В Полтавской области 86-летняя старушка, за которой присматривает ее племянница ради получения наследства, решив, видимо, покончить с собой, свалилась в 15-метровый колодец и… выжила! Вот только до сих пор остается невыясненным вопрос: свалилась или ей кто-то помог это сделать?
Бабушка Катя вот уже неделю не показывается на улице. Лежит в кровати, натянув одеяло на голову, и постанывает. О том, как она очутилась в 15-метровом колодце, вспоминать не хочет, а может, действительно не помнит. Только на один из моих вопросов и ответила. Я спросила бабушку, что у нее болит. «Все болит, детка», — тихонько выдавила из себя. И опять замолчала.
А односельчане Екатерины Самойловны Ярмоленко из села Млыны Лохвицкого района Полтавской области убеждены, что жизнелюбивая старушка не могла сама прыгнуть в колодец. Не иначе как, судачат люди, племянница, которая присматривает за ней ради завещанного дома, «помогла»…
- Такую чушь люди несут, что слушать стыдно, — рассказывает 39-летняя Любовь Шостак. — Я воспитана в духе уважения к старшим, поэтому всячески угождаю своей тетке — родной сестре отца. Что она скажет, то и делаю. Она здесь хозяйка. Сказала, что нужно купить мешок муки, значит, покупаю муку. Сказала купить тюльки к картошке в мундире — иду в магазин за тюлькой. Я ведь не могу бросить немощного человека, поэтому вот уже шесть лет не работаю. Живем втроем (мой сын учится во втором классе) на семьсот шестьдесят гривен пенсии бабушки Кати да с хозяйства, с которым я управляюсь одна. Держу поросенка, козочек и бройлеров, большой огород…
По рассказу Любы, Екатерина Самойловна так и не смогла оправиться после смерти единственного сына. Мальчику было шестнадцать лет, когда его, едущего на мопеде, сбил трактор. С тех пор женщина — а прошло уже более тридцати лет — еле ходит. Долго лечилась, но лечение не дало результатов, и ей оформили вторую группу инвалидности.
- За тетей требовался уход, но она у нас женщина с характером, поэтому никто с ней долго не выдерживал, — продолжает Любовь Шостак. — Тут и соседи ей помогали, и моя родная сестра жила с ней лет пять. Бедняжка так намучилась, что в конце концов отказалась. В общем, я уже пятый человек, на кого тетка оформила завещание дома. Она хотела оставить его в наследство кому-то из родных. У меня одной из нашей родни нет собственного дома, поэтому я согласилась присматривать за бабушкой. «Коль взялась за ношу, так неси», — говорит мне сельский голова, когда я рассказываю ему о проблемах с бабкой. А соседи успокаивают: «Господь воздаст тебе за терпение». Ведь ее и накорми, и убери после нее, и не всегда она спасибо скажет…
Впрочем, от соседей — а это в основном пожилые люди — мне пришлось услышать совсем другое.
- Я вот моложе Катерины, да разве ж могу взобраться на колодец? — охотно вступает в разговор бабушка Тамара. — Интересно, как это получилось, что она не головой вниз полетела, а ногами? Не иначе как кто-то ей помог. Сама она не могла смерти себе желать! Потому что всегда себя берегла и следила за собой. Баба она не дурная, только вот Любку боится, потому что та издевается над ней. Закрывает старушку в хате и уходит в загул. Она же пьет по-страшному! И издевается над Катей: бьет ее, голодом морит. В тот четверг, 13 мая, когда случилось несчастье, Любка, говорят, трижды за самогоном бегала. Наверняка, между ней и подопечной возникла из-за этого ссора. Мне когда-то на собственной шкуре пришлось испытать гнев молодой женщины. Прошлой зимой я ходила проведывать Катю, а Любка в это время явилась пьяной. Я, конечно, ей мораль давай читать, так она меня схватила за грудки и вышвырнула из хаты.
