Когда московский профессор попросил Калинина посодействовать освобождению арестованной жены, Михаил Иванович ответил: «Голубчик, я нахожусь в точно таком же положении…»
Третьего июня 1946 года на 71 году жизни умер верный соратник Сталина и формальный глава Советского Союза, занимавший с 1938 года пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, Михаил Калинин. Впрочем, благообразный старичок в очках и с бородкой клинышком еще долгие годы взирал на потомков с почтовых марок и постаментов, он до сих пор напоминает о себе в названиях некоторых городов, площадей и улиц.
В 1919 году, после смерти Якова Свердлова, лучшей кандидатуры, чем Михаил Калинин, на роль Председателя Всероссийского центрального исполнительного комитета (ВЦИК) РСФСР не нашлось. Его как знающего деревню и психологию крестьян, «товарища, за которым около двадцати лет партийной работы», рекомендовал на этот пост лидер партии большевиков, председатель Совета народных комиссаров Ленин. А нарком по военным и морским делам Лев Троцкий на заседании ВЦИК добавил: «Мы призовем сюда товарища Калинина и скажем ему: «В прежние годы, когда ты возвращался из города в деревню, ты там бывал сельским старостой, а теперь изволь у нас быть на первом месте, первым советским всероссийским старостой».
Родился Михаил Калинин в 1875 году в деревне Верхняя Троица Тверской губернии в семье крестьян. Смышленого паренька заприметил местный помещик-инженер Дмитрий Мордухай-Болтовский и взял к себе в услужение в Петербург. Потом были работа на заводе, марксистские кружки, подпольщина, аресты, ссылки, побеги, участие в трех революциях и карьерный рост по линии партии. После победы Октябрьской революции Михаил Калинин возглавил Комиссариат городских хозяйств Союза коммун Северной области и Петроградской трудовой коммуны. С приходом к власти большевиков социальный статус Калинина резко изменился. Место проживания — Кремль, должность с 1922 года — Председатель Центрального исполнительного комитета (ЦИК) СССР, а с 1938-го — Председатель Президиума Верховного Cовета СССР. Иначе говоря, Михаил Иванович, прозванный «всесоюзным старостой», почти 25 лет де-юре руководил высшими органами государственной власти Советского Союза. Интересно, что Сталин, возглавлявший ЦК ВКП(б), с 1923-го по 1941 год официально не занимал никаких государственных постов.
«Фигура совершенно бесцветная, декоративный «всероссийский староста», — так характеризовал Калинина в воспоминаниях личный секретарь Сталина Борис Бажанов, бежавший из СССР в 1928 году. — Здесь его терпели и совсем с ним не считались. На официальных церемониях он выполнял свои сусально-крестьянские функции. Никогда он не имел никаких претензий ни на какую самостоятельность и всегда покорно шел за тем, кто был у власти. На всякий случай ГПУ, чтобы иметь о нем компрометирующий материал, подсовывало ему молоденьких балерин из Большого театра… По неопытности Михалваныч довольствовался самым третьим сортом.
Компрометацию эту организовывали из лишнего служебного усердия, так как, в сущности, ни малейшей надобности в ней не было — Михалваныч никогда не позволил бы себе каких-нибудь выступлений против власть имущих. Даже позже, когда Сталин проводил гигантское истребление деревни, Михалваныч, хорошо знавший деревню, делал вид, что ничего особенного не происходит, самое большее — не выходил из этого добродушного стариковского ворчанья, к которому Политбюро давно привыкло как к чему-то, не имеющему никакого значения. Короче говоря, был Михаил Иванович ничтожен и труслив, почему и прошел благополучно все сталинские времена, умер в своей постели и удостоился того, что город Кенигсберг стал называться Калининград».
Как бы там ни было, на Калинина надеялись многие тысячи советских людей, которые в поисках защиты от раскулачивания и несправедливого ареста, помощи в трудоустройстве писали письма именно «всесоюзному старосте». «Лети, письмо приветное, лети в далекий край, от нас поклон Калинину в столице передай.
