Двухкомнатную квартиру на улице Саксаганского в столице киевляне Вера и Борис Шиян купили для внука Никиты. Супруги сделали там ремонт и купили мебель. Но Борису Васильевичу потребовалась операция на сердце, нужны были деньги. И супруги решили квартиру сдавать.
— Квартирантов выбирали очень осторожно, — говорит Вера Алексеевна. — И вскоре нашли подходящих кандидатов — семейную пару с шестилетним ребенком. Они исправно платили деньги, квартиру содержали в хорошем состоянии. Мы им доверяли. До тех пор, пока однажды не узнали, что наше жилье... продается.
— Эти люди прожили в нашей квартире несколько месяцев, — рассказывает Вера Шиян (на фото). — Роман и Таисия — киевляне, жили на левом берегу. «Мы хотим сдать свою квартиру, — объяснила Таисия. — Я работаю в центре города, будущая школа ребенка тоже там. Поэтому жить на Саксаганского нам будет удобнее». За квартирантами присматривала соседка Лена. Время от времени мы созванивались, и она докладывала мне обстановку. Однажды соседка позвонила: «Вера Алексеевна, вы что, продаете квартиру?» Я удивилась: как продаю, ведь мы купили ее для внука? «Вот и я так думала, — сказала Лена. — Но сегодня ко мне пришел пожилой мужчина и представился покупателем. Сказал, что покупает вашу квартиру у какой-то Ирины, а Веру Алексеевну не знает».
— Когда я сказала, что жилье принадлежит другим людям, покупатель удивился, — вспоминает Елена, соседка Веры Алексеевны. — Он приехал из Москвы, а приобрести квартиру хотел для детей. И вот брокер нашла ему квартиру на Саксаганского. С тех пор как москвич понял, что жилье спорное, больше он не появлялся. А я сразу позвонила Вере Алексеевне.
— Я пошла в жэк, — продолжает Вера Шиян. — На всякий случай взяла с собой оригинал договора купли-продажи, который подтверждает, что жилье принадлежит мужу. «Да, недавно приходила какая-то женщина, — сказал начальник жэка. — Она тоже показала мне договор купли-продажи, который якобы заключила с вашим супругом. Просила, чтобы мы выдали ей справку о прописанных, но мы отказали». Женщине отказали, потому что в квартире была прописана я, Вера Шиян. А чтобы новые владельцы смогли получить этот документ, я должна была выписаться из квартиры. «Но вот же договор мужа, все документы на квартиру! — растерялась я. — Супруг никому ничего не продавал!» — «Срочно идите в прокуратуру или в милицию, — сказал начальник жэка. — Это очень похоже на аферу».
В Шевченковском райотделе милиции мне посоветовали позвонить квартирантам и предложить им встретиться — дескать, если им сразу позвонят из милиции, это может их спугнуть. Трубку взял Роман. Стараясь сохранять самообладание, я сказала, что хочу заехать за занавесками, которые остались в шкафу. «Приезжайте, буду дома», — ответил Роман. Но я пришла уже вместе с сотрудниками милиции. Романа, который явно занервничал, отвезли в райуправление.
Оставив меня в коридоре, следователь пригласил Романа в кабинет, где они просидели больше четырех часов. Потом следователь вышел и, при мне перезвонив дежурному, попросил отвести меня в дежурную часть. «Так будет лучше, — объяснил он. — Сейчас придет один человек, с которым вам лучше не видеться». Ничего не понимая, я все же пошла в дежурную часть. И краем глаза видела, как в милицию приехала жена Романа Таисия. Она тоже зашла в кабинет к следователю. А меня быстро вывели на улицу и пообещали перезвонить.
Вечером, когда я осторожно рассказывала о происходящем мужу (ведь ему нельзя было волноваться), мне позвонил Роман. «Ну что, — сказал он с издевкой. — Я уже дома». И бросил трубку. А через полчаса перезвонила соседка Лена. «Вера Алексеевна, тут такое! — воскликнула она. — В вашу квартиру вселяются незнакомые люди. Романа и Таисии нет, теперь здесь живет некая Ирина. Она сказала, что купила квартиру у вашего мужа». Я догадалась, что это та женщина, которая приходила в жэк.
