Ровно семь лет назад, в сентябре
О событиях семилетней давности и о нынешней ситуации в стране политик рассказал в интервью «ФАКТАМ».
— Александр Юрьевич, не опасаетесь реанимации звания «любий друг Виктора Ющенко»?
— И что в нем плохого? Я был честен по отношению к своим избирателям, к партии «Наша Украина» и ее лидеру. А вот ответ на вопрос, был ли честен с нами и гражданами страны Виктор Андреевич, мне кажется, очевиден. Если хотите, то мы, «любi друзi», стали у Ющенко первыми «жертвами на производстве». А потом уже и вся Украина. Вначале зачистили ближних, испортив им репутацию, а затем вообще убрали всех преданных соратников. Сейчас могу сказать: уже в 2005 году я понимал, что Ющенко на второй срок не переизберут, потому что свою команду он разогнал, а новой не нашел, не создал.
Что же касается «тени Ющенко», о которой меня обычно спрашивают избиратели, то я им отвечаю так: я семь с половиной лет еще и служил в армии, потом столько же занимался бизнесом, да и последние семь лет, о которых мы с вами говорим, работаю в парламенте. Так какая тогда на мне тень — военного, бизнесмена, политика или «любого друга»?!
— Аналитики прогнозировали, что ваша фамилия появится в списке объединенной оппозиции. Почему ее там не оказалось?
— Такой прогноз, пожалуй, основывался на том, что уже более десяти лет я активно участвую в политической жизни. Оказывал финансовую помощь многим партиям, в том числе Народному Руху, «Нашей Украине», «Гражданской позиции», «Поре» — в общем, всем, кого считаю представителями демократических сил.
Решение не включать меня в избирательный список руководители партии «Батькiвщина» — те, которые на свободе, — приняли сами. Хотя до последнего момента убеждали: Саша, ты с нами, никаких проблем с твоей кандидатурой нет. Из-за того, что они не сдержали своего слова, нападать на них не буду. Могу сказать только одно: Бог им судья. Более того, я даже рад, что все так получилось. Несколько раз я избирался в Верховную Раду по партийному списку, а теперь люди будут голосовать конкретно за мою кандидатуру. Это ответственный и очень важный для меня шаг. Лучше сделать много маленьких, но конкретных дел, чем выбрасывать деньги на ветер, выдавая их партийным функционерам. И скажу честно: у меня есть возможности, опыт и влияние для того, чтобы эффективно помогать людям в решении их проблем.
— А «Батькiвщину» вы спонсировали?
— В роли спонсора «Батькiвщини» я выступил единожды — год назад, во время суда над Тимошенко, который считаю политическим. Я позвонил Александру Турчинову и сказал, что хочу помочь людям в палаточном городке возле Печерского райсуда. И Турчинов с благодарностью принял от меня помощь. Я всегда декларирую доходы, потому никогда не опасался публично поддерживать политические силы, идеология и деятельность которых соответствуют моим убеждениям. А вот что касается Партии регионов, то все десять лет в политике я был ее антагонистом.
— Ряд политологов считают, что в новом парламенте большинство будет провластным. Вы согласны с этим мнением?
— Категорически нет. Нынешняя ситуация вселяет в меня уверенность в том, что в новоизбранной Верховной Раде благодаря партии «УДАР» и сильным мажоритарщикам удастся создать демократическое большинство, готовое принять закон об импичменте президента, добиться смены власти и освобождения Юлии Тимошенко и Юрия Луценко.
— А готовы ли вы к какому-либо сотрудничеству с действующей властью? Ведь, как ни крути, депутаты-мажоритарщики ради решения проблем округа обречены искать компромиссы...
— Есть перечень вопросов, по которым я никогда не буду голосовать вместе с провластными фракциями. Например, ни при каком раскладе не поддержу изменение европейского вектора внешней политики страны, вступления в Таможенный союз, который предлагает Россия. Иными словами, я против всего того, что возвращает нас в СССР. Но если Верховная Рада будет рассматривать законопроекты, которые хотя бы на гривню поднимут благосостояние украинцев, то мне все равно, кто их предлагает, я — за.
— Сомнения в признании мировым сообществом парламентских выборов в Украине звучат все чаще. На ваш взгляд, они обоснованны?
— Не сомневаюсь, что эти выборы будут признаны Европой, США, но, возможно, с оговорками касательно демократичности их проведения. А вот президентские выборы в
— Как коренной киевлянин, вы наверняка анализировали накопившиеся в столице проблемы. Какие из них считаете самыми насущными?
— Первым делом необходимо легализовать столичную власть. Для этого выборы городского головы Киева должны проходить в два тура. Ну не может мэр столицы избираться
— Но с недавних пор у столицы нет мэра, а все законодательные сроки для объявления выборов нового уже истекли...
