Лауреата Нобелевской премии голландского физика радует, что, несмотря на работу коллайдера, пока еще ничего не взорвалось и никаких «черных дыр» не возникло
«Именем этого известнейшего ученого назван астероид, который, надеюсь, летает мягко и с Землей сталкиваться не будет», — пошутил на встрече со знаменитым физиком ректор Одесского национального политехнического университета Геннадий Обнорский.
Герард Хоофт — один из ведущих специалистов, курирующих разработку Большого адронного коллайдера (БАК). Самый крупный в истории ускоритель элементарных частиц семь лет строили в Европейском центре ядерных исследований, на 100-метровой глубине, в горах швейцарского кантона Юра, что на границе с Францией. Над его созданием работали и сейчас продолжают трудиться более десяти тысяч ученых и инженеров из 100 стран мира. В эту сверхсистему вложено восемь миллиардов долларов.
Из школьной программы по физике мы знаем, как устроен атом, что такое электрон, протон и нейтрон. Однако в обычной жизни эти частицы имеют малые энергии. Узнать их свойства при больших энергиях можно только при помощи коллайдера. Эксперименты на БАКе позволят больше узнать о структуре Вселенной. А это уже немало…
Опасен ли БАК? Эксперты настаивают на абсолютной безопасности экспериментов. Но если БАК не несет никакой угрозы, то почему его построили под землей? Оказывается, на глубину 100 метров коллайдер опущен не столько ради безопасности, сколько для обеспечения стабильности эксперимента. Его фундамент, в виде огромного массива горной породы, позволяет погасить все внешние колебания. А само устройство по точности можно сравнить разве что с настройкой шестеренок в швейцарских часах.
— Я физик-теоретик, который работает головой, а не руками, и потому могу трудиться одновременно над многими проблемами, — попытался максимально кратко донести журналистам суть своих исследований лауреат Нобелевской премии Герард Хоофт. — Сейчас мы углубляемся в область, где все сильнее сказывается влияние гравитационных сил, которые могут существенно изменить наше представление об устройстве Вселенной.
— Доводилось ли вам бывать в Украине раньше?
— Нет, это мой первый визит сюда. Однако физика — наука интернациональная, ученые встречаются в различных точках планеты. Это нормально. Например, в Вене мы встречались с одесскими физиками.
— Есть ли у вас единомышленники среди украинских коллег?
— Во времена СССР было крайне сложно сотрудничать с вашими учеными. Хотя их разработки всегда привлекали внимание на Западе — своей точностью и оригинальностью. Полагаю, достаточно назвать несколько имен — Ландау, Сахаров, Зельдович, Черенков, Мигдал… Безусловно, это и ваш земляк Гамов (Георгий Гамов — одессит, советский и американский физик-теоретик, астрофизик. член-корреспондент Национальных академий наук СССР и США. Известен разработками в квантовой механике, атомной и ядерной физике, космологии. Один из основоположников теории «горячей Вселенной», пионер применения ядерной физики в вопросах эволюции звезд. — Авт.). Это — только в области науки, близкой мне. Есть же еще и в других сферах познания: Менделеев, Павлов. Есть, наконец, нобелевский лауреат Мечников, который также работал в Одессе…
— Как относятся к вам ваши коллеги после присуждения Нобелевской премии?
— Я заметил: всякий раз, когда выяснялось, что Нобелевская достанется не моим критически настроенным коллегам, они буквально сходили с ума от зависти. А я просто занимался делом. Потому, возможно, официальное сообщение о присуждении стало сюрпризом не только для них, но и для меня самого.
— Не могу не затронуть вопрос о Большом адронном коллайдере…
— Об этом изобретении можно говорить часами, сутками, месяцами, — считает Герард Хоофт. — Времени все равно не хватит.
Внутри коллайдера поддерживается температура, которая ниже температуры космоса почти на полтора градуса. Совершенная криогенная система позволяет охлаждать внутренности коллайдера до минус 271,3 градуса (в космосе примерно минус 270 градусов). Такая температура поддерживается, во-первых, для того, чтобы титаново-ниобиевые кабели практически полностью теряли сопротивление. Во-вторых, благодаря этому появляется явление сверхпроводимости. В результате возникает магнитное поле, способное «задать энергию» в семь триллионов электронвольт и разогнать протоны практически до скорости света.
Вместе с тем из-за столкновения пучков протонов внутри будет создаваться температура в сто тысяч раз(!) выше, чем температура ядра Солнца. Меня лично радует, что, несмотря на работу коллайдера, еще ничего не взорвалось и никаких «черных дыр» не возникло. Будем надеяться, что так пойдет и дальше.
Все мы в школе учили формулу E = mc2. Но справедливо и обратное выражение, то есть m = E/c2. Физически все это выражается следующим образом: при разгоне пучков протонов и их столкновении возникают частицы, масса которых превышает первоначальную массу этих протонов. Представьте, что на улице столкнулось два мотоцикла «Харлей-Дэвидсон». Так вот, в результате получается не два сломанных байка, а один целехонький автобус, масса которого, понятно, превышает массу первоначальных элементов. Вот как все это интересно выглядит.
И самое главное. Группа из двадцати ведущих независимых ученых рассмотрела вопросы безопасности и подтвердила, что высокоэнергетические столкновения в БАКе не представляют никакой опасности для Земли.
— Мы решили познакомить господина Хоофта с вузами Одессы и показать, что здесь есть серьезная научная интеллигенция, — говорит ректор Одесского национального политехнического университета Геннадий Обнорский. — Надеемся на то, что он даст согласие на учреждение регулярных «Лекций Герарда Хоофта» для магистров и аспирантов Национальных университетов имени Мечникова и политехнического, а также Южноукраинского педагогического университета имени Ушинского (Одесса).