Приехав из США в Москву, потомок пионера вертолетной индустрии Сергей Сикорский дал эксклюзивное интервью нашей газете
Сергей Сикорский прибыл в Москву на Международную выставку вертолетной индустрии HELIRUSSIA 2012. График деловых встреч и выступлений экс-вице-президента компании SIKORSKY AIRСRAFT CORPORATION был расписан буквально по минутам. И это понятно.
*Сергей Сикорский: «Самой почетной миссией вертолетов отец считал спасение людей». Фото автора
Для интервью газете «ФАКТЫ» Сергей Игоревич все же нашел немного времени. Ведь его отец Игорь Сикорский родился, вырос и начал свою деятельность в Киеве, учился в Киевском политехническом институте. На территории этого учебного заведения, именуемого сегодня Национальным техническим университетом, пионеру мировой авиации установлен памятник.
Перед беседой я вручаю Сергею Игоревичу календарь с архитектурными памятниками украинской столицы. Он с интересом перелистывает его страницы, любуется Софийским и Михайловским соборами, Золотыми воротами, Киево-Печерской лаврой, Киевским национальным университетом, профессором которого некогда являлся его дед…
— Я был в Киеве года два назад, — говорит Сергей Сикорский. — Красивейший старинный город! Вспоминая о нем, отец всегда говорил: «Киев — мать городов русских». Но после эмиграции не приезжал на родину больше ни разу. О том, чтобы вернуться, не могло быть и речи. Это было опасно. После революции страна очень изменилась.
*Игорь Сикорский, имя которого известно всему миру, родился, вырос и начинал свою деятельность в Киеве
А мой первый визит в Киев состоялся лет тридцать назад. Меня пригласил известный авиаконструктор Олег Антонов. Дело было так. Я тогда приехал на авиационно-техническую выставку в Москву. Олег Константинович узнал об этом и послал навстречу своего помощника. Едва я спустился с трапа самолета, тот меня тут же «цапнул» и увез в Киев, где я гостил два дня. Потом меня «вернули» в Москву, я выступил на выставке и улетел домой, в США. С тех пор в Киеве был раз шесть. И каждый раз приезжая в этот красивый старинный город, испытываю теплые чувства. Мне все здесь интересно, люблю прогуляться киевскими улочками, подышать воздухом, который мне кажется особенным. К слову, в нашей семье до сих пор все очень любят украинский борщ и вареники с разной начинкой.
— Дом, в котором жил ваш отец, располагался в историческом центре Киева — на Ярославовом Валу. Вы заходили в него?
— Это здание я видел. Оно в неприглядном состоянии. Фактически руины… Дом многое повидал на своем веку. В том числе слезы и горе его обитателей. Спустя полгода после революции комиссия рабочих и крестьян выбросила из него сестру моего отца с детьми. Им выделили малюсенькую квартирку, а в их доме поселились комиссары.
— Вы не хотели бы купить этот дом и отреставрировать?
— Думаю, сейчас получить его было бы непросто. Наверняка есть много желающих приобрести недвижимость в данном месте.
— У вас остались родственники в Киеве?
— В Киеве и в Украине — нет, а вот в России представители нашего рода живут по сей день.
— Каким вы запомнили своего отца?
— Папа умер в возрасте 83 лет, но, что удивительно, я его никогда не воспринимал как старого человека. Он был замечательным отцом и очень разносторонней личностью: философом, инженером, первоклассным летчиком. Его интересовало многое: литература, классическая музыка, история, астрономия, богословие… Да и сама жизнь была очень интересной, насыщенной. Создав машины, которые смогли летать, отец сумел воплотить то, что казалось в его время неосуществимым, фантазией и фантастикой одновременно.
— Правда, что в 15 лет ему приснился вещий сон, в котором он увидел себя в полете?
