110 лет назад родилась выдающаяся советская актриса Рина Зеленая
Как-то Екатерина Зеленая случайно увидела объявление о наборе в актерскую школу и очень удивилась: «Разве этому учат?» Зайдя наудачу, до слез рассмешила приемную комиссию, и актерская судьба девушки была решена. А вскоре у молодой артистки появился псевдоним — имя Екатерина не помещалось на афише, и Зеленая безжалостно вычеркнула из него первые пять букв.
Выступления Рины Зеленой, когда она читала эстрадные миниатюры, неизменно собирали аншлаги в театрах Одессы, Петербурга, Москвы. Но знаменитой ее сделало кино. Она снялась в фильмах «Подкидыш», «Весна», «Девушка без адреса», «Дайте жалобную книгу», «Приключения Буратино», «Про Красную Шапочку», а также в сериале «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона».
Рину Зеленую обожали зрители, но официального признания ей пришлось дожидаться долго. Актриса с горечью шутила: «Звание народной артистки мне дадут за пять минут до смерти». Так и случилось. Известие о том, что Рине Зеленой присвоено звание народной артистки СССР пришло 1 апреля 1991 года, когда она уже была без сознания. Через несколько часов актриса умерла...
Любовью всей своей жизни Рина Васильевна называла второго супруга — известного московского архитектора Константина Топуридзе. С Котэ она прожила сорок счастливых лет. Детей у пары, к сожалению, не было. Поэтому племянницу супруга Тамару, с которой долгие годы супруги жили вместе, Рина Зеленая считала своей дочерью.
— Дядя и Рина Зеленая познакомились в Абхазии, а продолжили общаться в Ленинграде, где у обоих было много друзей, — рассказывает Тамара Алексеевна. — Со своей первой супругой дядя тогда уже развелся, так что Рина никого из семьи не уводила — она вообще была очень порядочным человеком. Как часто шутила Рина (несмотря на разницу в возрасте, я всегда называла ее только так), с тех пор она начала осваивать профессию, которая называлась «жена академика».
— Рассказывают, что их семья была образцово-показательной.
— Представляете, за всю совместную жизнь они ни разу всерьез не поссорились. Мы долгое время жили вместе, так что все проходило у меня на глазах. Для ссор у Рины и дяди просто не было оснований. Могли иногда поспорить по поводу искусства, но и только. Когда он ей говорил: «Ты не права, и вообще ничего в этом не понимаешь!», — она делала вид, что обижалась, но было видно, что это игра. А потом в шутку возмущалась: «Какой же ты жестокий — заставляешь меня читать новые книги!» Кстати, частым гостем в нашем доме был первый муж Рины Васильевны, известный московский юрист Владимир Блюмельфельд, которого сама она называла «ошибкой молодости».
— И как к этому относился ваш дядя?
— Он считал Владимира своим другом и всегда привозил ему подарки из Парижа. А Блюмельфельд, приходя в гости, преподносил дяде редкие книги. Так же хорошо в семье относились и к бывшей супруге Константина Тихоновича, которую Рина называла «наша первая жена». Рина Васильевна, приезжая в Ленинград, обязательно ее навещала, иногда забирала к себе в Москву вместе с младшим сыном, а потом даже помогла выхлопотать для нее квартиру. Таких трогательных отношений, которые были у Рины с Котэ, сейчас и не встретишь. Им было все равно, где находиться, лишь бы вместе. Вдвоем читали книги, держась за руки, подолгу гуляли по Москве — дядя показывал ей дома, построенные в разных архитектурных стилях. Рина Васильевна очень любила живопись и хорошо в ней разбиралась. У нее самой были способности к рисованию, в свое время писала неплохие натюрморты. Дома всегда собиралось много гостей, ученые, писатели. Другом семьи был Алексей Толстой, друживший еще с одним братом моего отца — известным ученым. Рина всегда с восхищением говорила об Алексее Николаевиче. Когда дяди не стало, это было огромным ударом для Зеленой.
— Они ведь прожили вместе более сорока лет...
— Причем душа в душу. Сказать, что Рина тяжело перенесла эту утрату, не сказать ничего. После первого инфаркта, который случился у дяди ночью, его забрали в больницу. У Рины тогда от волнения так упало давление, что ее шатало из стороны в сторону, как пьяную. Второй инфаркт Котэ не пережил. Тогда от горя Рина почти ослепла — у нее развился астигматизм. Зрение так и не восстановилось, Зеленая читала с огромной лупой, а телевизор смотрела, садясь прямо перед экраном.
— Говорят, Рина Зеленая была очень дружна с Фаиной Раневской.
— Они не были близкими подругами, скорее, приятельницами. Вместе снимались, выступали. Часто перед концертом Фаина Георгиевна приезжала к нам, а потом за ними обеими заезжал Осип Абдулов, единственный из их компании, кто имел собственную машину. У Раневской были серьезные проблемы с ногами, она с трудом передвигалась. Как-то мы с ней встретились в Театре Маяковского, где я оформляла спектакль. Фаина Георгиевна призналась, что после постановки всегда вызывает «неотложку», которая, как такси, отвозит ее домой.