От всех больших и маленьких, от жен и стариков, от нынешних колхозников, от бывших мужиков», — пели в 1940 году. Говорят, «всесоюзный староста» помог многим людям. Правда, своей жене, пламенной большевичке и матери пятерых детей (двое приемных, троих родила), помочь не смог. В 1938 году Екатерину Калинину обвинили в контрреволюционной деятельности, шпионаже и приговорили к исправительно-трудовым лагерям сроком на 15 лет.
Когда московский профессор пришел к Калинину и попросил посодействовать освобождению своей арестованной по ошибке жены, Михаил Иванович ответил: «Голубчик, я нахожусь в точно таком же положении. Я, как ни старался, не смог помочь своей собственной жене. Не имею возможности помочь и вашей». Кстати, Михаил Иванович так и не дождался супругу — умер в 1946 году, за полгода до ее амнистии.
«Всесоюзный староста» не имел реальной власти. Если в 20-е годы он еще позволял себе не соглашаться со Сталиным, то в 30-х безоговорочно санкционировал любые его беззакония. По мнению ряда исследователей, человек по натуре мягкий, Калинин не способен был противостоять такому жесткому политику, как Сталин. Единственным преимуществом «всесоюзного старосты» было то, что он первым узнавал о «своих» указах и постановлениях. Михаил Иванович подписывал все без исключения бумаги, ложившиеся ему на стол, начиная с постановления о переименовании Твери в город Калинин и заканчивая печально известным законом о колосках.
А в пик репрессий 1937-1938 годов Калинин написал Сталину: «Состояние моих глаз таково, что через два-три года я совершенно буду слепым. Ни читать, ни писать совершенно не могу». Когда волна карательных мер спала, Михаил Иванович снова прозрел: принимал посетителей, инспектировал заводы, писал книги и ходил на приемы в иностранные посольства. А ведь во время гражданской войны Михаил Калинин находил в себе мужество ездить по селам, объясняя обобранным до нитки продразверсткой крестьянам преимущества советской власти.
В разгар борьбы с Деникиным Михаила Ивановича вместе с Председателем ЦИК Украины Григорием Петровским едва не расстреляли буденновцы. Маршал Семен Буденный писал в воспоминаниях, что в его штаб доставили двоих «буржуев, а может, купцов», которые, по словам красноармейцев, «бежали с Воронежу к белым». «Мы бы сами управились, но попались какие-то чудные. Веди, говорят, к Буденному. Один называет себя председателем России, а второй председателем Украины. Всю дорогу нас агитировали», — рассказали красноармейцы своему командиру.
«Задержанные были одеты в длиннополые, купеческого пошива шубы. «Видно, меньшевики», — почему-то подумал я, осматривая стоящего впереди человека в очках с остренькой бородкой, — вспоминал Буденный. — Он снял запотевшие очки, протер их кончиком шарфа и, подав свои документы комиссару, посмотрел на меня пристальным, изучающим взглядом. Комиссар торопливо подскочил ко мне и молча указал на подпись в мандате — Ульянов (Ленин)». Калинин рассказал Буденному, что попытки переубедить его красноармейцев были напрасными: «Григорий Иванович показывает одному мандат: читай, мол, Лениным подписан. А тот говорит: «Ты, буржуй, товарища Ленина не марай, читать я не умею, а вас, таких угнетателей, не впервой вижу». Второй боец поддерживает: «Чего рассуждать, давай кончать с этой контрой, а то от своих отстанем». «Нет, братцы, расстрелять вы нас всегда успеете. Везите к Буденному, он разберется, кто мы такие», — сказал Калинин. Семен Михайлович разобрался, а ведь мог, как говорится, и шашкой рубануть.
Писательница Лариса Васильева приводит в книге «Кремлевские жены» интересную цитату из письма Калинина, который, судя по всему, не без лукавства писал: «По замечанию многих друзей, я — один из тех, которых власть мало меняет, а сам я в глубине души думаю, что оно, конечно, хорошо: торжественные встречи, речи, излияния, автомобиль, общее внимание и даже большее внимание женщин, но все-таки потерять все это, мне кажется, не столь безнадежно жалко».