Завтра Апелляционный суд Киева рассмотрит жалобы адвоката родителей студента Игоря Индыло, погибшего в мае 2010 года в помещении Шевченковского райуправления столичной милиции, представителя Верховной Рады по правам человека, а также защитника осужденного по этому делу участкового.
Не разделяя точку зрения нашей газеты, начальник Главного управления МВД Украины в Киеве генерал-лейтенант милиции Алексей Крикун попросил опубликовать и мнение правоохранителей о деле Индыло.
Навряд ли нужно приводить подробности дела — они на слуху. О них постоянно говорят на бесконечных ток-шоу самых разных мастей политики. Сама трагедия произошла еще 18 мая 2010 года. Почему же до сих пор ломаются копья? Почему виновные в «убийстве» не за решеткой? У критиков нынешней власти ответ прост: милиция составила одну систему с прокуратурой, СБУ и судами и покрывает преступников. Ответ простой и, как многие простые ответы, весьма далекий от истины. А истина так же проста и однозначна.
Те, кто говорят об убийстве, — лгут. Они говорят о том, чего в действительности не было! Участковый или кто-либо другой из работников милиции не бил, не толкал, не совершал противоправных действий в отношении Индыло ни в какой форме!
Что же произошло в действительности? Вахтер общежития профессионально-педагогического колледжа обратился к участковому милиционеру
С. Приходько, который, кстати, уже закончил свое дежурство, с просьбой утихомирить пьяного студента. И. Индыло вел себя крайне агрессивно. Он матерился, хватал за одежду окружающих. Увещевания не подействовали, и С. Приходько принял решение доставить И. Индыло в райуправление милиции. Как показал анализ ситуации, решение абсолютно адекватное и справедливое. А что было еще делать сотруднику милиции? Идти в свою комнату И. Индыло отказывался, на требования прекратить материться и не приставать к людям отвечал тем же матом. Так что, надо было просто оставить его в общежитии и делать вид, что ничего не происходит?
Согласно статье 10 Закона Украины «О милиции» любой милиционер обязан, в частности, обеспечивать общественный порядок и прекращать административные правонарушения вне зависимости от времени и местонахождения. То есть и в отпуске, и после работы милиционер обязан реагировать на обращения граждан. Если бы участковый не среагировал, то был бы справедливо привлечен к ответственности за бездействие. Конечно, легче не вмешаться, обойти, не заметить, спокойно дожить до пенсии. Но этот путь не для такого сотрудника милиции, как Приходько.
Уполномоченный по правам человека ставила в вину Шевченковскому управлению милиции, что туда часто вызывают скорую помощь. Ее представители проверяли это управление. Почему же она не говорит о том, что указание вызывать «скорую» по малейшему поводу задолго до трагических событий дал тогдашний начальник этого управления полковник Мирошниченко? Кстати, позже все эти вызовы проверялись по инициативе того же омбудсмена. Почему же она молчит о том, что ни один из них не был связан с насильственными действиями в отношении задержанных? Не выгодно?
Кто попадает в милицию? Люди, в основном находящиеся далеко не в лучшем состоянии. Часто это граждане в состоянии алкогольного или наркотического опьянения, страдающие многими хроническими болезнями. Причем из-за этого их состояния «скорая» часто отказывается, как и в рассматриваемом случае, оказывать им помощь. Нас не удивляет, когда люди умирают в больнице или на улице (кстати, в том же 2010 году в результате падения с высоты собственного роста — диагноз такой же, как у И. Индыло, — в Украине погибли 5190 человек), но смерть в милиции привлекает всеобщее внимание. Это и правильно. Любая смерть — это трагедия. Но не любая смерть — это убийство! Действия милиционеров, имевших отношение к задержанию и содержанию под стражей И. Индыло, исследовались посекундно (кстати, и в суде в присутствии представителей омбудсмена). Никаких противоправных методов воздействия на него не было!
Конечно, у любого непредвзятого человека возникает вопрос: ну как же, был здоровый молодой парень, ну выпил сильно, с кем не бывает, потом попал в милицию, а наутро умер. Действительно, беспричинной смерти нет. Но должно быть желание выяснить эту причину, а не просто попиариться на смерти молодого человека.
