В прошлом году 24-летний Вадим Безвуляк из винницкого трио «Максимум», участвующего в популярном телешоу «X-фактор», сломал шею. Врачам удалось спасти парня от полного паралича, но во время операции ему подрезали нерв в гортани. И все же случилось невероятное: к Вадиму вернулся голос!
В субботу зрители телеканала «СТБ» увидят следующий этап популярного шоу «X-фактор. Революция». Жюри уже выбрало двести претендентов на звание лучшего исполнителя страны, и теперь они находятся в тренировочном лагере. Среди двухсот самых талантливых — трое ребят из винницкого коллектива «Максимум». Парни блестяще прошли кастинг в Одессе, получив четыре судейских «да». Выступление трио запомнилось не только проникновенным исполнением знаменитой песни «I swear» американской группы «all-4-one», после которого Игорь Кондратюк воскликнул: «Это даже лучше оригинала!» Настоящим потрясением для телезрителей стало сообщение о том, что накануне съемок прошлогоднего кастинга «X-фактора» один из певцов трио сломал позвоночник. Ребята отказались участвовать в шоу без своего товарища.
То, что в этом году Вадим Безвуляк вместе с друзьями вышел на сцену «X-фактора», можно назвать чудом. «ФАКТЫ» выяснили: свершиться этому чуду помогли любовь и настоящая мужская дружба.
24-летний Вадим Безвуляк, 25-летние Олег Пашковский и Сергей Жарук познакомились в 2004 году, на первом курсе Винницкого аграрного университета. Сблизило ребят общее увлечение — музыка. После занятий друзья бегали на уроки музыкального кружка при вузе: благо руководство университета собрало там замечательных преподавателей. И получилось так, что, обучаясь в аграрном университете по разным специальностям (Олег учился на инженера-механика, Вадим — на зоотехника, Сергей — на бухгалтера), ребята стали профессиональными музыкантами.
— Преподаватель по вокалу Ирина Военная однажды сказала: «А из вас получится хорошее трио!» — вспоминает лидер группы Олег Пашковский. — Мы впервые спели втроем, и как-то сразу все сладилось. Нас заметили и пригласили в команду КВН «Винницкие перцы». После окончания вуза мы стали заниматься самостоятельно. Сами подбирали себе репертуар, разучивали новые песни, даже костюмы придумывали. В Виннице нас уже знали: приглашали выступать на свадьбах и корпоративах.
В прошлом году мы твердо решили, что будем участвовать в кастинге шоу «X-фактор».
— И тут случилось несчастье: я сломал шею, — вступает в беседу Вадим Безвуляк. — Четырнадцатого июня прошлого года я поехал знакомиться с родителями моей любимой девушки. Семья Вики живет в поселке Вапнярка Винницкой области. Знакомство прошло хорошо, но я весь вечер не спускал глаз с огромного надувного бассейна, стоявшего во дворе. Было жарко, мне очень хотелось искупаться, но я стеснялся. Ведь нужно было произвести впечатление солидного жениха, а не мальчишки.
Дождавшись, когда родители Вики отправятся спать, я помчался к бассейну. Разогнался и прыгнул головой вниз. Мне казалось, бассейн такой огромный, что можно нырнуть с одного края, а вынырнуть с другого. Однако я ошибался: глубина бассейна… была всего 90 сантиметров. В общем, помню только, что сильно ударился головой, рот наполнился водой — и я отключился.
Теперь мама невесты Вадима не может вспомнить, что именно заставило ее выйти из дому в час ночи. Женщина не могла уснуть: ее мучило щемящее беспокойство. Очутившись на крыльце, Оксана Григорьевна увидела жуткую картину: в центре бассейна лицом вниз лежал Вадим, изогнувшись в нелепой позе. Женщина дико закричала и бросилась к бассейну.
— Я буквально выхватила Вадима из воды и положила на землю, — рассказывает 41-летняя Оксана Григорьевна. — Мне показалось, что он мертв: дыхания не было, сердце не билось, лицо белое. Что делать? Я вспомнила, что несколько дней назад, готовя обед на кухне, краем уха слушала передачу на телеканале «Discovery». Там объясняли, как оказывать первую медицинскую помощь в экстренных случаях. Я бросилась делать Вадиму дыхание «рот в рот» и непрямой массаж сердца. Наконец он… сначала всхлипнул, затем выплюнул воду и стал дышать. Это так тяжело вспоминать! Рассказываю, а сердце аж вылетает из груди. Приехал к нам чужой ребенок — и вдруг такое горе стряслось! Честно говоря, у меня тогда случилась истерика. Поэтому многого я уже не помню. А тот злосчастный бассейн мы до сих пор не надуваем.
