Знаменитому поэту, лауреату Нобелевской премии на днях исполнилось бы 70 лет
Репутацию бунтаря Иосиф Бродский заслужил еще в школе, получив от учителей такую характеристику: «По своему характеру упрямый, настойчивый, ленивый. Грубый. Мешает проведению уроков, шалит. Домашние задания письменные выполняет очень плохо, а то и совсем не выполняет. Тетради имеет неряшливые, грязные, с надписями и рисунками. Способный. Может быть отличником, но не старается».
Еще при жизни Бродский стал классиком и в этом качестве вошел в историю русской литературы второй половины ХХ века. В его стихах не было ни пафоса, ни высоких патриотических чувств. Лишьо осанна индивидуализму. «В каждом из нас — Бог!» — утверждал поэт.
О своем близком друге рассказывает петербуржский писатель Яков Гордин.
- Яков Аркадьевич, однажды Бродский написал вам на день рождения стихотворение, где были такие строчки: «Другой мечтает жить в глуши, бродить в полях и все такое. Он утверждает: цель — в покое и в равновесии души… ». А о чем мечтал сам Иосиф Александрович?
- Уж точно не о покое в глуши и сельской жизни. Еще в молодости все его мечтания и желания сосредоточились вокруг литературной деятельности. У Иосифа было четкое представление о том, что ему следует сделать как поэту. Бродский пытался обозначить и даже, если хотите, решить роковые проблемы бытия.
- Ничего себе задачка!
- Да. Планы у Бродского всегда были грандиозные. Но, согласитесь, кое-что ему все-таки удалось сделать…
- Очевидно, во многом благодаря своему сложному и неуживчивому характеру, бескомпромиссности.
- Отчасти. На самом деле Иосиф был очень добрым человеком и отличным другом. Когда-то он написал: «Я любил немногих, однако сильно». Думаю, лучше не скажешь. К людям он действительно относился избирательно. Если человек не интересовал Бродского, раздражал своими банальностями и пошлостями, Иосиф просто вставал и уходил. Нередко обрывал собеседника, когда тот нес, по его мнению, откровенную чушь, едко шутил по этому поводу. Причем невзирая на имя оппонента.
- А людей с именами вокруг него находилось много. Достаточно вспомнить дружбу с Анной Ахматовой…
- Ахматова любила повторять: «Если судьба будет благосклонна к Бродскому, то мы увидим большого русского поэта». Но поэтика самой Ахматовой была чужда Бродскому. Он понимал вклад Анны Андреевны в мировую литературу, однако каждый из них шел своей творческой стезей. По-человечески же, духовно они были близки. Когда произошла эта ужасная история с травлей Бродского, Ахматова затеяла большую кампанию в его защиту, просила поддержки у Шостаковича и Маршака, а те апеллировали к мировой общественности.
- В 1963 году в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень», подписанная некими Лернером, Медведевым и Иониным. В статье Бродского клеймили за «паразитический образ жизни». Суд напоминал фарс со спланированным сценарием.
- Ситуацию усугублял еще и тот факт, что Бродский был по уши влюблен в художницу Марину Басманову, потрясающе красивую женщину, которой Иосиф посвятил не одну сотню стихов. Аккурат перед судом между ними произошел конфликт. Иосиф находился в подавленном состоянии, его посещали мысли о суициде. К счастью, нам удалось отговорить его от рокового шага.
- Бродского сослали в Коношский район Архангельской области. Каково ему там было?
- Вы знаете, для Иосифа этот период жизни стал очень продуктивным в плане творчества. Он написал много хороших стихов, массу чего переосмыслил.
Первое, что я испытал, увидев Бродского в деревне, — чувство удивления: в кирзовых сапогах и ватнике, Иосиф лопатой разбрасывал навоз, излучая абсолютное спокойствие. Надо сказать, что у него сложились хорошие взаимоотношения с жителями деревни Норенская. Те сразу поняли, что Бродский — это не бомж или пьяница, которых обычно к ним присылали. Некоторые крестьяне были уверены, что Бродский пострадал за… веру. Там, на севере, люди еще помнили, как преследовали старообрядцев. А еще их подкупала отзывчивость Иосифа. Когда мы с нашим общим другом писателем Игорем Ефимовым собирались к Бродскому в Норенскую, он попросил привезти большое количество лекарств. Нас это встревожило, мы подумали, что Иосиф часто болеет. Оказалось, Бродский лечил своих односельчан. Добираться крестьянам к врачу было очень тяжело, учитывая тамошние расстояния и бездорожье, в аптеках — ужасный дефицит. Вот все и ходили к Иосифу, который помогал лекарствами.
