Чтобы вернуть свое жилье, 22-летняя Маша Сынливая обратилась в городскую прокуратуру
— Когда мне в жэке сообщили, что квартиру, которая была за мной закреплена, райисполком отдал другому человеку, и посоветовали обращаться в суд, я была в панике: у меня денег не то что на адвоката, даже на еду едва хватает! — возмущается круглая сирота Маша Сынливая.
Со своей бедой 22-летняя дончанка в конце концов пришла в прокуратуру. В отношении работницы исполкома возбуждено уголовное дело по факту халатности.
— Как теперь погасить такие большие долги? — тяжело вздыхает Маша Сынливая, при мне вынимая из почтового ящика квитанции от коммунальных служб на сумму более двенадцати(!) тысяч гривен. — Впрочем, тут не только мои, но и новосела.
«Новоселом» Мария называет человека, которому райисполком выдал ордер на ее квартиру, приватизированную ныне уже покойными родителями еще в 1996 году. Тогда вся семья жила вместе — Маша, ее мама и отчим. Затем маму Маши лишили родительских прав. Девочка переселилась к дедушке, которой был назначен ее опекуном. Повзрослев, Маша наведывалась в квартиру родителей, мечтая о том, что как только найдет постоянную работу, вступит в наследство. Но летом 2009 года приехав к родному дому, Маша обнаружила, что в ее квартиру кто-то вселился.
— Увидев пластиковые окна и железную дверь, я разрыдалась: поняла, что у меня отняли квартиру, — вспоминает собеседница. — Тут же пошла в жэк, где мне сообщили: райисполком выделил мою квартиру… другому человеку. Я показала техпаспорт, где значилась совладелицей жилья, и объяснила: кроме этого, я наследница доли умершей мамы, а возможно, и доли отчима — этот вопрос еще до конца не выяснила. «Не может быть!» — удивились в жэке и дали номер решения суда, которым меня признали утратившей право на проживание. На прощание посоветовали обращаться в суд.
«Ценный» совет для круглой сироты, перебивающейся случайными заработками и не имеющей рядом ни одного человека, который бы помог — хоть делом, хоть словом. Любимый дедушка умер, когда ей еще и 18 лет не исполнилось. Маша пошла в милицию. Но там ей снова посоветовали обращаться в суд или встретиться с новым хозяином квартиры и уладить дело миром. И тогда девушка направилась в прокуратуру.
Проверив заявление девушки, Донецкая городская прокуратура возбудила уголовное дело по статье «халатность» в отношении работницы райисполкома, которая готовила проект решения о выделении квартиры сироты очереднику, нуждающемуся «во временном улучшении жилищных условий». Дело чиновницы сейчас расследуется. Но самой Маше придется пережить еще не один гражданский суд, прежде чем она сможет воспользоваться своим законным правом на жилье.
В исполкоме, куда собкор «ФАКТОВ» обратилась за комментариями, «не на диктофон» отстаивали свою невиновность. В частности, сообщили, что предыдущее решение исполкома давно отменено, а при его принятии руководствовались исключительно вердиктом суда, которым сирота была признана утратившей право на жилье. Сведений о том, что квартира была приватизирована на всех членов семьи, в том числе и на Машу, мол, ни в райисполкоме, ни в жэке не было.
Официально, «под запись», сказали лишь следующее: в связи с тем, что прокуратура возбудила уголовное дело, проведут свое служебное расследование — выяснят, правильно или нет действовала работник исполкома, которая готовила техническую документацию и проект решения исполкома о выделении жилья. А пока посоветовали присутствовавшей при нашей беседе Маше: «Заходи и живи. Квартира свободна, уже год в ней никто не живет».
*Старший помощник прокурора Донецка Татьяна Чекайлова: «Историй, аналогичных Машиной, когда у сирот пытаются отнять право на жилье, с каждым годом становится все больше»
— Нет, «заходить и жить» вот так сразу Мария Сынливая пока не сможет, — объясняет старший помощник прокурора Донецка Татьяна Чекайлова. — Поскольку новый хозяин тоже успел приватизировать жилье, нужно сначала в гражданском суде отменить эту приватизацию, выселить гражданина, занявшего по выданному исполкомом ордеру жилплощадь. Затем судом Марию должны восстановить в правах на регистрацию (прописку). И уже имея на руках решение суда, Мария сможет в присутствии работников жэка и государственных исполнителей или стражей правопорядка войти в квартиру. Кроме того, девушке предстоит заняться вопросами вступления в наследство…
По словам Татьяны Чекайловой, сотрудница исполкома нарушила основное правило жилищного законодательства Украины.