— Это произошло фактически за два года до того, как впервые на экспериментальном самолете поднялись в воздух американские братья Райт. Сон оставил такое сильное впечатление, что отец уже не сомневался в том, что будет летать. Воспринял увиденное как знак свыше. Его интерес к проектированию воздушных судов начался еще в детстве — с романов Жюля Верна и рисунков инженерных механизмов Леонардо да Винчи, который мечтал построить летательный аппарат. Эти рисунки папе, когда ему было восемь лет, показала мама. А спустя десять лет мой отец построил в Киеве свой первый вертолет. Через год — еще один. Но они не смогли взлететь: не хватало мощности двигателя. И тогда он переключился на создание самолетов. В 1913 году построил первый четырехмоторный самолет — «Русский витязь» (»Гранд»), — и его имя сразу же стало известно всему миру. Работу отца высоко оценил царь Николай II, вручив ему серебряные часы. Затем был создан пассажирский самолет «Илья Муромец», на котором отец совершил полет из Петербурга в Киев и обратно. К слову, Игорь Сикорский научился летать самостоятельно.
— Это ведь было весьма рискованно…
— Большой риск был поначалу — первопроходцам всегда сложно. Но отец особого страха не испытывал. Папа был глубоко религиозным человеком. Он верил в Бога, и Господь хранил его. Кстати, мой прадед был священником.
*Одна из машин, сконструированных Игорем Сикорским, — аэросани (во дворе дома номер 15 на Ярославовом Валу. 1910 год)
— В 1918 году Игорь Сикорский эмигрировал в США, где пришлось все начинать практически с нуля. Так ведь?
— Первые годы действительно были невероятно трудными, но отец вернулся в авиацию. Это стало возможным благодаря поддержке соотечественников-эмигрантов, которые верили в его талант и успех дела. В 1924 году Игорю Сикорскому помог деньгами знаменитый пианист Сергей Рахманинов. Он дал отцу 5 тысяч долларов, сказав, что возвращать их не к спеху. Это были немалые деньги. Игорь Иванович купил на них два подержанных двигателя по полторы тысячи долларов за каждый, арендовал за тысячу долларов ангар для техники. Немалые средства требовались для закупки топлива. Но уже через три года смог вернуть эти деньги с прибылью 25 процентов. Удалось создать целую серию знаменитых машин. Дела пошли в гору. В 1929 году Игорь Сикорский увлекся идеей построить самолет-»амфибию» — машину, которая могла бы взлетать как с твердой, так и с водной поверхности. Ее успех дал еще один толчок. Компании отца посыпались заказы. Были созданы самолеты с рекордной дальностью полета. Они летали из США на Филиппины, в Гонконг.
— Самолеты и вертолеты Игоря Сикорского устанавливали рекорд за рекордом — по высоте, продолжительности полета, скорости…
— Да, это так. Машины, созданные отцом, использовались во время войны и после — в гражданских целях. Однако самой почетной и благородной миссией своих вертолетов отец считал спасение людей. Известно, что благодаря этим машинам помощь вовремя получили более миллиона жителей планеты, которые оказались в экстремальных обстоятельствах. Отцовские вертолеты спасали людей в Японии, Индии, Италии и многих других странах мира. Сегодня существует специальная премия Сикорского, которой награждают героев-спасателей.
— Ваш отец считал своим долгом помогать людям. Созданную в США Игорем Сикорским компанию называли Меккой для русских эмигрантов.
— Действительно, там находили работу тысячи наших соотечественников, переехавших в Америку. К слову, сегодня в компании трудится многонациональный коллектив: русские, итальянские, французские, американские, китайские инженеры. Наши вертолеты популярны во всем мире. Ими пользуются президенты, короли, знаменитости, потому что это удобный и надежный транспорт. Мы не стоим на месте, постоянно развиваемся, предлагаем миру инновации.
— К концу жизни ваш отец стал миллионером?
— Нет, миллионером папа не был. Однако наша семья всегда жила удобно, без материальных проблем.
— Что сегодня в вашем доме напоминает об отце?
— Фотографии, книги и серебряные часы, подаренные Игорю Сикорскому за его изобретательский талант царем Николаем II.
— Вы их носите иногда?
— Нет. Эти часы — память, история.
— Среди детей и внуков есть продолжатели вашего дела?
— Внуки интересуются авиацией. И они уже хорошие летчики, несмотря на то, что еще совсем молоды.