Завтра исполняется ровно 30 лет, как ушел из жизни легендарный актер, поэт, автор и исполнитель песен
Владимир Высоцкий умер ночью в своей московской квартире в самый разгар Олимпиады. С ним находились мать и врач, но оба в это время спали. Тело не стали вскрывать, поэтому подлинную причину смерти 42-летнего актера, ставшего знаменитым на весь мир, так и не назвали. Одна из версий — обширный инфаркт.
За шесть дней до смерти Высоцкий в последний раз вышел на сцену родного Театра на Таганке в роли Гамлета (говорят, каждый раз он играл по-новому). А за два дня до смерти дал свой последний концерт. Это было в Калининграде. За кулисами артисту стало плохо и его срочно увезли в Москву.
Похороны Высоцкого очевидцы не забудут никогда. Такого скопления народа в центре столицы не помнят ни до, ни после этого печального события. Владимир Высоцкий был кумиром целого поколения, на его песнях росли, стихи заучивали наизусть. К сорока годам он был любим, богат и знаменит. Жил в центре Москвы, ездил на «Мерседесе», взял в жены французскую красавицу-актрису Марину Влади. Ему приписывают множество пороков, но талант затмевает все. Его творчество живет и сегодня…
Завтра в Театре на Таганке, как и много лет подряд, будут играть спектакль памяти Высоцкого. Увы, на сцене уже не будет многих из его друзей-актеров. В конце спектакля, как обычно, на сцену выйдет главный режиссер Юрий Любимов. Именно он ровно сорок пять лет назад первым разглядел Высоцкого. Кстати, несмотря на приближающееся 93-летие, Юрий Петрович практически каждый день ходит на работу. По-прежнему отбирает актеров, ставит спектакли и любит предаваться воспоминаниям. Говорит медленно, слегка заикаясь, бархатным, завораживающим голосом.
- Ну что, у вас в Киеве Владимир все сияет? — неожиданно начал телефонный разговор Юрий Петрович.
- Тот, который с крестом? Сияет.
- А у нас как раз дата приближается. Вы, наверное, о нашем Владимире хотите поговорить?
- Хочу. Но, надо признаться, вы меня даже смутили.
- Бывает, Таисия, что можно и сразу сразить.
- Охотно верю, но не в телефонном же режиме.
- Да отчего же? Я доступен. Как теперь это на телевидении говорят: «Он будет доступен?» Тоже мне. Кстати, скоро мы должны к вам с театром приехать. В октябре гастроли, санкционированные и нашим, и вашим послами.
- Теперь мы ближе, чем когда-либо. Вот Патриарх Всея Руси к нам пожаловал.
- Кирилл, конечно! Я уже в телевизоре видел. Служба шла. Но вы все-таки нейтралитет держите. Свобода — это прекрасно. Впрочем, не будем о политических делах.
- Они нам не нужны, вы правы… Итак, дата дня смерти Владимира Высоцкого приближается. И жара стоит такая же невыносимая, как и тогда, 30 лет назад.
- Ой, жара была такая же. Даже, может быть, чуть-чуть, как теперь выражаются, КРУЧЕ. Помню, люди шли от Кремля к Театру на Таганке и несли цветы, пряча их под зонтиками. От солнца.
- В Москве как раз был разгар Олимпиады.
- Но это абсолютно ничего не значило! Когда из театра выносили гроб Высоцкого, люди плотными рядами стояли на Таганской площади, на крышах домов, всюду… И шли прощаться. Очередь растянулась вдоль Москвы-реки — от самого Кремля. Но машина с гробом быстро юркнула в туннель, обманув меня обещанием, что разрешат проститься с Володей всем, кто пожелает. И быстро уехали на Ваганьковское кладбище. Я только слышал, как толпа выломала дверь в театр и буквально вывернула из рамки Володин портрет.
- Власти испугались такой народной любви?
- Боялись, да, поэтому и хотели быстро похоронить. Такой же вариант, как с Александром Сергеевичем Пушкиным — увезти и забыть. Но у них не получилось. Правда, за кортежем, уехавшим на кладбище, пустили поливочные машины. Вся площадь была залита водой, они хотели смыть цветы, усыпавшие асфальт. И вдруг толпа в 70 тысяч глоток стала кричать нехорошее слово: «Фа-шис-ты!» Это потом прошло по всем телеканалам мира. Ну вот, случилось все, как я и предупреждал их, владык наших верховных, говорил: «Вы недооцениваете любовь к нему… »
А они мне: «Юрий Петрович, вы, как всегда, преувеличиваете… » Я сделал все, что смог.
- Как писал Евтушенко: «Поэт в России больше, чем поэт… »
- Власти не очень-то оценили любовь к нему народа, думали, что она не так велика. А ведь Володя еще при жизни стал легендой. Ему шли тысячи писем со всей страны. Что творилось в городах, куда мы приезжали с гастролями театра! Это не передать словами. А высокие начальники от культуры мне: мол, вы, Любимов, сильно преувеличиваете.
