Об этом трагикомическом случае «ФАКТЫ» рассказывали в январе нынешнего года. Сотрудники правоохранительных органов обвинили двух пенсионеров из села Неслухов Каменка-Бугского района на Львовщине Анну и Ивана Зубавленко в «изготовлении, хранении и сбыте наркотиков в особо крупных размерах». Статья очень серьезная, предусматривающая от 8 до 12 лет лишения свободы с конфискацией имущества. С начала следствия шокированные старики успели отсидеть в следственном изоляторе и побывать в больнице с сердечным приступом.
— Вы не представляете, что нам с дедом пришлось пережить, — рассказывала «ФАКТАМ»
Все началось осенью прошлого года, когда в соседнем селе у кого-то украли культиватор. В его поисках правоохранители начали обходить дома по всей округе.
— Зашли и к нам три милиционера Каменка-Бугского райотдела, которым я равнодушно сказала: «Ищите, если надо!» — продолжает Анна Зубавленко. — Они начали ходить по двору, и тут один радостно закричал: «Мы нашли у вас наркотики! Коноплю!» Я остолбенела: «Какие наркотики?!» Нас с мужем подвели к выкопанной в земле яме, в которой мы храним картошку, и показали на лежавшую рядом огромную кучу полусгнившего бурьяна. Мы все никак не могли понять, о чем идет речь. Куча как куча. Когда пололи огород (а он у нас немаленький — почти два гектара), набросали ботвы от картофеля и свеклы, веток и травы, сорняков. И все это уже почти сгнило! А милиционеры, выбрав среди мусора какие-то веточки, объяснили: «Вот это конопля. Дорогой наркотик. Сейчас стакан его стоит 400 гривен, а зимой будет 800. Вы выращивали его для продажи». Я поразилась. Что за глупости?! Подумайте сами: если это такая дорогая вещь, то почему ж она валяется просто на огороде, да еще гниет? Наверное, я бы спрятала все на чердаке, а потом продавала. Мы коноплю специально не садили. Семена занесло ветром. Приезжайте к нам весной и убедитесь: тут чуть ли не в каждом дворе она будет расти сама по себе...
— Мы даже при желании не смогли бы выращивать эту гадость, — поддерживает супругу
Объяснений пенсионеров милиционеры не стали слушать. Дружно пристроившись возле кучи мусора, они принялись выбирать из нее полусгнившие веточки и корешки. Потом составили акт об "изъятии наркотиков — 50 кустов конопли«(!). Хозяевам пересчитать и проверить цифру не дали. Отказали им и в просьбе пригласить в качестве свидетелей на «изъятие» соседей или главу сельсовета: «Это лица заинтересованные».
* «В этой компостной яме они нашли... наркотики, — возмущается Анна Зубавленко. — Подумайте сами: если это такая дорогая вещь, то чего же она гнила на огороде?!»
Кусты правоохранители загрузили в свои «Жигули» и уехали. А потом для пенсионеров наступило страшное время: вызовы в райцентр на допросы следовали один за другим.
Ивана Зубавленко в предынфарктном состоянии забрала «скорая», во Львовском кардиологическом центре он пролежал почти три недели. Еще хуже сложилась ситуация у Анны. Две почтовые повестки пришли с опозданием на день, и пенсионерка вовремя не являлась на допрос. В связи с этим судья Каменка-Бугского районного суда Львовской области без колебаний принял решение: поместить старушку в... следственный изолятор (СИЗО).
— Сначала меня бросили в клетку дежурной части прямо в райотделе, — вспоминала пенсионерка. — От страха и волнения у меня резко подскочило давление, и милиционерам пришлось вызывать «скорую», которая отвезла меня в больницу. Положили в палату — капельницы, уколы, таблетки. А перед входом в палату дежурили два вооруженных милиционера. Даже врачи поражались: «Неужели это такая опасная преступница?» Потом меня перевезли в СИЗО Каменки-Бугской. Вы не представляете, что значит туда попасть! В сырой камере холод такой, что зуб на зуб не попадал, хотя печку иногда и топили. Тоненькое одеяло, которое, наверное, старше меня, тепла не давало. Застоявшимся и смрадным воздухом невозможно было дышать.
Первую ночь я умоляла дежурных: «Ребята, там в дверях маленькое окошко для передачи пищи, откройте его, чтобы немножко воздух шел из коридора». Сначала они отмахивались: «Ничем помочь не можем». Но потом все же приоткрыли окошечко, через него же передавали лекарства, которые мне приносила дочка. Ночами я не спала от переживаний, плакала. На допросы вызывали всего пару раз. Знакомили меня с двумя понятыми, которые якобы лично присутствовали во время изъятия у нас дома конопли. Один из соседнего села, второй из Каменки-Бугской. Я этих людей никогда не видела!
Еды почти не давали, только на обед — похлебку, да такую вонючую, что ее проглотить было невозможно. На прогулку за все девять дней моей «отсидки» выводили лишь один раз, минут на
Наш адвокат подал апелляционную жалобу, и Львовский областной суд принял решение освободить меня из-под стражи. Но... не освободили. Утром посадили в машину для перевозки заключенных и привезли во Львовское СИЗО. Только львовяне отказывались меня принимать — в райотделе неправильно и не полностью оформили документы.
Семь часов я просидела в клетке холодной машины, пока они спорили. Потом «нашим» милиционерам пришлось отвезти меня обратно в Каменку-Бугскую и... отпустить под подписку о невыезде. В отношении меня и мужа возбудили уголовное дело. За найденные милицией на огороде в куче мусора несколько сгнивших стеблей конопли меня,
Жители села Неслухов тогда были в шоке от случившегося — наркотики тут никто никогда не выращивал.
