Из-за перенесенной на днях операции на переносице нападающий московского «Динамо» не сможет помочь сборной Украины в ближайших товарищеских матчах
Если кто не знает, в Одессе рождаются не только юмористы, но и футболисты. Правда, и тем, и другим редко удавалось стать пророками в гордом приморском отечестве. Вот и отправлялись они на чужбину в поисках славы, денег, прочих знаков успеха и признания: Ильф с Петровым — в Москву, Жванецкий и Стоянов — в Ленинград-Петербург, Буряк да Беланов — в Киев.
Андрею Воронину выпала более дальняя дорожка — в Германию…
- Настоящие герои всегда идут в обход, Андрей?
- Моя карьера и вправду получилась извилистой. Чтобы объяснить, почему так вышло, начну с… папы. Он с детства бредил футболом, но дальше дворовой команды дело не покатило. Его мама, моя бабушка, считала, что мужчина должен заниматься чем-нибудь серьезным, а футбол — лишь пустая забава, трата времени. Тогда папа решил, что родит сына и вырастит из него профессионального игрока. Достижению этой цели он и посвятил жизнь. Батя работал шлифовщиком на заводе и успевал в обеденный перерыв забрать меня из детсада, отвести на тренировку в футбольную секцию и вернуться к станку. Он долго ездил со мной на все детские и юношеские турниры — в Минск, Москву, Ужгород…
Сперва я ходил в обычную школу, однако постоянные тренировки плохо сочетались с уроками, надо было выбирать, в итоге все закончилось переводом в спорткласс, где учеба была далеко не на первом месте. Лет в двенадцать меня звали в Киев, в динамовский интернат. Для любого украинского пацана — это предел мечтаний. И папа обеими руками ухватился за шанс, но тренер Георгий Кривенко отцу сказал: «Витя, рано, не торопись. Дай сыну подрасти. Если все пойдет нормально, предложения еще будут».
Действительно, меня стали регулярно приглашать в сборную Украины 1978 года рождения, в которой я был самым младшим. Мы участвовали в разных международных турнирах, где за нами следили скауты западных клубов. И вот как-то возвращаюсь из Австрии, а на пороге квартиры стоит отец в отличном настроении и с ходу заявляет, что мною интересуется немецкий клуб из бундеслиги. Мол, надо ехать на просмотр. Честно сказать, я расстроился. Надеялся побыть немного дома и ни в какую Германию не собирался. Папа стал убеждать, что нельзя упускать такую возможность. Потом к обработке несознательного 15-летнего юнца, бегущего от собственного счастья, подключился Андрей Головаш, вскоре ставший моим агентом.
- Каково в пятнадцать лет оказаться в чужой стране, вдали от дома?
- Тяжелое испытание! Когда я понял, что покидаю дом если не навсегда, то очень надолго, сильно испугался, на душе стало тоскливо. Хотя условия для жизни были идеальными. «Боруссия» отобрала шестерых пацанов: четверых немцев, венгра и меня. Нас поселили в трехэтажном особняке, каждому выделили по комнате. Плюс сауна, теннисный стол в холле и большой сад. Две женщины занимались хозяйством: одна убирала, вторая готовила еду. На тренировки и обратно мы ездили на клубной машине. Словом, не сравнить с Украиной: играй — не хочу!
- Немцы деньги платили?
- Восемьсот дойчмарок в месяц — большая сумма по тем временам. Родители в Украине зарабатывали меньше. Заработанное тратил на телефонные переговоры. Без конца звонил домой.
- А что потом помешало оформить аттестат зрелости? У нас, считай, каждый второй футболист — студент-заушник. В смысле заочник…
- Зачем мне липовые бумажки? Кого ими обманывать? Когда начал играть, стало не до учебы. С такой работой, как моя, не знаешь, где завтра окажешься. Мы с женой Юлей и маленькими детьми с 2008 года жили на чемоданах. Бедная моя супруга давно хотела поступить в европейский университет. У нее высшее образование, окончила юридическую академию в Одессе, планировала получить диплом международного образца. Сперва думала учиться в Англии, но я перешел в «Герту». Освоилась в Берлине, а меня возвращают в Ливерпуль. Сказал ей: «Не спеши, дай к какому-нибудь берегу прибиться… »
- И в Менхенгладбахе долго не могли прижиться?
- Года полтора метался. Стало полегче, когда приехал Саша Нечипорук, которого я знал с детства. Через пару лет в школе «Боруссии» было уже семь украинцев. Потом еще народ подтянулся.
- Вы залетали, Андрей?
