Знаменитый украинский сатирически-юмористический иллюстрированный журнал празднует 90-летие
Писать смешно — тяжелый труд. Одно дело рассказать анекдот, и совсем другое — ежедневно выдавать на-гора юмор. Не мудрено, что в редакции сатирического журнала «Перець» трудятся лучшие украинские писатели, поэты и художники. Так, основателем «Червоного перця» в 1922 году стал писатель Василь Эллан-Блакитный, который привлек к сотрудничеству с журналом легендарного писателя-сатирика Остапа Вишню, его родного брата Василия Чечвянского и художника-карикатуриста Александра Довженко.
С удовольствием рассказывающий о «Перце» главный редактор журнала Михаил Прудник (на фото) на уточняющий
— В 1920-х годах в нашем журнале печатались карикатуры Довженко под псевдонимом Сашко, — рассказывает Михаил Прудник. — До этого Александр Довженко около года учился в частной художественной школе в Германии. С 1921-го он находился на дипломатической работе: сначала в Польше возглавлял миссию по репатриации и обмену военнопленными, потом был переведен в Торговое представительство СССР в Германии. Из-за его пребывания за границей власти предержащие к Довженко тоже относились подозрительно.
— Почему «тоже»?
— Потому, что и к Остапу Вишне было пристальное внимание. Фельдшер по образованию, Павел Губенко (настоящая фамилия известного сатирика. — Авт.) в 1918 году работал в медицинской управе УНР, попал в плен к большевикам и до 1921 года содержался в харьковской тюрьме. После освобождения Павла Михайловича из плена Эллан-Блакитный убедил его не выезжать за границу, а остаться в Украине. Кто же знал, что судьба Губенко сложится так драматично?
В 1933 году решили, что в «Перце» работают одни враги народа. В тот период журнал редактировали даже прокуроры, так как профессиональных авторов репрессировали. Ведь при Сталине «колхозы расцветали, Днепрогэс и Харьковский тракторный завод (ХТЗ) строились», в нашем же издании писали: «Это очковтирательство. Социалистическое соревнование существует только на бумаге, руководство пьянствует, бытовые условия отсутствуют». А тут еще Остап Вишня на вопрос «Какие у вас планы?» сказал: «Боротися з торбохватами, бюрократами i взагалi з усiма радянськими дурнями».
Разве могли быть дураки в советской стране?! Павлу Михайловичу тут же припомнили и его сотрудничество с УНР, Симоном Петлюрой. В итоге в 1933 году любимца всей Украины обвинили в контрреволюционной деятельности и терроризме, в частности — покушении во время октябрьской демонстрации на известного партийного деятеля, секретаря ЦК ВКП(б) Павла Постышева, и сослали на десять лет в лагеря…
Казалось бы, Остапу Вишне было от чего обозлиться на советскую власть, тем не менее после лагерей он вернулся в редакцию «Перця», к тому времени переехавшую из Харькова в освобожденный Киев, и стал есть черствый хлеб сатиры с юмором.
После 20 лет лагерей писал юморески и Александр Ковинька. И известный украинский баснописец Никита Годованец, освободившись после многолетнего заключения, вернулся к написанию басен. А Василия Чечвянского в 1937-м расстреляли. Как и многих «перчан»…
— Со вдовой Остапа Вишни встречаться приходилось?
— Приходилось. Варвара Алексеевна Маслюченко была уникальной женщиной. Вместе со своей дочкой Марией она поехала за Остапом в ссылку на Печору (разрешение помогла получить жена Максима Горького). Какое-то время супруги виделись, но потом свидания им не разрешали около пяти лет. Варвара Алексеевна все выдержала!
Переехав в Киев, семья Остапа Вишни получила квартиру на улице Красноармейской, в доме, где на первом этаже находился книжный магазин «Сяйво». В этой квартире я и встречался с Варварой Алексеевной…
— Скажите, кинокомедию «Пес Барбос и необычный кросс» Леонид Гайдай снял по мотивам публикации в «Перце»?
— Много лет работал в нашем журнале и был членом редколлегии поэт-юморист Степан Иванович Олийнык. Именно он сочинил стихотворный фельетон о трио браконьеров, по которому Гайдай в 1961 году и написал сценарий для фильма с Никулиным, Вициным и Моргуновым в главных ролях.
А помните кинокомедию «Королева бензоколонки» с Надеждой Румянцевой в роли заправщицы? Это также один из авторов «Перця» — фельетонист Петр Лубенский в 1962 году работал над его сценарием. Между прочим, известную песню «Хай в нас i в вас все буде гаразд» написал Валентин Лагода — наш неповторимый поэт. А художник «Перця» Алексей Кохан является соавтором Малого герба Украины.
— Рогатки цензуры редакция «Перця» умела обходить?