— Все были поражены происходящим, — возмущался сосед «наркодельцов» Николай. — Да каждый год ветер разносит семена конопли, и она растет практически на каждом огороде. Так что при большом желании милиция может пересажать все наше село...
Несмотря на множество нестыковок следствия, недоказанных фактов обвинения и практически отсутствия доказательной базы, тянувшееся несколько месяцев уголовное дело в отношении пенсионеров было передано на днях на рассмотрение в Шевченковский районный суд Львова. Это был беспрецедентный процесс. Служители Фемиды шаг за шагом разоблачали многочисленные факты фальсификаций со стороны сотрудников милиции, пытавшихся отправить невинных пожилых людей на долгие годы за решетку. В итоге коллегия судей вынесла пенсионерам оправдательный приговор, а отдельным постановлением указала на нарушения криминально-процессуального законодательства в ходе расследования этого уголовного дела.
— Для чего нашей милиции нужны такие дедушки и бабушки? — часто задают риторический вопрос правозащитники. А все дело в том, что периодически у нас действует кампания по борьбе с определенными преступлениями, — объясняет «ФАКТАМ» защитник пенсионеров, известный львовский адвокат Олег Мыцык. — Вот и сейчас у милиционеров требуют показатели раскрытия по сбыту наркотиков. Так вот, в Каменке-Бугской милиция, на мой взгляд, придумала цепочку таких дел. В постановлении Верховного суда Украины сказано, что о намерении сбыта наркотиков могут свидетельствовать две вещи: большое количество наркотика, а также то, что владельцы не употребляют его сами. Скажем, хранят и сушат много кустов конопли на чердаке. Тут уже понятно для чего. У нас же «травку» нашли в компостной яме! На суде понятые показывали: растение перепрело, воняло, было черное. Это наркоторговцы так пытались максимально сохранить выращенный ими продукт?! Кто его купит?!! Второй важный момент. Чтобы говорить о том, что человек намеревался сбывать наркотики, оперативникам необходимо было провести контрольную закупку. Купите хоть маленький пакет, и тогда обвинение будет логичным, бесспорным. Но этого сделано не было. Милиционеры рассчитывали на авось, а районный прокурор не читал даже дела, иначе не пропустил бы этот бред. Слава Богу, дело передали в Шевченковский суд Львова, чем была разорвана прокурорско-милицейско-судебная «пуповина» на районном уровне. В противном случае приговор мог быть другим...
По воспоминаниям Олега Мыцыка, даже судьи иногда не выдерживали и начинали смеяться, когда опрашиваемые милиционеры попадались на фальсификации эпизодов дела. Правоохранители уверяли, что, получив сообщение о наркотиках, в 22.45 на место выехала следственно-оперативная группа. Оказалось, ее не было. За три часа до указанного времени, вечером, у пенсионеров были только три сотрудника уголовного розыска. А следователь появился там... на следующий день. Он составил протокол задним числом и произвел фотосъемку. Судья определил это по... четко выраженной тени на кадрах. Если следователь фотографировал поздно вечером, когда солнце село, откуда же появилась тень? Милиционеры уверяли, что обнаружили на огороде большую плантацию конопли, но фото «плантации» так и не смогли предъявить.
— Отдельная «веселая» история с понятыми, — продолжает адвокат. — Они, путаясь в показаниях, признались, что не присутствовали в тот момент, когда милиционеры якобы выкапывали на огороде корни конопли и сортировали ее. Сотрудники райотдела настаивали, что потом переложили все это добро в коробки, а понятые твердили: «Мы этого не видели». На процессе эти коробки были представлены в качестве вещественного доказательства, их вскрыли и пересчитали содержимое. И снова нестыковка: вместо заявленных 50 растений там оказалось 20, вместо 10 корешков — 11. Никто ничего не считал, все оказалось фикцией. Да и с экспертами обвинения вышла проблема. Считаю, необходимо ликвидировать милицейские экспертные учреждения. Они абсолютно зависимы, и данное дело подтверждение тому. На экспертизу от конопли должны приниматься верхушка, листочки, соцветия. А эксперт в нашем случае принял от милиционеров собранные на огороде засохшие... палочки — сгнившие стебли. И на основании этого(!) дать заключение: «высококачественная конопля».
Услышав оправдательный приговор, бабушка Анна обняла супруга и зарыдала. Но это не были слезы радости, скорее — унижения. Дед Иван лишь печально кивал головой и нежно гладил жену по плечу.
— За долгие месяцы следствия мы с мужем прошли настоящий ад: страх, оскорбления, незаслуженные обвинения, больницы, камеры, — жалуется «ФАКТАМ» уже оправданная Анна Зубавленко. — На судебном процессе нас с дедом трясло от ужаса. Ведь прокурор требовал для нас почти десять лет лишения свободы. Из колонии мы, старики, уже не вышли бы. Слава Богу, что у нас был опытный адвокат, что честный суд справедливо во всем разобрался, что за нас заступилась такая уважаемая газета «ФАКТЫ». Мы с мужем очень благодарны всем.
— Естественно, мы намерены подать иск на возмещение морального и материального ущерба, — заверяет Олег Мыцык. — Тут и адвокатский гонорар, моральный и материальный урон за каждый месяц пребывания под следствием, за каждый отсиженный в СИЗО день. В общей сложности фальсификация милицией уголовного дела может обойтись государству в