Вообще, в том, что Бродский не сломался в ссылке, нет ничего удивительного. Он никогда не был городским неженкой и к своим 24 годам имел уже довольно большой жизненный опыт (окончив семь классов, Иосиф устроился учеником фрезеровщика на завод, потом работал помощником прозектора в морге, истопником в котельной, матросом на маяке, рабочим в геологических экспедициях. — Авт. ). Кроме того, он был довольно крепким физически и при необходимости мог это продемонстрировать. Однажды на набережной в Ленинграде Бродский зашел в телефонную будку позвонить, как вдруг в кабинку стал ломиться пьяный мужик. Разозлившийся Иосиф едва не сбросил хулигана в канал!
- С письменной просьбой освободить Бродского из ссылки к руководителям СССР обращался даже знаменитый философ и писатель Жан-Поль Сартр, ставший в 1964 году лауреатом Нобелевской премии по литературе.
- Насколько я понимаю, с просьбой заступиться за талантливого русского поэта к Сартру обратились французские писатели, связанные дружеским отношениями с Чуковским и Маршаком. По своим политическим взглядам Сартр был левым, то есть другом Советского Союза. Письмо дошло до председателя Президиума Верховного Совета СССР Анастаса Микояна. Тот передал письмо Сартра председателю Союза писателей СССР Алексею Суркову, чтобы узнать его мнение. Сурков написал резолюцию: «Доколе амбиции Толстикова (первого секретаря Ленинградского обкома партии. — Авт. ) будут для нас важнее престижа Советского Союза?» Вскоре Бродского освободили. Правда, ненадолго. Через семь лет история повторилась.
- Как известно, в 1972 году Бродского вызвали в ОВИР и поставили перед выбором: эмиграция или «горячие денёчки», то есть тюрьмы и психбольницы. К тому времени Иосифу Александровичу уже дважды приходилось проводить по нескольку недель в психиатрических больницах, что было для него намного страшнее тюрьмы и ссылки. С какими чувствами Бродский уезжал в эмиграцию?
- Он сильно переживал. Сомневался, сможет ли писать в совершенно другой среде. Однако главная причина была даже не в этом: Иосиф очень любил своих родителей и беспокоился, удастся ли увидеть их еще хотя бы раз. После эмиграции Бродского его родители написали не одно прошение к властям, но тщетно. Предчувствия не обманули Иосифа: его не пустили даже на похороны близких (мать поэта умерла в 1983 году, отец — в 1984-м. — Авт. ).
- Спустя много лет после отъезда Иосифа Александровича вы встретились с ним в Штатах. Он сильно изменился?
- За те 17 лет, что мы не виделись, Иосиф не изменился абсолютно. Внутренне. А в первый момент встречи, конечно, я подумал: «Господи, как Ося постарел». Но мимика и жесты остались те же. Даже жаргон сохранился: например, слово «чувак», которое было его любимым.
- Это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Пресса писала, что награждение Бродского — не что иное, как политическая акция против СССР. Иосиф был далек от этой шумихи. Он продолжал активно трудиться на литературном поприще.
- Известно, что часть денег, причитающихся лауреату Нобелевской премии, Бродский передал на строительство ресторана «Русский самовар», который стал одним из центров русской культуры в Нью-Йорке. Сам Иосиф Александрович любил застолья, любил выпить с друзьями?
- Выпить любил, но далеко не так сильно, как некоторые его коллеги. Мог вообще долгое время не пить, что, кстати, удивляло жителей деревни, где Иосиф был в ссылке. Ведь там не пили только мертвые. В Америке Бродский полюбил ирландский виски. Именно благодаря Иосифу я впервые попробовал настоящий ирландский виски, с очень мягким и приятным вкусом.
Иосиф был хлебосольным человеком. Ресторан «Русский самовар» он построил на часть своего гонорара вместе с легендарным русским балетмейстером Михаилом Барышниковым и ресторатором Романом Капланом. По этому поводу Бродский даже сочинил стихотворение: «Зима. Что делать нам в Нью-Йорке? Он холоднее, чем луна. Возьмем себе чуть-чуть икорки и водочки на ароматной корке… Согреемся у Каплана». Кто только не посещал «Русский самовар»! Барбра Стрейзанд, Лайза Минелли, Жерар Депардье… Из русской интеллигенции список можно продолжать бесконечно: Сергей Юрский, Белла Ахмадуллина, Булат Окуджава, Мстислав Ростропович и многие, многие другие. Конечно, не в последнюю очередь все эти гости приходили из-за Бродского. Его могли не любить, но уважали практически все.