— Теперь, когда все закончилось благополучно, мама шутит: «Еще не зять, а с тещей уже целовался!» — подключается к рассказу невеста Вадима 21-летняя Виктория Белецкая. — Но тогда нам всем было не до шуток. Сначала Вадим вообще не приходил в сознание. Мы вызвали карету скорой помощи, она отвезла его в районную больницу. Там Вадима привели в чувство, вот только оказалось, что он парализован.
— Помню, я очнулся, за окном стучал дождь, — продолжает Вадим. — Рук и ног не чувствовал. Когда Вика попыталась дотронуться до моей руки, я закричал: малейшее прикосновение вызывало дикую боль. Врачи сказали, что случай очень серьезный. И меня отправили в Винницу. Находясь уже в областной больнице, я услышал, как врач сказал Вике: «Нужно срочно сообщить матери. Возможен летальный исход».
— Нам сказали, что у Вадима осколочный перелом пятого шейного позвонка, — вздыхает Виктория. — Осколок позвонка внедрился в спинной мозг, поэтому парень не может двигать руками и ногами. Сказали, что ему еще крупно повезло: осколок мог перерезать спинной мозг, но этого не случилось. Пока врачи решали, что делать, я кормила Вадима с ложечки. Его мама находилась на заработках в Киеве и ничего не знала о случившемся. Мне пришлось сообщить ей трагическую новость по телефону. А ведь мы даже не были знакомы! Мама Вадима сразу примчалась в Винницу. Врачи попросили ее написать расписку: мол, в случае смерти сына во время или после операции претензий к врачам не имею. Трудно описать, что мы обе пережили, пока сидели под операционной. Операция длилась пять часов.
Оперировать Вадима Безвуляка решился заведующий нейрохирургическим отделением Винницкой областной больницы Валерий Ольхов. Нейрохирург изъял осколок, травмировавший спинной мозг, и установил титановый позвонок. К счастью, это сложнейшее хирургическое вмешательство прошло успешно.
— В операционной я наяву увидел свой недавний сон, — говорит Вадим. — Ведь за два дня до несчастного случая мне приснилось, будто я лежу на операционном столе и кто-то кричит: «Дыши!» Тут вспыхивают операционные лампы и ослепляют меня ярким светом… В операционной все повторилось до мельчайших деталей, даже голос врача был тот же.
Хотя операция прошла успешно и к конечностям Вадима постепенно возвращалась чувствительность, хирурги фактически огласили парню приговор: «Забудь об эстрадной карьере. Голос — не главное. Благодари Бога, что живым остался и даже сможешь ходить!»
— После операции я вообще не говорил, — вспоминает Вадим. — Только хрипел. Потом стал издавать тихие звуки. У меня был очень хороший лечащий врач Виталий Обертинский, он ассистировал доктору Ольхову во время операции. Виталий Антонович меня успокаивал: «Со временем голос проявится». Объяснял: во время операции подрезали нерв, отвечающий за работу левой части гортани. Поскольку теперь эта часть гортани не двигается, голосовые связки не могут сомкнуться. Раньше подобные операции выполняли на правой стороне гортани, и пациенты нередко вообще теряли голос. Однако левая часть гортани лучше поддается восстановлению: у меня все-таки оставался шанс нормально разговаривать. Но, увы, не петь.
В это время начались кастинги «X-фактора». Но ребята отказались ехать на съемки без меня. И у меня началась глубокая депрессия: мало того что сам шею сломал, так еще и друзей подвел! К слову, ребята проведывали меня в больнице каждый день. Зная, что я очень люблю шелковицу, Олег собирал ягоды и приносил мне. Сергей притащил в палату телевизор, и мы вместе смотрели матчи чемпионата мира по футболу.