Жила она, мягко говоря, не очень богато. После войны дядя с Риной ей даже одолжили крупную сумму денег на покупку квартиры. Фаина Георгиевна, которая не могла их отдать, часто шутила: «Я, наверное, только на том свете верну вам долг». На что тетя отвечала: «Фаиночка, не надо меня там разыскивать, мне деньги уже не будут нужны». Забавно было наблюдать, как Рина в шутку ревновала дядю к Фаине Георгиевне. Константин Тихонович был энциклопедически образованным человеком. Раневская любила пристать к нему с вопросами: «Что означает это слово? А почему в природе так происходит?» Рина долго делала вид, что не обращает внимания, но потом не выдерживала: «Фаиночка, смею тебе напомнить, что это мой муж — я сама хочу у него все спрашивать!» А после дядиной смерти горько шутила: «Теперь, чтобы узнать интересующую меня вещь, я должна опросить десять человек». Мне иногда кажется, что в душе Рина не была актрисой. Для этого она слишком умна.
— Вместе с Агнией Барто Рина Зеленая была даже автором сценария знаменитого советского фильма «Подкидыш».
— Тетя называла поэтессу просто — Ганька. Дружили не только они, но и их мужья (муж Барто Андрей Щегляев был ученым-теплоэнергетиком), часто ходили друг к другу в гости, ездили на дачу. Рина была редактором всех произведений Барто! Но в последнее время, уж не знаю, что там у них произошло, Рина очень обиделась на Барто, и общение практически сошло на нет.
— Из-за отсутствия главных ролей Рина Васильевна страдала?
— Никогда к этому не стремилась. На первом месте был интерес самой Рины Зеленой, а таких ролей было мало. Даже будучи в преклонном возрасте, не соглашалась играть старушек, считая, что это не ее амплуа. Из всех своих картин, пожалуй, любила только «Подкидыша». Говорливая Ариша, которую она там сыграла, получилась очень похожей на домработницу Агнии Барто. Все до сих пор цитируют слова героини Рины: «Вот тоже пришла старушка, попросила воды попить. Потом хватились — пианины нету». Ведь это Рина придумала знаменитую фразу Раневской: «Муля, не нервируй меня!» Фаине Георгиевне эти слова кричали вслед все дети в округе. «Пионэры, идите в жопу!» — огрызалась Раневская, но это никого не пугало.
— Ваша тетя не считалась красавицей...
— Зато была удивительно эффектной! Рассказывала, что, приехав в 1924 году в Петроград, сделала себе короткую стрижку и высоко подрезала челку. После первых же ее концертов в парикмахерскую прибегали женщины и просили, чтобы их постригли «под Зеленую». Она не зависела от моды, но красивые вещи любила и с удовольствием носила. У Рины был безупречный вкус. Правда, нарядов имела не так уж много. В последние годы жизни сильно изменилась. У нее всегда был рост выше среднего, но с возрастом начались проблемы с костями, из-за чего она как-то «осела». Такая же проблема была и у ее мамы. Рина мучилась ужасно, охладела к красивой одежде, но чувство юмора не утратила. Помню, когда пришла портниха, чтобы пошить ей два новых костюма, Рина совершенно серьезно спросила: «Где будем делать талию?»
— Я была уверена, что это анекдот!
— Это одна из шуток тети, с ее легкой руки ушедшая гулять в народ. В конце жизни она много болела, но лечиться предпочитала работой. Причем на съемочной площадке чувствовала себя прекрасно. Как, кстати, и Раневская, которая, бывало, дома умирает, но на сцене забывает обо всем. А после спектакля у нее снова поднимается температура, она плохо себя чувствует, и ее откачивают врачи скорой помощи.
— Писали, что в последние годы жизни Рина Зеленая чувствовала себя одиноко и очень нуждалась.
— Это совершеннейшая ложь! Когда умер дядя, мы с мужем, устроив родственный обмен, забрали Рину и мою маму к себе. Когда Рина болела, мама все время была рядом с ней. Если тетя снималась, ее подруги прорывались даже на «Мосфильм» и приносили приготовленную мамой еду, чтобы она поела горяченького. У Рины Васильевны была язва, ей нужно было соблюдать диету. Даже когда она жила в Доме творчества кинематографистов в Матвеевском, мы возили ей домашнюю еду. Делали творог, который она очень любила, протертые супы, каши.
— И все-таки, почему она решила поселиться в доме ветеранов?
— У Рины были проблемы с легкими, в Москве она задыхалась. Время от времени я привозила ее домой, но уже на третий день она умоляла увезти ее обратно. В Доме творчества, на той половине, где жили ветераны, все время дежурили врачи. Одинокой Рина не была, к ней каждый день кто-нибудь приезжал — я, моя мама, многочисленные подруги. В 1964 году у Рины обнаружили рак, но по ее просьбе мы скрывали от всех этот диагноз. Ее прооперировали, все прошло удачно, и она прожила еще двадцать лет. В