- Смотря, что называть этим словом. Иногда тренировки прогуливал. Думал, ничего страшного не произойдет, если завтра чуть больше побегаю. У всех, наверное, по молодости похожие ошибки случались, но одни вовремя останавливались, другие катились по наклонной…
Помню, уже подписал профессиональный контракт с «Боруссией», но продолжал без объяснения причин сидеть в запасе. Пошел к тренерам и высказался в том духе: мол, не для того уезжал из дому, чтобы в Германии «за юношей» бегать, хочу большего. Реакция руководства была предсказуемой. В итоге покинул «Боруссию» и три сезона отыграл во второй бундеслиге в «Майнце». Сперва там тоже не все складывалось, но постепенно мне стали доверять, начал забивать и потихоньку пошло-пошло-пошло…
- Отвыкли вы от нашей общей родины, Андрей.
- К такому лучше не привыкать! Я немцев не идеализирую, не подумайте! У них есть черты, которые мне не понять. Человек может с тобой пиво после игры дуть, мило в глаза улыбаться, а потом пойдет и «заложит» тренеру, сдаст за милую душу. При этом сделает вид, будто его в пабе не было. Несколько раз я разговаривал в машине по мобильному, что запрещено правилами. Другие водилы записывали номер моего авто и сообщали в полицию.
Еще эпизод. Я снимал квартиру с Сашей Гребеножко. Соседи по дому каждое утро приветливо здоровались с нами, рассказывали, какие мы замечательные. А потом у кого-то в нашей компании случился день рождения. Мы предупредили жильцов, что готовим вечеринку. В Германии положено заранее вывешивать на видном месте объявление, указывая, когда придут гости, долго ли будет играть музыка. Может, мы чуток перебрали отведенное время, но не дебоширили, вели себя прилично. Нет, соседи вызвали полицию, которая попросила убавить звук в динамиках. Мы сразу так и сделали.
На следующий день немцы спокойно общались с нами. А потом оказалось, что все парадное накатало «телегу» в наш клуб. Приходим на тренировку, а спортивный директор говорит: «Ребята, вам надо искать другое жилье. Соседи жалуются». Сначала я даже не поверил. Гляжу: письмо, подписи — все чин чинарем. Перед отъездом обошел квартиры, сказал немцам, что думаю об их поведении…
Это в Украине или России почему-то стараются угодить чужакам, в Германии такого и близко нет. Приоритет в любой ситуации имеют местные. Везде, в том числе в спорте. Помню, играл еще за юношей в «Боруссии», немцы возмущались, что в клуб пригласили столько русских. Мол, зачем они тут нужны? Я объяснял, что мы украинцы, но местным было все равно, они в детали не вникали. Раз говорят по-русски, значит, так и есть.
- У вас фамилия и в самом деле без национального колорита.
- Папа русский, мама еврейка, а я получился украинцем. Такие вот чудеса!
- Мыслей вернуться на родину не возникало, когда в Германии дела не складывались?
- Я уехал из дому не за тем, чтобы возвратиться ни с чем. Верил, что смогу пробиться в хороший клуб, проявлю себя. Да, пока не удалось завоевать каких-то призов, но карьерой я доволен. Много поиграл, много повидал, многому научился…
- Если не брать выход в четвертьфинал чемпионата мира в Германии в 2006-м, наверное, самая яркая страница вашей биографии — выступление за леверкузенский «Байер»?
- Даже не знаю. В «Майнце» был отличный период, хотя это и вторая лига. Коллектив там сложился прекрасный, мы получали удовольствие от игры. Конечно, «Байер» — особая страница. Я обрел то, о чем не мог даже мечтать! Достаточно упомянуть игру в Лиге чемпионов с мадридским «Реалом» на «Сантьяго Бернабеу». Зидан, Роналдо, Фигу, Роберто Карлос… Великие имена!
- Поменялись футболками с кем-нибудь из «галактикос»?
- Успел отхватить две майки! В перерыве махнулся с Карлосом, после матча — с Зиданом… Словом, воспоминания о Леверкузене остались приятные. Но в какой-то момент я решил уехать из Германии.
- Почему? Пресытились всем немецким?
- Не могу ответить. Меня часто об этом спрашивали. Мол, что случилось, там ведь твой второй дом…
- Кстати, о нем, о доме. Обзавелись заграничной недвижимостью?
- Ничего не покупал, поскольку не планировал оставаться в Германии после завершения карьеры. Хотя обе дочки родились там, имеют немецкие паспорта. Раньше не хотел заморачиваться лишними проблемами, за жильем ведь следить нужно, налоги платить… А недавно пообещал жене, что куплю дом в Берлине. Нам с Юлей там очень понравилось. Прежде не получалось по-настоящему узнать город, вечно не хватало времени, но, пока выступал за «Герту», неожиданно проникся берлинским духом, прикипел.
- Вы вроде и в Дюссельдорфе неплохо себя чувствовали. По крайней мере, хозяин тамошнего испанского ресторана рассказывал мне, что чуть ли не каждый вечер кормил Воронина стейками.
