Войдя в доверие к
Новый знакомый ее сыновей произвел на Ларису Зацерковную хорошее впечатление — умный, представительный, вежливый. Дмитрий Шепелевский (имя и фамилия изменены) и сам признавался, что умеет понравиться людям: «Мне все говорят, что я — настоящий дипломат. Так и есть. Я ведь юрист и бизнесмен, поэтому находить подход к людям — моя профессиональная обязанность. А когда ты делаешь людям добро, подход вообще искать не приходится».
Основное место работы Дмитрия Шепелевского — один из частных хмельницких университетов. Там он работает преподавателем.
— Вот мы и решили обратиться к Дмитрию, — говорит сын Ларисы Василий. — Видели, как это происходит у других: студенты отдавали ему зачетки, он заходил в кабинет преподавателя, а выходил с уже проставленными оценками. Правда, мы его услугами так и не воспользовались — для нас это оказалось слишком дорого. Но с тех пор мы начали с ним общаться. Дмитрий рассказал, что у него уже есть свое предприятие. Слово за слово, и мы рассказали, что у мамы тоже свой бизнес — небольшой магазин в центре поселка. «А духи там продают?» — оживился Дмитрий. Я сказал, что да, но в очень ограниченном количестве. «Ведь у меня целый магазин духов! — воскликнул Дмитрий. — Я должен познакомиться с вашей мамой. Мы могли бы с ней сотрудничать. Думаю, у меня будут для нее выгодные предложения».
— Так мы и познакомились, — продолжает Лариса. — Дмитрий показал свой магазин. Ассортимент там действительно был хороший. Но и цены высокие — он торговал фирменными духами. Поэтому я вынуждена была отказаться от сотрудничества. Кто в поселке стал бы покупать дорогие духи? По дороге мы разговорились о том, как в наше время нелегко вести бизнес. Я пожаловалась: чтобы рассчитаться с долгами, уже несколько месяцев пытаюсь взять в банке кредит, но не получается. «Так я могу помочь, — отозвался Дмитрий. — У меня в банках знакомых хоть отбавляй». Я даже не поверила. Откуда у выпускника вуза столько связей? И в университете, и в банке и, как он сам говорил, в налоговой. «Не удивляйтесь, — усмехнулся Дмитрий. — Просто я живу не так, как большинство нынешних молодых людей. Они в основном стараются как можно дольше ничего не делать, во всем полагаясь на родителей. Мама разберется, папа решит вопрос... А я с 17 лет сам решаю все проблемы. Именно поэтому у меня уже своя трехкомнатная квартира в центре города, иномарка. Так что? Помочь вам с кредитом?» С моей стороны глупо было отказываться.
Через несколько дней Дмитрий все организовал. Привел меня в отделение банка, где, несмотря на мой невысокий доход, сразу согласились помочь. Под залог решили взять магазин. Я отдала работникам банка ксерокопии документов, мы договорились подписать договор через несколько дней. Я была очень благодарна Дмитрию. «Надо же, — думала, — чтобы парень, которого я почти не знаю, поднял все свои связи и помог мне». «Бросьте, не надо никакой благодарности, — скромно сказал Дмитрий. — Я сделал это от души».
Но взять кредит Ларисе Зацерковной не удалось. Накануне подписания договора с банком ее магазин сгорел. Поскольку оставлять под залог было нечего, сделка не состоялась.
— Пожарные сказали, что магазин подожгли, — качает головой Лариса. — За одну ночь я лишилась единственного источника доходов. Даже не представляла, кому это понадобилось — у меня не было недоброжелателей. «Мне очень жаль, — посочувствовал Дмитрий. — Но вы ведь понимаете, если под залог оставить нечего, кредит не дадут». На этом мы с ним распрощались. Следующие полгода ничего о Дмитрии не слышала. Мы с мужем и сыновьями работали день и ночь, перебиваясь случайными заработками.
Время от времени сыновья встречали Дмитрия в городе, он передавал мне привет. Дмитрий к тому времени закончил университет и устроился там преподавателем. Я уже и не думала, что мы с ним когда-то встретимся. А потом мне пришло письмо из исполнительной службы.