— Но как она могла завладеть вашей квартирой? Ведь ваш супруг ничего не подписывал.
— Постепенно я начала понимать, как это произошло, — говорит Вера Алексеевна. — Еще когда мы подписывали договор аренды с Романом и Таисией, у мужа пропал паспорт. Мы даже не сразу это заметили. Квартиранты отвлекли нас вопросами о том, куда выходят окна кухни и комнат, как убирается подъезд. Пропажу мы с мужем заметили уже дома. Я тут же перезвонила Роману. «У нас нет вашего паспорта, — сказал он. — Мы его, конечно, поищем. Может, вы забыли его у нотариуса?» Муж заявил о пропаже паспорта в милицию и вскоре получил новый. А квартиранты-мошенники благополучно воспользовались старым. Интересно, что муж получил новый паспорт 5 марта, а договор купли-продажи по его старому паспорту аферисты оформили только в августе — спустя полгода.
— Узнав, что в квартиру вселились новые люди, утром я уже была там, — продолжает Вера Шиян. — Двери мне открыла та самая Ирина, я видела ее впервые. «Что вы здесь делаете? — возмутилась я. — Почему вы заняли чужую квартиру?» — «Эта квартира — моя!» — с вызовом ответила женщина и показала мне договор купли-продажи. Он был заключен с какой-то Татьяной Проворовой, которой мой муж якобы дал доверенность на распоряжение жильем. И Проворова, имея это распоряжение, продала квартиру Ирине. Доверенность тоже оформлялась нотариально. Вот тогда-то мошенники и воспользовались паспортом моего мужа. В украденный паспорт вклеили фотографию другого мужчины, который у нотариуса сыграл роль моего мужа, выдав гражданке Проворовой доверенность. Только правильно поставить подпись псевдовладелец квартиры не смог, — Вера Алексеевна показывает копию доверенности и настоящую подпись супруга. — Не нужно быть экспертом, чтобы найти различия. Подписи абсолютно разные.
Вера Алексеевна сказала Ирине, что ее муж квартиру не продавал. «Ничего не знаю, — пожала плечами женщина. — Я ее купила, и теперь она моя. Вы здесь больше не живете». «Мошенники!» — в сердцах выпалила пенсионерка и попыталась зайти в свое жилье. Ирина преградила ей дорогу.
— «Иди откуда пришла! — закричала Ирина. — Ты здесь никто!» — вспоминает Вера Алексеевна. — Я почувствовала, как у меня подскочило давление. Чтобы подарить внуку эту квартиру, мы с мужем вложили в нее все свои сбережения. А теперь какая-то мошенница заявляет мне, что я здесь никто. Разнервничавшись, я взяла стоявшие в прихожей пакеты и выставила их за дверь. Тут из комнаты вышел незнакомый мужчина и, схватив меня за плечи, отшвырнул в сторону. Ударившись головой о дверной косяк, я упала. Перед глазами все поплыло, меня начало тошнить. Я заплакала от отчаяния и обиды. Очень сильно болела голова, боялась, как бы не было сотрясения. Потом за мной приехали дети. Ирина с мужчиной из квартиры больше не выходили.
В тот же день я позвонила в милицию. Но следователь, который сначала вроде бы хотел мне помочь, отреагировал довольно прохладно: «Давайте займемся этим уже с понедельника. Сейчас у меня нет времени». Таким следователь стал после продолжительного разговора с нашими квартирантами в кабинете. Не хочу ничего утверждать, но определенные выводы напрашиваются. Романа и Таисию я, кстати, с тех пор вообще не видела. На звонки они не отвечают. Я только знаю, что они спокойно живут в своей квартире на левом берегу и у милиции нет к ним никаких претензий.
Когда Вера Шиян увидела, что помощи у милиции не добиться, она в гражданском порядке подала в суд на новую владелицу квартиры. И все суды выиграла. Кстати, первое решение в пользу Веры Алексеевны вынес уже покойный судья Шевченковского райсуда столицы Сергей Зубков (об убийстве Сергея Зубкова в подъезде его собственного дома «ФАКТЫ» писали уже не раз. Сейчас громкое дело слушается в Голосеевском райсуде Киева).