- Защиты у Кати нет, — сокрушается другая соседка, баба Маруся. — Брат у нее тоже, как изверг. А Люба, когда напивается, страшная становится. Соседей в хату не пускает, чтобы мы ничего не вынюхивали. Это уже когда вытянули «утопленницу» из колодца, она рассказала, что племянница ее и утюгом по голове лупила, и табуретом. Тело у нее все в синяках было. Мы думали, что ушиблась, когда летела вниз, но медики «скорой», которые осматривали ее, признали, что синяки образовались раньше, дня за три до этого…
Как там было на самом деле, никто не знает. А если и знает, то молчит.
- Следственно-оперативной группе Екатерина Самойловна дала показания, что она сама прыгнула в колодец и претензий ни к кому не имеет, — говорит участковый инспектор Лохвицкого райотдела милиции Юрий Кудеря. — Хотя и не отрицала факт ссоры с племянницей накануне. Оснований для возбуждения уголовного дела следствие не нашло. Ограничились составлением административного протокола о совершении психологического насилия в семье. Вопрос о наказании виновницы будет решаться в суде.
Кстати, Юрий Кудеря первым пришел на помощь бабушке Кате. Он живет с родителями всего через несколько хат от злополучного колодца, расположенного на улице, из которого берут воду три семьи. В тот день молодой сотрудник милиции находился на больничном и решил помыть свой автомобиль. Около пяти вечера к их двору прибежал запыхавшийся Димка, Любин сын: «Наша баба упала в колодец».
- Я катался на велосипеде с пацанами, когда услышал, что из колодца кто-то кричит: «Помогите! Спасите!» — снимая тяжелый школьный рюкзак с плеч, останавливается возле меня шустрый мальчуган Дима Шостаков. — Я — к колодцу. Смотрю, а там наша бабушка. Конечно, испугался и сразу побежал в дом за мамой. Она тоже испугалась, ничего не может сделать. Приказала мне позвать Кудерю.
Мальчишка по-своему объясняет происшествие:
- Когда мы с мамой на огороде бываем, бабушка Катя обижается на нас, что мы с ней не разговариваем. Однажды сказала, что уже не хочет жить. Вот и прыгнула в колодец. А почему не хочет, я не знаю…
В старый высокий колодец, в котором оставлено сейчас только маленькое отверстие для ведра, страшно смотреть — вода блестит где-то далеко внизу. Можно представить, как там холодно и страшно. Где же у старой больной женщины взялись силы, держась за цепь, выстоять в ожидании помощи? И сколько времени она провела на глубине? Ясно одно: умирать баба Катя никак не собиралась. А может, оказавшись в шаге от смерти, передумала?
Тем временем подоспел отец Юрия, Владимир Михайлович. Он принялся снимать доски с колодца, чтобы в него без препятствий можно было опустить спасателя.
Пожарный из Лохвицкого райотдела МЧС Игорь Герасименко сознается, что за 13 лет работы в части ему приходилось вытаскивать из колодцев только трупы, а вот живого человека — впервые.
- Еще по дороге в Млыны (тут недалеко, доехали минут за пять) мы с коллегами обсудили план действий, — говорит Игорь Герасименко. — Командир отделения Анатолий Михайлович Товчило принял решение спускать меня за потерпевшей. Операция по спасению прошла, как говорится, без сучка без задоринки и мне показалось быстро, хотя наши планы пришлось во многом корректировать. Поначалу мы предполагали, что наденем на бабульку спасательную петлю и потихоньку поднимем ее наверх. Но не тут-то было. Она стояла по грудь в воде, но в дно не упиралась. Под ней было еще метра полтора глубины. Если бы, не дай Бог, порвалась цепь, живой она не осталась бы.
- Так женщина висела на цепи, держась за нее руками?