— В нем говорилось, что я... проиграла какой-то суд, — продолжает женщина. — Якобы теперь я должна некоему Шепелевскому 15 тысяч долларов, и, если в ближайшее время не отдам деньги, исполнительная служба заберет мой дом. Какой такой суд, кто такой Шепелевский? В Хмельницком горрайонном суде мне сказали, что они действительно слушали такое дело — якобы я взяла в долг у гражданина Шепелевского 15 тысяч долларов, а когда не вернула деньги в срок, он обратился в суд. «Но мне не приходило никаких повесток! — возмутилась. — Я вообще впервые об этом слышу». «Повестки приходили, — возразили в канцелярии. — Это просто вы не являлись. Поэтому судья вынес заочное решение». Самое ужасное, что оспаривать решение было поздно — сроки подачи апелляции прошли. И исполнительная служба уже была готова забирать мой дом. Не понимая, в чем дело и где искать этого Шепелевского (в суде его адрес не сообщили), я написала заявление в милицию и обратилась к юристу.
Вскоре из местного райотдела пришел отказ в возбуждении уголовного дела — дескать, это гражданско-правовые отношения, которые должны решаться в суде. Правозащитнику Владимиру Слотюку, который взялся помогать Ларисе, удалось выяснить, что суд вынес решение на основании расписки — якобы когда Лариса Зацерковная брала у Шепелевского деньги взаймы, она сама дала ему расписку.
— Как только мы увидели копию расписки, стало понятно, что ее писала не Лариса. Там был совсем другой почерк! — говорит Владимир Слотюк. — Мы опять написали заявление в милицию, в котором просили возбудить уголовное дело по факту мошенничества и провести почерковедческую экспертизу. Ведь, пока исполнительная служба не забрала у Ларисы дом, нужно было срочно доказывать, что это афера. Но мы опять получили отказ. Уже не помню, сколько написали заявлений. Лариса носила их в райотдел стопками. Жаловалась в областное управление милиции, но ответ приходил один и тот же.
— Я ломала голову, кто же такой этот Шепелевский, — сокрушается Лариса. — Среди моих знакомых людей с такой фамилией нет. Но однажды пришла на встречу с судебным исполнителем и увидела... того самого Дмитрия из университета, который пытался помочь мне с кредитом. Я поймала себя на мысли, что даже не знаю его фамилии. «Это и есть гражданин Шепелевский», — представил Дмитрия исполнитель. «Так это ты?! — изумленно воскликнула я. — Дима, что происходит?» Ничего не ответив, он посмотрел на меня холодным самоуверенным взглядом. «Что еще за расписка? — спросила я. — Я ведь ничего не писала, и ты прекрасно это знаешь!» Пока я искала в сумке копию злополучной расписки, Дмитрий молча развернулся и ушел.
— Стало понятно, кто за этим стоит, — говорит Владимир Слотюк. — Выходит, Ларису обманул «талантливый выпускник, преуспевающий юрист и бизнесмен». Сейчас уже, кстати, преподаватель университета. Мы опять начали писать в милицию. Тем временем к Ларисе стали наведываться судебные исполнители. После их визитов она, вся в слезах, перезванивала мне: «Они сказали, что продают дом. Нас с мужем и детьми выкинут на улицу. Что делать?» Лариса была в отчаянии. Ездила в Киев, обращалась в Генпрокуратуру, к народным депутатам. Все бесполезно. После очередного отказа в возбуждении уголовного дела Лариса даже попыталась покончить жизнь самоубийством... Она была на грани. К счастью, ее вовремя остановили сыновья.
— Нам удалось добиться повторного рассмотрения дела в суде, — говорит адвокат Ларисы Зацерковной Петр Довгань. — Письмо с просьбой приостановить исполнение судебного решения в связи с тем, что дело будет пересматриваться, направили в исполнительную службу. К нему приложили соответствующее решение Апелляционного суда. Но в исполнительной службе не отреагировали на просьбу и... продали Ларисин дом. С тех пор им владеет другой человек, а семья Зацерковных, по сути, оказалась на улице. Позже государственный исполнитель в зале суда подтвердил, что получил письмо. Почему при этом продажу дома никто не остановил, мне так и не объяснили.
Когда дом был продан, милиция наконец возбудила уголовное дело.