- Это место, где меня знают и помнят. Всегда хорошо встречали, на гитаре играли… Еще бы! Я ходил туда на протяжении нескольких лет. Но лучшее пиво в Германии все же не там, а в Кельне. В Баварии, например, варят не фильтрованное, я его вообще пить не могу. Другое дело — «Кельш». Сказка! Такое пиво подают лишь в Кельне, Леверкузене и некоторых ресторанах Дюссельдорфа. Кстати, знаю только двух футболистов, которые не употребляют пиво, — Толя Тимощук и Игорь Семшов. Может, где-то еще есть уникумы, но мне они не встречались.
- Так зачем уехали в Англию? Решили попробовать эль?
- Очень хотел перебраться в Испанию. Мне нравится стиль игры тамошних команд, почему-то кажется, подхожу под него. Кухню местную обожаю, климат средиземноморский, море теплое. Я же одессит, южанин. Но у меня нет паспорта Евросоюза, из-за чего возникли проблемы с переходом. Лимит на легионеров!
- Вы ведь наверняка могли выправить нужный документ.
- Получить немецкое гражданство мне не составляло труда — технический вопрос, не более. Были интересные предложения от клубов из Испании и Италии, но в Украине запрещено иметь два паспорта, и я отказывался от любых вариантов ради национальной сборной. Впервые попал в нее в 23 года, когда играл в «Майнце». Дебют, правда, вышел аховый: мы «влетели» румынам — 1:4. Уже за стартовые двадцать минут пропустили три мяча… Сборную тогда тренировал Леонид Буряк, который, кстати, руководил и «Черноморцем», когда в 1995-м я уезжал из Одессы. Он не взял тогда меня в команду и шутил потом, что поспособствовал моей карьере на Западе.
- Вплоть до «Ливерпуля»?
- Да, я же не рассказал… В Германию в очередной раз приехал мой менеджер. Мы встретились в Дюссельдорфе, пошли в ресторан. Андрюха говорит: «Есть предложение». Спрашиваю: «Хорошее?» — «Нормальное». Продолжаю по крупицам вытягивать информацию: «А клуб?» — «Тоже». Следующий вопрос: «Германия?» Ответ: «Великобритания». Не предполагал, что речь о «Ливерпуле». Разумеется, сразу согласился.
- Но там вы толком так и не заиграли…
- Если бы не травма, разрыв связок в голеностопе! Лечился три с половиной месяца. Когда вернулся, перестали выпускать в «основе». Бенитес наиграл состав, команда набирала очки, удачно выступала в Лиге чемпионов, во внутреннем первенстве. Зачем что-то менять?.. В клубах ранга «Ливерпуля» травмироваться нельзя. Либо надо обладать авторитетом Джерарда или Торреса.
- Это ваша первая столь серьезная травма?
- Раньше и мышцы рвал, и задний крест повреждал, и нос ломал… Кстати, в начавшейся паузе хочу сделать операцию, выпрямить перегородку. Дышать не могу, на поле выхожу с каплями, во сне задыхаюсь. (В минувший вторник Андрей Воронин был успешно прооперирован. — Авт. ). У меня было несколько переломов, в последний раз в нос заехали в матче сборных Украины и Англии. Терри не мог чисто мяч отобрать, ударил по лицу. Подонок!
… В принципе, у меня был шанс вернуться в первый состав «Ливерпуля», но в межсезонье руководство купило Робби Кина. Бенитес сказал: «Андрей, играть будут Торрес и Кин. За ирландца заплачено 20 миллионов евро, меня не поймут, если стану держать его на лавке». Не юлил, честно и открыто обо всем предупредил. Так я оказался в «Герте». Но берлинцы не смогли выкупить у «Ливерпуля» мой контракт, а я твердо решил, что больше в аренду не пойду. Надоело дергаться туда-сюда. В итоге выбрал московское «Динамо».
- На протяжении всего интервью пытаюсь прочесть, что же выколото у вас на руках и предплечьях.
- В основном, имена детей. София — младшая дочка, Мария — старшая, Андрей — сын, Юлия — жена. А дальше уже идут ангелы, Иисус, кресты…
- Давно увлеклись нательной живописью, Андрей?
- Первую наколку сделал в 18 лет. С тех пор пошло-поехало. Это подобно наркотику.
- Родители как отреагировали?
- Сказали, что стал похож на уголовника. Мама до сих пор ругается: что ты с собой сделал, у тебя трое детей растет!.. Но я уже взрослый мальчик, давно сам все решаю. Главное, чтобы мне нравилось и жене.
- Контракт с «Динамо» рассчитан на три года, а вы до сих пор не поменяли на машине берлинские номера, словно не собираетесь здесь надолго задерживаться…
- За растаможку же платить надо! Пока так езжу. Однажды гаишники тормознули. Сразу на немецкий перешел, мол, нихт ферштейн, ничего не понимаю. Забавно слушать, что о тебе говорят, думая, что ты по-русски ни бельмеса…