— Мы даже мысли не допускали, что можем петь без Вадима, — признается Олег. — Искать ему замену? Об этом и не думали. Хотели только, чтобы Вадим выжил и смог самостоятельно ходить. Мы ведь не просто поем вместе, мы — близкие друзья по жизни. Вместе играем в футбол, ходим в сауну. Да и вообще мы все делаем вместе! Роднее Сергея и Вадима у меня никого нет.
После выписки из больницы Вадима забрали к себе… родители Виктории и стали выхаживать как родного сына. Оксана Григорьевна и Валентин Станиславович были уверены, что на свежем воздухе и на деревенских продуктах парень быстрее пойдет на поправку. Тем более что маме Вадима надо было возвращаться на работу в столицу. Виктория тоже была рядом с Вадимом и по-своему переживала его депрессию.
— Я видела: Вадим очень мучается, — говорит Виктория. — Мы с родителями его уверяли: «Голос вернется. Вот увидишь! Не сомневаемся в этом! Так почему же ты не веришь?» То же Вадиму говорили и Олег с Сергеем. Он немного отошел и стал разыскивать врача-фониатра.
— Такой специалист нашелся, и я начал с ним заниматься, — продолжает Вадим. — Первые месяцы особых успехов не было, но фониатр предупредил: «Результат проявится не сразу. Наберитесь терпения». Однажды ночью, играя на компьютере в футбол, я проиграл три матча подряд. И, не сумев сдержать эмоций, завопил на весь дом: «Бли-и-ин!» Я сам не ожидал, что так громко закричу, и от неожиданности даже растерялся. Прибежали разбуженные моими криками Вика и ее родители: «Что случилось?» «Все… очень хорошо,- рассмеялся я. — Голос вернулся!»
— Нас по-прежнему приглашали выступать на корпоративах: о случае с Вадимом никто не знал, — вступает в беседу Сергей Жарук. — А деньги были нужны и нам, и Вадиму. Мы пошли на маленькую хитрость: к партиям Вадима записали «плюсовку» (в фонограмме на музыку наложен еще и голос исполнителя. — Авт.), и он пел перед публикой, просто открывая рот.
Тем временем парень продолжал усиленно заниматься с фониатром, старательно выполнял все упражнения. Пытался петь и однажды… запел!
— Петь я смог лишь через полгода после операции, — говорит Вадим. — Тембр немного изменился, и, может быть, стало чуть-чуть сложнее брать ноты. Фониатр сказал, что это нормально: все-таки у меня голосовые складки смыкаются с опозданием. Ведь гортань была парализована, и мы ценой невероятных усилий заставили ее двигаться. Обычно, если вокалист повреждает складки, ему предписывают молчать. А мой врач заставлял меня орать.
— Мы с Серегой теперь подтруниваем над Вадимом: «Если у тебя голосовые складки смыкаются с опозданием, значит, тебе нужно вступать на долю секунды раньше!» — смеется Олег. — На самом деле мы поем без проблем.
— Ага, чуть не забыл! — вклинивается Сергей. — После того как Вадима выписали из больницы, прошло несколько месяцев. Мы выступали на частной вечеринке и вдруг заметили в кругу гостей лечащего врача Вадима Виталия Обертинского. Конечно, мы поблагодарили его за все, что он сделал для нашего друга, и посвятили ему песню. И когда Вадим пел, у Виталия Антоновича в глазах стояли слезы. Вот как бывает!
— В этом году мы таки приехали на кастинг «X-фактора», — рассказывает Олег Пашковский. — Если честно, не сильно нервничали перед прослушиванием. После несчастного случая с Вадимом мы стали по-другому относиться ко многим вещам.
Теперь о пережитой трагедии напоминает лишь косой розовый шрам, перерезающий шею и верхнюю часть груди Вадима. «До свадьбы заживет», — отшучивается парень. Кстати, в этом месяце Вадим и Виктория планировали пожениться. Но, когда трио «Максимум» с успехом прошло кастинг и ребят пригласили в тренировочный лагерь под Киевом, стало ясно, что свадьбу придется отложить. Виктория сама предложила жениху перенести торжество.
— Я не могла не дать Вадиму этот шанс, — улыбается Виктория. — Ведь ребята так мечтали участвовать в этом шоу! «Вот выиграешь два миллиона гривен, тогда и свадьбу сыграем», — сказала я Вадиму.