- В том-то и дело, что стояла. Попала… ногами в ведро! К счастью, длина цепи, к которой оно крепится, достигала приблизительно трети глубины воды. Когда меня спустили к ней, я понял, что от спасательной петли для потерпевшей нам придется отказаться. Дело в том, что она надевается через ноги, а как это можно было сделать, если бабушка практически не шевелилась? От сильного переохлаждения и напряжения у нее руки и ноги были как деревянные. Мы и четырехметровую лестницу-палку спустили на веревке, надеясь, что старушка станет на нее, и я смогу обвязать женщину. Однако это не удалось. С трудом поставив бабушку на лестницу, я крепко взял ее сзади за подмышки и зажал ей ноги своими ногами. Так нас и вытащили — на одной спасательной веревке, вместе с лестницей.
На поверхности «утопленницей» тут же занялись врачи скорой помощи. Кроме давних кровоподтеков да пары свежих царапин на ее теле, никаких других повреждений они не обнаружили! Забирать старушку в больницу не было резона, и ее уложили дома на кровать с «подогревом» в виде пластиковых бутылок с теплой водой.
- Я вызывала к тетке и невропатолога, и терапевта, они прописали ей лекарства, однако Екатерина Самойловна их сроду не признавала, — говорит Люба. — И в этот раз тоже отказалась. «Пусть они сами их пьют», — заявила. Поэтому завариваю ей только чаи из мяты, мелиссы, одуванчиков. Бабушка уже стала хорошо кушать. И спит нормально, даже в первую ночь не ворочалась. Это я глаз сомкнуть не могла, а на бабушкиной психике пережитое не очень-то и сказалось. Что возьмешь с больного человека? Это ведь не первый раз тетя пропадает из дому. Точно так же и ее мать, моя бабушка, уходила куда глаза глядят. Наверное, это наследственное. Нужно будет психиатра к бабе Кате пригласить, пусть подтверждение даст, что она нездорова. А то еще случится что-то подобное, опять скажут, племянница довела…
Убранство дома, в котором живут Ярмоленко-Шостаки, небогатое, тем не менее в нем чисто, запаха немощной старости не чувствуется. И то, что живет в нем пьющий человек, тоже незаметно. Сама же Люба была как стеклышко. Она рассказывает, что когда стала досматривать тетю, в доме не было ни полов, ни штукатурки. Это она привела все в порядок. Но прежде всего ей пришлось восстанавливать здоровье Екатерины Самойловны.
- Я ее застала совершенно неухоженной — худой и грязной, — вспоминает женщина. — Выкупала, стала массажи делать, целебными микстурами поить. Ожила бабушка, стала сама садиться на табурет-горшок. Я была довольна, что она учила моего сына стишкам, письму, счету. Но со временем у моей тети стала проявляться вредность. Если ей не понравится суп, может и через форточку вылить. Наговорит на меня соседям что придется, а потом извиняется. И тогда, когда ее из колодца вытянули, начала причитать, что не кормлю ее, бью, обижаю…
- Так каким же образом неходячая бабушка оказалась в колодце?
- В теплую погоду я обычно с утра вывожу ее либо на порог, либо на скамейку у ворот, — отвечает Люба. — Нередко даже обедает она на улице — я ставлю еду на табуретку. Однако тетя может потихоньку и сама передвигаться, с помощью двух палок. Обычно проверяет живность, смотрит на огород, делает мне какие-то замечания. Иногда берет табуретку, двигает ее впереди себя и ковыляет куда-то вдоль трассы, а я возвращаю ее обратно. Но куда она делась в тот день, не могу сказать — я как раз прилегла отдохнуть. Потом задавала тете тот же вопрос, что и вы мне задаете. «Меня как будто повело к колодцу», — ответила она. «Ну а потом вы прыгнули в него?» — допрашивала я ее. «Нет, — говорит, — на цепи спустилась». Да я теперь с нее глаз спускать не буду!
Но что поделаешь — не верят сельчане Любиным словам. Считают, что она выгораживает себя, а старушку угрозами запугала, вот и «забыла» та, каким образом оказалась на дне колодца. Не исключают даже того, что сама Люба огородами приволокла бабушку к злополучному колодцу, да еще и подтолкнула вниз… Только вот милиция не прислушивается к разным разговорам. Предположить можно все, что угодно, а доказать удается не всегда.