— Цензура, конечно, была. Называлась она тогда Главлит — Главное управление по делам литературы и издательств. Эта серьезная организация, как и Сталин, в основном работала по вечерам. Однажды сотрудник Главлита читал «Перець» и, держа журнал вертикально, в свете настольной лампы вдруг обнаружил на странице… жовто-блакытный прапор. «Что это у вас процветает махровый национализм?» — с металлом в голосе спросили у главного редактора. Редактор с недоумением рассматривал журнал и так и эдак, но никакого национализма, тем более махрового, заметить не мог. Оказалось, что желто-синий цвет дал наложение синего рисунка на одной странице и желтого на ее оборотной стороне. Так что в советские времена цензура была очень бдительной.
Однажды Павла Прокоповича Глазового попросили написать стихотворение на заданную тему. Глазовой сочинил мини-фельетон «Як один балабон поїхав за кордон», и «Перець» его опубликовал. Это вызвало настоящую бурю. Дело в том, что буквально накануне Никита Сергеевич Хрущев во время выступления на ассамблее ООН в Нью-Йорке «показывал» всем кузькину мать.
Только вышел журнал, в ЦК партии моментально понеслась жалоба: мол, в «Перце» напечатали сатиру на Никиту Хрущева. Главного редактора Федора Макивчука сразу же вызвали на ковер. «Как вы могли сравнивать Хрущева с балабоном?!» — требовал ясности инструктор ЦК КПУ.
Федор Юрьевич, возглавлявший журнал в течение 40 лет — с 1946-го по 1986 год, — был гениальным руководителем. В его времена «Перець» достиг тиража в три миллиона 310 тысяч экземпляров — такого в Украине не имело ни одно печатное издание. Больше было только у московского «Крокодила» — пять миллионов. Так вот, в ЦК партии Макивчук не стушевался и ответил: «Если вы считаете лидера КПСС балабоном, тогда можете рассматривать эту жалобу. А я Никиту Сергеевича таковым не считаю». И вопрос был закрыт.
— Когда вы пришли в журнал?
— В 1973 году я, будучи студентом факультета журналистики Киевского государственного университета, проходил в «Перце» практику. И после нее Макивчук взял меня на работу фелье-тонистом.
Тогда в редакцию многие писали, обращаясь за помощью. Считали: «Якщо «Перець» не допоможе — не допоможе навiть Органiзацiя Об'єднаних Нацiй». Я ездил разбираться, собирал факты, высмеивал негатив. Со временем стал ответственным секретарем, а в 1993-м — главным редактором.
— А во властных кабинетах «Перець» читали?
— Расскажу вам интересный случай. Однажды Владимир Щербицкий поехал в Москву к Брежневу. Зашел в кабинет Генерального секретаря ЦК КПСС, а у того на столе лежит наш журнал. Владимиру Васильевичу стало не по себе. Ведь стоило «Перцю» кого-то раскритиковать, Щербицкому докладывали об этом в первую очередь. А тут: вдруг Леонид Ильич поинтересуется реакцией украинского руководства на какой-нибудь острый фельетон — что отвечать?
Разговор пошел не о литературных делах, а о государственных, и до «Перця» дело не дошло. Тем не менее по приезде в Киев Владимир Васильевич попросил найти ему такой же номер журнала, изучил все статьи и карикатуры, но, к счастью, ничего особо изобличительного не обнаружил.
Спустя какое-то время приехавший в ЦК КПУ инструктор из ЦК КПСС попросил организовать ему встречу с коллективом «Перця». Привезли инструктора к нам. Выпили, как полагается, с москвичом по чарке, он и говорит: «А вы знаете своего самого авторитетного читателя? Это Леонид Ильич». «Что, и даже по-украински читает?» — удивились мы. «Язык-то Леонид Ильич сейчас уже немного подзабыл, но рисунки обязательно рассматривает».
— Что скажете в свое оправдание по поводу афоризма буфетчицы вашего издательства: «Сiльськi вiстi» п'ють по двiстi, а хлопцi з «Перця» — iз вiдерця»?
— Даже если «перечные» хлопцы и выпивали по сто граммов, они никогда не забывали, что журнал — это святое. Недаром же мы были рекордсменами по подписке. Пускай бы сегодня пили и по три ведра, лишь бы выпускали хороший журнал.
О «Перце» еще много легенд ходит — такие уж эти люди, юмористы. В былые времена у всех редакторов над их столами висели портреты Ленина, а у нас — чучело совы или утка: юмористы, как правило, заядлые охотники. Однажды сахарный завод подарил нам на юбилей барельеф Ленина, сделанный из… рафинада. Когда при Михаиле Горбачеве в 1985 году началась антиалкогольная кампания, в магазинах отпускали всего по две пляшки в руки и с выпивкой было туго. Я предложил: «У нас за шкафом стоит Ленин из рафинада. Если сдать его на самогон, столько литров может получиться!» На что хлопцы только рассмеялись: «Да ты-то, Михаил, беспартийный, а мы ведь члены партии». Так до сих пор сахарный бюст вождя в целости и сохранности стоит в редакции с… пакетиком сухих дрожжей. На черный день.
Фото в заголовке Укринформ