— На мой взгляд, решение данной проблемы тормозится искусственно. Считаю, что этот вопрос должен быть решен как можно быстрее: город де-факто обезглавлен. Но не только народные депутаты должны бороться за проведение выборов в столице, а и сами киевляне. Почему, скажите, они не возмущаются тем, что лишены права посредством выборов влиять на ситуацию в городе?! Вот и получается, что, пока большинство жителей Киева не считают этот вопрос для себя важным, в коридорах столичной власти остается все меньше киевлян. А ведь проникнуться духом города, по-настоящему почувствовать его вряд ли способны те, кто не провел здесь, в столице, свои юношеские годы.
— Как родные относятся к вашим планам продолжить карьеру парламентария?
— Переживают, но поддерживают. По сложившейся в нашей семье традиции близкие не сомневаются в решениях, которые я принимаю. Они знают, что одна из черт моего характера — не сдаваться. Как правило, советуюсь с мамой и отчимом, который меня вырастил и которого очень уважаю. А излить душу можно только, как я называю, в точке безопасности — в семье. Алла, моя супруга, всегда интересуется, как у меня идут дела, дает мне возможность выговориться. Но она никогда не рассказывает, что я должен делать в той или иной ситуации. Алла не просто жена — она мой самый близкий друг... Мы вместе воспитываем детей. А их у нас трое: девятилетняя Даша и двойняшки — Егор и Данила, которым исполнилось по четыре года.
— Наверняка именно дети помогают вам найти душевное равновесие после работы...
— Это так. Лучший способ расслабиться для меня — побыть вместе с детьми. Поэтому в выходные дни стараюсь не выезжать из дома и как можно больше времени проводить с семьей. Когда вместе смотрим мультики, наблюдаю за реакцией детей. У них такой искренний, добрый и красивый смех, что лучшего отдыха и большей позитивной подпитки просто не придумать! С Дашей мы иногда ездим на рыбалку на Днепр. Дочка как заправский рыбак ловит на спиннинг, однажды поймала щуку. Порой мне кажется, что Даша чересчур уж взрослая и редко смеется. Когда родились мальчишки, я сказал: «Доченька, ты должна помогать маме, она без тебя не справится». Видимо, Даша очень ответственно отнеслась к моей просьбе, и теперь ведет себя с Егором и Данилой как мама. При этом она с удовольствием и большим желанием учится, очень любит рисовать, читать книжки, изучать языки. Одним словом, в увлечениях дочери прослеживается четкий гуманитарный и творческий уклон.
— А сыновья уже демонстрируют характер?
— Знаете, они все время разные. То Егор демонстрирует нежность и покладистость, а Данила — настойчивость и неусидчивость, то наоборот. В общем, дополняют друг друга. Сыновья ходят в детскую школу, и когда один заболевает, то другой, сидя на уроках, переживает, как там братик. Что же касается характеров... Наверное, все-таки оба пошли в меня, или, может, мне так кажется (смеется. — Авт.).
— Вы строгий отец?
— Очень мягкий. Супруга более строга, а я детям все разрешаю. Хотят рисовать, хоть на стене, — пожалуйста, хотят в футбол поиграть — нет проблем. Никогда не ограничиваю их личного пространства. Но при этом не иду на поводу у детских капризов, когда дети просят чуть ли не звезду с неба.
— Как в политической, так и в семейной жизни бывают кризисы. Случались ли они у вас?
— С Аллой мы вместе уже 21 год. Познакомились случайно на улице. Я тогда был курсантом военного училища, и мы с другом гуляли по бульвару Шевченко, в гражданской одежде. Алла шла навстречу. Когда мы разминулись, друг по моей просьбе догнал ее, спросил, можно ли с ней познакомиться. Алла сначала не соглашалась, но затем они с моим другом разговорились, и я подошел к ним... Через неделю позвонил, пригласил ее на свидание. А через два года мы поженились.
Что касается кризисов в семье, то не миновали они и нашу. В такие периоды мы с Аллой искали компромиссы. Я, например, считаю силой, а не слабостью способность просить прощения, когда неправ. Если хотите, то это мое жизненное кредо: ошибку нужно исправлять, а не усугублять.
— Скажите, правда, что у вас в доме живет говорящий попугай, выкрикивающий политические лозунги?
— Выкрикивавший! Раньше. Нашего бурохвостого попугая-жако зовут Прохор. Во время оранжевой революции его клетка стояла возле телевизора, и со временем он начал кричать: «Разом нас багато», «Ю-щен-ко»... А потом родились сыновья, и по телевизору мы стали смотреть в основном мультики. Попугай запутался, перестал митинговать, а в последнее время и вовсе стал аполитичным. Теперь меня только приветствует: «Привiт» или прощается: «Ну все, пока».