Но вернемся к И. Индыло. По свидетельствам его друга Александра, он упал в кабинете, где оформлялся протокол. Почему? Это вызывает удивление. Но удивление уменьшится, если узнаем, что так беспричинно падал он, к сожалению, еще с первого класса школы, по поводу чего лечился в областном нейрохирургическом отделении Черниговской области. И позже неоднократно падал. Были травмы головы при падении с мотоцикла, о чем говорили и на суде. В частности, в тот злополучный вечер, по свидетельству студенток колледжа, падал в коридоре. Причем также без всякого стороннего вмешательства. А если вспомнить, что на День студента, по свидетельству однокурсников, он был сильно избит на дискотеке в Гидропарке, то это падение не покажется таким уж парадоксальным. И зря родственники умершего уговаривали свидетеля, чтобы тот показал, что якобы Индыло толкнул участковый. Не толкал он его и не бил. Не было этого!
Кстати, отдельно о свидетеле. Участковый Приходько разрешил, чтобы И. Индыло сопровождал его друг и сосед по комнате Александр. Но этот парень не только соученик. Он друг И. Индыло с рождения, они росли в селе в соседних домах. Неужели кто-то действительно верит, что этот человек будет лгать, чтобы обелить того, кто прямо или косвенно виновен в смерти его друга? На парня оказывалось и оказывается мощнейшее психологическое давление. Но не со стороны милиции. Конечно, Приходько повезло, что Саша оказался порядочным человеком, который, несмотря на все уговоры и на беспрецедентную кампанию в прессе по очернению милиции, отказался лгать и оговаривать невиновного человека.
Но еще раз о падении. И. Индыло терял сознание и падал и при составлении протокола (в присутствии своего друга), когда первый раз вызвали «скорую», и несколько раз уже в комнате для задержанных. Но опять-таки это, к сожалению, были далеко не первые падения в его жизни. В интернете гуляет запись, на которой видно, что И. Индыло прямо заходит в кабинет, а затем выходит, шатаясь. Ну так ведь именно там у него был приступ, когда он потерял сознание, упал и ему вызвали «скорую». Естественно, он чувствовал себя хуже. Плюс 3,8 промилле алкоголя — для многих людей это сама по себе смертельная доза. Или кто-то считает, что его накачивали в милиции?
Кое-кто возмущается, что И. Индыло «затягивали» в камеру. А что должны были делать милиционеры? «Скорая» отказалась забирать И. Индыло, врачи написали, что он может содержаться в милиции. Так что, надо было на улицу его отпускать?
Помощнику дежурного инкриминируют халатность за то, что он дополнительно не вызвал «скорую», когда И. Индыло падал с лавки в камере. Но ведь «скорую» уже вызывали после первого падения. Она не забрала И. Индыло, хотя представители милиции настаивали на его госпитализации. Мы не можем влиять на решение врачей, как бы нам этого не хотелось.
Возникает еще один вопрос. Почему «скорая» отказалась забирать И. Индыло? Необходимо отметить, что, к сожалению, пациент не дал себя осмотреть. Он нецензурно выражался, отпихивал врача, бил его по рукам. К сожалению, поставить правильный диагноз при этом оказалось затруднительно.
Судья вынес очень спорный приговор. Одним из аргументов при вынесении приговора был назван «общественный резонанс», хотя такого понятия в Уголовном кодексе просто не существует. Печально, что у нас не действует правило многих цивилизованных стран, по которым судья не знакомится с медийными сообщениями по делам, которые находятся в его рассмотрении. Это помогло бы независимому и объективному рассмотрению дела.
Складывается впечатление, что сейчас ни одно ток-шоу не проходит без упоминания о «зверствах» милиции в привязке к «делу» Индыло. Некоторые политики пиарятся на его смерти. Видно, такая у них работа. Но плохо, что люди верят этому бреду. Раз за разом слышишь, как политики говорят о загадочной смерти. Почему загадочная? Последние часы Индыло исследованы посекундно. Диагноз поставлен и подтвержден двумя судебно-медицинскими экспертизами. Обе сходятся в одном: он умер от черепно-мозговой травмы, которую получил в результате падения. Ни первая, ни вторая экспертиза, даже в предположительной форме не подтвердили версии, что данное падение было обусловлено приданием телу дополнительного ускорения другими лицами (толчки, удары и так далее). То есть никто И. Индыло не бил и не толкал! Милиция ответственно отнеслась к расследованию этого трагического случая. Хотелось бы увидеть хотя бы малую толику такой ответственности от наших политиков».
А. А. Крикун, начальник Главного управления
МВД Украины в Киеве, генерал-лейтенант милиции