- Где вас застала весть о его кончине?
- Это было просто потрясение. За несколько дней до смерти Володя еще выходил на сцену Таганки в своей знаменитой любимой роли Гамлета. Последний раз я его видел… в тот самый страшный день, 25 июля, у него дома. В пять утра меня разбудил телефонный звонок: «Скорее приезжайте домой к Высоцкому». Когда я вошел в квартиру, Володя уже был мертв. Оставалось только распорядиться, как его хоронить. Потом меня разыскали из министерства культуры и сказали: «Панихида два часа максимум. На похороны приедет от нас представитель, скажет слова». Помню, я тогда ответил: «Вы сделали все, чтобы он умер. Ну и пороки, конечно… Делайте, как хотите».
- Известно, что у вас хранится посмертная маска Высоцкого.
- Мой друг Юра Васильев ее сделал. Он не имел отношения непосредственно к театру. Просто в те годы вокруг театра всегда был круг интересных людей: ученых с мировыми именами, лучших поэтов, прозаиков. Одним словом, избранное общество. Такого сейчас вы не найдете. Да и те, что были с нами, почти все на том свете. Так вот, было сделано три посмертные маски. Одна осталась у меня, вторая — у сына, третья — у одного нашего друга. Маска, хранящаяся у меня, сделана с огромной долей серебра. С ней было все не так просто. Володя ведь не сразу ее отдал.
- В смысле?
- Бывают такие случаи. Она не снималась с лица. Помню, Юра, делавший ее, даже побелел, говорит: «Он не отдает маску». Видимо, что-то произошло с лицом и маску нельзя было снять с покойного. Мы посидели немного в полном оцепенении. Я говорю: «Юра, надо попробовать еще раз». «Вы со мной пойдете?» — спрашивает он. Отвечаю: «Не пойду, не могу». Юра пошел сам, попросил Володю отдать маску, и тот уже не сопротивлялся. Вот такие мистические вещи происходили.
- Не страшно дома держать?
- Дело не в страхе, я ведь Володю много лет знал и понимал, что ничего плохого от него ожидать не следует. До сих пор помню, как взял его в театр.
- Да-да, все так и происходило. Ему было тогда лет 27. Невысокого роста мужчина, с не особо привлекательной внешностью. Но потом я почувствовал удивительную энергию, исходившую от него.
- Он вам пел?
- Да, он пришел с гитарой. Сначала прочитал что-то из Маяковского, но это мало тронуло. Времени у меня не было, я уже собирался распрощаться, как Володя вдруг говорит: «Я хочу вам спеть». Знал, наверное, что я очень люблю песни. «Давай», — говорю. И он начал петь. Что вам сказать! Вместо пары минут я слушал его, по-моему, больше часа. Спрашиваю: «Чьи тексты?» Он: «Мои».
Я его сразу взял.
- Значит, его актерские данные…
- Я взял Высоцкого в театр как поэта. А все начали разбирать, такой он актер или не такой. Чепуха все это! Он был безусловно талантлив, чего уж говорить.
- Высоцкий около года выпрашивал у вас роль Гамлета.
- Примерно так. Получилось, что все сошлось одновременно. Надо было ставить в театре очередную пьесу, власти могли не утвердить что-то фривольное, а тут «Гамлет». Разве можно отказать Шекспиру?! Правда, мне пришлось выдержать бой, когда я поставил на главную роль Высоцкого. Говорили, разве можно хрипатым голосом орать тексты Шекспира? В общем, было разное, но я настоял. И, мне кажется, этот спектакль во многом определил Володю как личность. Хотя он не сразу вошел в роль. Сначала думал о совершенно ином образе, но постепенно выстроился. Репетировали мы тяжело. Но, надо сказать, совершенствовал он роль Гамлета до конца своей жизни. Она была такая же уникальная, как он сам.
- Была еще одна роль, с которой у многих ассоциируется Высоцкий: Глеб Жеглов в картине Станислава Говорухина «Место встречи изменить нельзя».
- Помню, после выхода фильма он так смущенно мне сказал: «Юрий Петрович, не сердитесь, нужно было заработать… » Говорил, что вроде ему за эту роль обещали позволить самому снять картину. Но все было, конечно, вранье. И Володя это понимал, расстраивался.
- Говорили, он жил на «разрыв аорты».
- Безусловно, Володя жил очень широко, не жалея совершенно себя ни в чем. Поэтому, наверное, не мог прожить долго. В его судьбе было всякое, ведь у каждого она своя. А Высоцкий был талант. Крупный талант! С такими людьми всегда бывает сложно. Впрочем, не нам с вами сейчас об этом судить. Вот приходите на наши киевские спектакли, вместе подумаем.