— Это произошло только после того, как мы провели независимую почерковедческую экспертизу в Виннице, — говорит Владимир Слотюк. — Как и следовало ожидать, она показала, что расписку писала не Лариса. Но было поздно — дом уже продали. Экспертизу мы смогли провести только по копии расписки, но Шепелевский ни в какую не хотел отдавать оригинал. Как выяснилось, он не предоставил его даже на суде, и судья вынесла заочное решение по копиям! Когда было возбуждено уголовное дело, у Шепелевского дома провели обыск и все-таки нашли оригинал расписки. Видимо, Дмитрий надеялся, что мы не сможем провести экспертизу по копиям и никогда ничего не докажем. Еще лет пять назад действительно не смогли бы. Но современные методы и технологии позволяют это сделать. К тому же почерк Ларисы мошенники даже не попытались подделать — невооруженным глазом видно, что расписку писала не она.
В деле есть еще один свидетель — человек, который якобы видел, как Лариса писала расписку. Это коллега Шепелевского, преподаватель юриспруденции(!) в том же частном университете. Судя по материалам дела, на суде, который прошел без Ларисы, он уверенно заявлял, что лично видел, как женщина занимала у Шепелевского деньги.
— Но после того как появились результаты экспертизы, тот преподаватель больше не дает комментариев, — продолжает Владимир Солотюк. — Он, кстати, не только проходил по делу свидетелем, но еще и выступал в качестве адвоката Шепелевского. Это грубейшее нарушение гражданско-процессуального кодекса. А новым владельцем дома Ларисы стал близкий друг Шепелевского.
— Поразительно, что у меня забрали дом люди, которые преподают в вузе юриспруденцию, — качает головой Лариса. — Чему же они могут научить студентов? Друг Шепелевского, который сказал, что видел, как я писала расписку, — кандидат юридических наук, преподаватель с большим стажем. Видимо, решил помочь своему младшему коллеге. Причем я даже не могу сказать, мол, меня обвели вокруг пальца. Я не подписывала никаких сомнительных договоров, не теряла документы. Чтобы забрать у меня дом, мошеннику достаточно было подделать расписку и, видимо, договориться в суде. Я ведь не получала повесток.
Сейчас Шепелевский утверждает, что у меня в то время была причина занимать деньги: мой магазин сгорел, кредит взять не удалось, вот я у него и попросила. Не знаю, имеет ли он отношение к поджогу. Но нас с мужем это настораживает...
Милиция возбудила уголовное дело по факту мошенничества, но исполнители уже продали мой дом. И удастся ли мне вернуть его, не знаю. Все, что мы с мужем наживали годами, нам больше не принадлежит... Ни дома, ни магазина, ни денег. Дети только закончили учиться, у них нет своего жилья. Вот-вот нас выселят.
*Пока еще Лариса с семьей живет в своем доме и пытается доказать, что его отобрали незаконно
На днях адвокат Ларисы, пытаясь спасти ситуацию, подал в суд новый иск с требованием признать торги недействительными. Женщина надеется, что это хоть на время остановит новых владельцев ее дома и зиму они проведут не на улице.
— Врагу не пожелаю пережить такое, — говорит Лариса. — По ночам вздрагиваю от каждого шороха: вдруг это новые хозяева пришли нас выселять?
Пока Дмитрий Шепелевский на свободе, уголовное дело возбуждено только по факту мошенничества. Но в университете, где он работает, мы его не нашли. В канцелярии сказали, что он взял долгосрочный отпуск. Телефоны Шепелевского отключены. Ему смогли дозвониться только наши коллеги с телеканала ICTV. Им Дмитрий ответил следующее:
— Я не стану с вами встречаться. Будем говорить откровенно: если бы я знал, что на этом заработаю или оно пойдет мне на пользу, тогда да. А так потратить время? Для чего? Для того, чтобы во всей стране сказали, что я жулик?!
— Уголовное дело расследуется, — прокомментировал ситуацию следователь Хмельницкого горуправления милиции Роман Баранов. — Оно было возбуждено тогда, когда для этого появились основания. Сейчас проводится ряд необходимых экспертиз. В детали мы вас посвятить не можем, поскольку все остальное является тайной досудебного следствия.
В исполнительной службе тоже уверяют: закон не нарушали. Адвокат Ларисы утверждает, что подавал в исполнительную службу решение Апелляционного суда о повторном пересмотре дела Ларисы и просил приостановить продажу дома. Тем не менее главный государственный исполнитель отдела принудительного исполнения решений Хмельницкого горрайонного управления юстиции Андрей Кит сказал «ФАКТАМ» следующее:
— Единственный документ, который у нас был, — решение суда первой инстанции о том, что дом Ларисы Зацерковной нужно реализовать и вернуть деньги человеку, которому она задолжала. Поэтому дом был продан. Никаких других документов у нас не было.