— А хотите, покажу, как я пишу, — предложила Ирина Бородюк. — Кладу указательный пальчик на листок бумаги и под ним вывожу слова. Дошла до конца строки, перемещаю палец ниже и пишу под ним. Мне это умение важно в быту: как всякая рачительная хозяйка, я продумываю, что нужно купить, и составляю список. Закупками занимаются дочка, подруги или социальный работник.
Заняться творчеством надоумила дочь — в расчете, что это поможет мне справиться с депрессией, в которую я впала, когда потеряла зрение. «Мама, ты же столько лет занималась цветами, попробуй делать из них картины», — посоветовала она. Идея понравилась. Я ведь тринадцать лет продавала цветы на Бессарабском рынке в Киеве. Училась у девушек, оформлявших флористические витрины, составлять букеты. Затем придумала свой авторский букет в корзинке из ранних весенних цветов фрезий. Мне доставляло истинное удовольствие видеть, как кавалеры дарили эти корзиночки своим юным спутницам.
— Как же вы вслепую создаете картины из цветов? — спрашиваю у Ирины Бородюк.
— Я придумываю композицию и потом на ощупь выкладываю ее на холсте и закрепляю. Кстати, на одной из своих работ — «Сеяние и жатва» — без посторонней помощи пришила нитками более ста колосков. Нитку в специальную, предназначенную для слепых, иголку вправляю сама. Цветовую гамму подбираю тоже самостоятельно. Помогает то, что знаешь, какого цвета те или иные цветы: васильки — синие, ромашки — белые… Я представляю, как они будут сочетаться на полотне. Мне нравятся розы, но использую их в своих работах нечасто, ведь они бывают разных цветов. Композиции составляю из искусственных цветов. Предпочитаю сама выбрать подходящие по размеру и форме, для этого прошу подруг или дочку отвести меня на рынок. Если композиция большая, в метр высотой, и цветы беру крупные.
Мою первую картину из алых маков сразу же купила знакомая. Сказала: «В трудную минуту она мне напомнит, что есть люди, которые оказались в гораздо худшей ситуации, но при этом находят в себе силы жить и творить». Сейчас на моем счету уже около двухсот небольших по формату работ, половину из них я продала или раздарила, и более тридцати крупных.
Выносить свои картины на суд большего количества зрителей я начала чуть больше года назад. С тех пор они демонстрировались на девяти выставках, в том числе персональных. Многим профессиональным художникам можно только мечтать о таком внимании к своему творчеству. Хочу, чтобы мой пример помог другим ослепшим людям суметь оправиться от этого страшного удара и наладить нормальную жизнь.
На днях из российского города Ярославля по электронной почте пришло письмо от семейной пары. Два года назад жена утратила зрение. Супруги просят поделиться опытом, как я выбиралась из глубочайшей депрессии, как научиться делать домашнюю работу.
*Ирина Бородюк: «Искусственные цветы для композиций предпочитаю выбирать сама. Для этого прошу дочку или подруг отвести меня на рынок» (фото Сергея Тушинского, «ФАКТЫ»)
— Что сложнее всего научиться делать вслепую?
— Жарить! Я еще как следует не освоила это занятие. На сковородке помещается пять-шесть котлет, сырников, кусков рыбы. Когда их не видишь, можно несколько раз перевернуть одну и ту же котлету, а соседнюю ни разу. Неоднократно сырники у меня пригорали. И все же, думаю, через год буду жарить не хуже, чем любая другая хозяйка.
А вот варить я уже умею хорошо. Но для этого пришлось потратить много усилий и времени. Кстати, первое, с чем стала справляться у плиты после потери зрения, — приготовление овсяной каши. Сейчас хорошо получается сварить борщ, рассольник, суп. Почистить и порезать овощи несложно, труднее регулировать огонь на плите. Я выключаю радио и другие источники шума, чтобы четко слышать, как кипит борщ. Если вода булькает слишком сильно, прикручиваю огонь. На первых порах сделать это не всегда удавалось — конфорка гасла. Приходилось ждать, пока она остынет, и лишь тогда вновь зажигать. Случается такое и сегодня, поэтому мечтаю о плите с электрозажигалкой. Борщ у меня готовится два часа — время засекаю по особым часам для незрячих.
— Однажды ко мне пришла подруга, — продолжает незрячая художница. — Села за стол на кухне, и мы стали беседовать. Я готовила, а она не вставала с места. Через пару часов спохватилась: «Ира, ты так все уверенно делаешь, что я вроде как и забыла о твоей слепоте. Сидела, не помогала».
— А с утюгом, бельем управляетесь?
— Конечно. Я стираю в машинке. Пол мою, перемещаясь по паркету и линолеуму на коленях, чтобы можно было прощупать руками и не пропустить ни соринки.
— Как же вы ослепли?
— Это случилось шесть лет назад. Была зима — канун Нового года. Просыпаясь, я всегда смотрела в окно, чтобы знать светает ли уже. В то утро не увидела ни света, ни темноты — вообще ничего! Мне шел пятьдесят третий год. Переживала страшно. Пришлось заново изучать собственный дом, а то постоянно о что-нибудь билась, падала. Ходила с ссадинами и синяками. Начала запоминать расположение мебели, углов, дверей… Вещи приучилась класть в строго определенные места, чтобы можно было их быстро найти. Вначале все, за что ни бралась, получалось плохо. Но со временем появлялось все больше уверенности в собственных силах. Я, кстати, около года не выходила на улицу.
— Врачи пытались вернуть вам зрение?
— В молодости у меня было стопроцентное зрение. А ослепла я из-за сахарного диабета, которым заболела еще 27 лет назад. Болезнь дала осложнение на глаза. Мне сделали несколько операций, но должного результата не было. В течение двух лет зрение постепенно ухудшалось. А потом — за один месяц — с каждым днем видела все хуже и хуже, пока не настало утро, когда совсем ослепла…
P.S. 9 июня в селе Большая Мотовиловка Фастовского района под Киевом планируется открытие Республиканского центра реабилитации, адаптации и отдыха для незрячих. В нем будут обучать необходимым навыкам незрячих от рождения и ослепших людей.