— Главным доказательством в мою пользу стала почерковедческая экспертиза, — говорит Вера Шиян. — Она подтвердила, что подпись на доверенности мужу не принадлежит. К сожалению, в суды пришлось ходить мне одной. Мужу сделали операцию на сердце, но вскоре он умер. Я просила его не принимать все близко к сердцу, но муж сутками думал о квартире — мысль о том, что мы потеряли все, что хотели оставить внуку, не давала ему покоя.
Недовольная таким решением, Ирина подала апелляцию, но Апелляционный суд Киева тоже вынес решение в пользу Веры Шиян. Ирина обжаловала и его.
— И опять проиграла — Верховный суд даже не принял жалобу Ирины к рассмотрению, — говорит Вера Шиян. — Я выиграла все суды еще в 2010 году. Суды постановили выселить Ирину из квартиры и вселить меня. Но с тех пор прошло уже два года, а я до сих пор туда не вселилась. В моей квартире по-прежнему... живет Ирина.
Причиной тому ее постоянные жалобы. Ирина все время находит новый способ обжаловать судебное решение. Проигрывает и опять подает жалобы. В конце сентября дело опять будет рассматривать Апелляционный суд Киева. Ирина не отступает.
— В суде выяснилось, что подпись на доверенности была поддельной и сделку заключили мошенническим путем. Почему же аферистов не привлекли к ответственности?
— Я бы тоже хотела это знать, — говорит Вера Алексеевна. — После многочисленных жалоб мне удалось добиться того, чтобы по факту мошенничества возбудили уголовное дело. Это было еще три года назад. С тех пор дело не сдвинулось с мертвой точки. За все эти годы никто даже не возбудил уголовного дела в отношении конкретных людей. Хотя в зале суда стало понятно, кто и как все подделал. Милиции осталось только посмотреть документы, которые я регулярно им приносила, и задержать аферистов. Вина мошенников доказана в гражданском порядке, даже почерковедческая экспертиза уже проведена. Но аферистов никто не привлекает к ответственности. А они, ничего не боясь, живут там, где и жили. Ирина не выселяется из моей квартиры. Они чувствуют полную безнаказанность.
— Ирина по-прежнему живет в квартире Веры Алексеевны, — говорит соседка Лена. — Ее не смущают ни слухи, ни косые взгляды жильцов. Время от времени к ней в гости приходит квартирантка Веры Алексеевны Таисия. Говорят, они родственницы. Все соседи видят и знают, что это преступная группировка. И что поразительно, аферисты даже не пытаются скрываться.
— Вот моя переписка с правоохранительными органами, — тяжело вздохнув, Вера Алексеевна показывает толстую папку. — Нет больше сил бороться. Если бы милиция вообще отказалась возбуждать уголовное дело, мне бы, возможно, удалось чего-то добиться. А так дело вроде бы возбуждено, расследуется. Именно такие ответы мне и приходят. Мол, чего вы переживаете, это процесс расследования. И в чем я могу их упрекнуть? Ведь понятно, что если бы они хотели наказать преступников, дело давно бы переквалифицировали и хотя бы кого-то из мошенников перевели в статус подозреваемых. Но этого не происходит, милиция откровенно тянет время.
В Шевченковском райуправлении милиции «ФАКТАМ» отказались сообщать подробности, сославшись на тайну следствия. Заверили лишь, что «расследование продолжается».
Чтобы до конца прояснить ситуацию, мы попытались поговорить с квартирантами и новыми жильцами квартиры на Саксаганского. Но Роман, с которого, собственно, все и началось, оказался немногословным. Услышав, что звонят из газеты, мужчина попросил перезвонить ему через двадцать минут, а когда мы перезвонили, сказал:
— Я не могу ответить ни на один ваш вопрос. Все объяснения уже дал сотрудникам милиции, с ними и разговаривайте. Извините, но я больше ничего вам не скажу.
Новые жильцы квартиры — Ирина и ее супруг — с журналистами вообще не общаются. Корреспондент «ФАКТОВ» несколько раз приходила к ним. Жильцы явно были дома, однако двери не открыли.
P.S. Имена и фамилии квартирантов и новых владельцев квартиры изменены.