— В исполкоме не убедились, что жилье, на которое они выдали ордер, действительно свободно, — рассказывает Татьяна Чекайлова. — То есть чиновница провела проверку не в полном объеме: в частности, не выяснила в БТИ, не находится ли квартира в частной собственности.
А ведь этот же исполком дважды(!) закреплял жилье за сиротой. Первый раз в 1999 году, когда маму Маши лишили родительских прав. А второй — уже после смерти дедушки-опекуна, в 2007 году, когда 17-летняя Маша поступила учиться в лицей с полным государственным обеспечением.
По информации старшего помощника прокурора города, в ходе расследования уголовного дела выяснилось еще много парадоксальных фактов. Например, отдельную благоустроенную однокомнатную квартиру — с центральным отоплением, газом и горячим водоснабжением — получил человек, который якобы нуждался во «временном улучшении жилищных условий», однако простоял на квартучете 488-м всего… полгода! Правда, в решении исполкома о выделении ему жилья почему-то указано, что квартира «неблагоустроенная». Впрочем, новосел, который молниеносно ее приватизировал, понял, что вселился в несвободное жилье: в БТИ ему отказали в регистрации его права собственности на недвижимость, сообщив, что квартира в 1996 году уже была приватизирована.
— Ключи я давно отдал в жэк и вообще жалею, что туда вселился: хотел жить в Донецке, не получилось, — признался несостоявшийся владелец, с которым удалось связаться по телефону. Сказал, что живет в родительском доме, в деревне. «Рецептом» столь скорого получения благоустроенной квартиры в областном центре «в порядке очереди на временное улучшение жилищных условий» не поделился.
После смерти матери Маша получила право претендовать на ее долю наследства — то есть на часть площади дедушкиной квартиры, где она сейчас живет. Однако у девушки есть сонаследники: на свои доли претендуют дядя и тетя — брат и сестра Машиной мамы.
— Едва дедушка умер, дядя с тетей стали выгонять меня: «Уходи в общежитие!», — говорит Маша. — А ведь мне место в общежитии не положено — за мной закреплено жилье. Но и в квартиру своих родителей без копейки денег я вселиться не могу. Еще при жизни мама и отчим, приводя домой развеселые компании, квартиру «убили» и подчистую избавились от мебели — спали на клеенке, укрываясь каким-то тряпьем. Коммунальные долги накопили. А мне копеечку скопить никак не удается…
Впрочем, сейчас, получив поддержку в прокуратуре, Маша решила, что и в дедушкином наследстве от своей доли отступать не станет, как бы ее ни пытались «вычеркнуть». А попытки налицо: из почтового ящика девушка при мне вытащила конверт с письмом из киевской нотариальной конторы (в столице проживает Машина тетя), повергшим ее в шок.
— Посмотрите, пишут, что моя мама… воскресла: по крайней мере, сообщается, что она еще в 2007 году якобы вступила в наследство на свою часть в дедушкиной квартире! — восклицает девушка.
В документе указано: женщина, назвавшаяся именем Машиной мамы, не имела при себе паспорта. Но ей почему-то поверили! Возможно, кто-то удостоверил ее личность.
— Я ваша соседка со второго этажа, вы меня помните? — обескураженная прочитанным девушка обращается к вышедшему из подъезда мужчине лет 50. — Может, вы родителей моих помните?
— Тебя-то я не узнаю, ты тогда маленькой еще совсем была, а вот родителей твоих помню, — отвечает сосед. — Маму твою, царствие ей небесное, недалеко от дома лет десять тому назад мертвой нашли, а потом и муж ее умер.
При общении с потерпевшей девушкой у меня то и дело слезы на глаза наворачивались. С одной стороны, у нас есть множество законов, которыми защищены права сирот. Но с другой, оказывается, круглой сироте очень трудно, а порой — без вмешательства правоохранительных органов — практически невозможно воспользоваться своими законными правами. Как признается Татьяна Чекайлова, аналогичных историй отъема жилья у сирот с каждым годом становится все больше.
— Любые сигналы о нарушениях прав сирот, в том числе и жилищных, в прокуратуре принимают и рассматривают по телефонам (062) 305-14-37 и 335-91-82, — сообщила Татьяна Чекайлова.