа. Вставляли эти батарейки и в радиоприемник. Благодаря этому спустя несколько дней после цунами узнали, что близлежащие к океану префектуры сильно пострадали от разрушительной волны. Слава Богу, друзья, жившие в том регионе, не пострадали, хотя своих детей, находившихся в момент прилива в школе, искали почти сутки…
Когда появилось электричество, мы по телевизору увидели страшные последствия цунами. В кадр попала плачущая девчушка, одиноко стоявшая посреди обломков дома. Ребенок потерял все — и крышу над головой, и родных. Меня увиденное сильно потрясло. Я ведь до этого горевала о потерянном обручальном кольце. Куда оно делось, для меня до сих пор остается загадкой. В куче мусора, в которую превратилось наше домашнее имущество, нашлись даже меленькие камушки, выпавшие из сережек. А кольцо словно сквозь землю провалилось!
«Теперь только развестись осталось: фужеры, подаренные нам на свадьбу, разбились, обручальное кольцо исчезло…» — отчаявшись, сказала мужу. «Купим новые, и еще одну свадьбу сыграем», — улыбнулся Тоши. А на днях обрадовал: уже возвели стены нашего будущего дома. Японцы очень быстро строят дома — буквально за два месяца. Жаль, я уехала, ведь так ждала этого!
Особую благодарность Наталья Томшинская выражает сотрудникам украинского консульства в Японии. От их усилий во многом зависела четкая организация эвакуации наших соотечественников на родину. Только вот в Украине Наталье не совсем уютно.
— Прилетели, и сразу Софийка попала в больницу с бронхитом, — вздыхает Наташа. — Потом Тиарка подхватила вирусную инфекцию, следом я заболела… То ли мы так тяжело перенесли перемену климата, то ли сказались пережитые стрессы. Честно сказать, нам очень не хватает здесь того, к чему привыкли в Японии.
Поехала в Полтаву, накупила вроде бы привычной нам еды. Но даже рис, и тот имеет иной вкус, вода в бутылках с неприятным привкусом. Да все не такое! И мыло плохо мылится, и шампунь не промывает, как следует, волосы, и вода из-под крана, хотя у нас стоят фильтры, сушит кожу…
Тоши, когда первый раз приехал в Украину — просить моей руки у родителей, признавался: будто бы перенесся во времени на тридцать лет назад.
Хорошо, что у мамы в холодильнике оказались морские водоросли, которые я передавала ей когда-то как гостинец. Сварила из них суп, так мои девчата буквально воевали за него. Хотя дети ведь быстро привыкают к новым условиям жизни. В Японии ели в основном рыбу, а сейчас — и борщ, и мясо. Тиарушка знает уже новые не только русские слова, но и украинские.
Правда, теперь мои родители переживают по другому поводу. Они-то видят, что душой я не здесь, а в Японии…