«ФАКТЫ» выяснили, как живется сексуальным меньшинствам в сегодняшней Украине и чем им грозит принятие закона о запрете пропаганды гомосексуализма
Двадцать один год назад Украина первой на постсоветском пространстве отменила уголовное преследование за добровольные гомосексуальные отношения. Примерно тогда же Всемирная организация здравоохранения вычеркнула гомосексуальность из списка психических заболеваний. Это не только сделало возможным нормальное существование людей нетрадиционной сексуальной ориентации, но и дало им надежду на то, что со временем они приобретут гражданские права, как у традиционного большинства. Но за последние пару лет ситуация сильно изменилась — и увенчалась принятием (правда, пока только в первом чтении) закона о запрете пропаганды гомосексуализма в Украине, за который проголосовали 289 депутатов. Теперь производство и распространение продукции, пропагандирующей гомосексуализм, а также пропаганда «культа гомосексуализма» в СМИ будут караться штрафом и даже лишением свободы на срок от трех до пяти лет. По сути, утверждают правозащитники, это означает, что гомофобия получила поддержку на государственном уровне. И что теперь сексуальные отношения взрослых украинцев будет контролировать государство.
Правозащитник Константин Реуцкий считает, что «закон неконституционен, за ним нет ничего, кроме популизма». Опасность, по мнению правозащитника, заключается в том, что такой закон закрепляет в общественном сознании пренебрежение ценностями прав человека и демократии. А социолог Виктор Пушкар уверен, что сексуальная ориентация формируется чрезвычайно сложным образом, и «пропаганда» в этом формировании не играет существенной роли.
В Украине, по неофициальным подсчетам экспертов, от 800 тысяч до 1,2 миллиона представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, среди которых много простых рабочих и селян. Абсолютное большинство скрывает эту сторону своей жизни. Чем старше представитель сексуального меньшинства, тем выше вероятность, что у него была или есть традиционная семья, дети. Около половины этих людей не имеют детей, но очень хотели бы их завести. И около 15 процентов вступают в фиктивные браки с целью скрыть от общества свою ориентацию. «ФАКТЫ» нашли несколько таких пар, но они наотрез отказались разглашать подробности своей жизни: «Не для того мы шли на этот брак, чтобы подвергать себя хоть малейшему риску». Лишь одна девушка,
— Я родилась и выросла в селе на Луганщине, — говорит Наталья, — и долгое время не понимала, почему меня совсем не привлекают мужчины. Родители и соседи сватали мне всяких мужиков, а мне было страшно от одной мысли о прикосновении мужчины. В итоге отец стукнул кулаком по столу и сказал, что выбьет из меня эту дурь. Я решила смириться и нести свой крест. Меня выдали замуж за перспективного бизнесмена, и два года мы прожили с ним в аду. У нас родился ребенок, что хоть как-то скрасило мою жизнь. Потом сильно заболела мама, которую я всегда очень любила и которую не хотела расстраивать. Деньги не спасли ее, она умерла, а через несколько месяцев я сорвалась и ушла от мужа. Уехала в столицу и устроилась работать в банк. Когда мне стукнуло 28, познакомилась с женщиной и только тут поняла, что такое влечение, нежность, глубина чувств. Супруг особо не препятствовал, так как меняет женщин словно перчатки, и ему мой уход только развязал руки. Но пару месяцев назад муж, которого восемь лет ничего не смущало, вдруг словно с цепи сорвался. И самое ужасное, он объяснил это тем, что у него и так постоянные проблемы с законом, зачем, мол, ему дополнительный риск в лице жены-лесбиянки.
— Если еще год назад на нас никто не обращал внимания, мы и гетеросексуалы спокойно уживались на одной земле, то в последнее время интерес к нам обострился вплоть до худших проявлений гомофобии, угроз и преследований, — рассказывает львовянин Андрей Лещишин, активист гей-движения. — Общество вдруг стало больше нами интересоваться, и все из-за активизации интереса государства к вопросу гомосексуализма. Как только пошли разговоры об этом законе № 8711 (о запрете пропаганды гомосексуализма. — Авт.), начались волнения. Если закон примут, то многим из нас (не менее тысячи человек) придется покинуть Украину и уехать в Европу. Самое интересное, что я часто вижу в наших ночных клубах некоторых народных депутатов. Они приходят с юношами, проводят с ними время, а потом идут и голосуют за закон о запрете пропаганды. У них-то депутатская неприкосновенность, а нам что — закрыть рты и забиться в угол?
Я давно не скрываю свою ориентацию, но и не кричу о ней. И никто многие годы не обращал на меня никакого внимания — и на работе, и на досуге со мной общались без предвзятости и агрессии. А сейчас немало людей отворачиваются, выражают открытое нежелание со мной общаться. Причем они так и заявляют: мол, не хотим, чтобы говорили, что мы общаемся с геем. Я работаю на нескольких работах, и в частной компании коллеги относятся ко мне так же, как и раньше. Говорят, ты хороший и прикольный, так какая нам разница, какой ты ориентации. А вот коллеги из государственной компании резко отвернулись. Испугались нового закона и того, что их накажут за общение со мной.
Уже задумываюсь над тем, чтобы уехать, хотя, по правде сказать, очень не хотел бы этого делать. Совсем недавно один из моих друзей эмигрировал в Испанию — не выдержал давления.
— Когда-то при Советском Союзе считалось, что гомосексуализм — это болезнь, от которой можно и нужно лечить. Сейчас вдруг снова пошли такие разговоры…
— Я приведу пример из жизни одного львовского гомосексуала, которому сейчас 24 года. Его родители — влиятельные бизнесмены, и когда он сообщил им, что любит мужчин, они сказали, что сын-гей им не нужен, и стали насильно его лечить. Положили на полгода в психиатрическую больницу, на лечение шли огромные суммы, в него вливались самые новые препараты. В итоге парень превратился практически в «овощ». А ориентация так и не поменялась. Родители выгнали сына из дому, сейчас он бомжует и никак не приспособится к реалиям жизни. Особенно сложно ему суровой зимой, и я стараюсь, как могу, помогать ему, подыскивая ночлег.
— Зачем геи и лесбиянки заключают фиктивные браки?
— На сегодняшний день ко мне обратились десять девушек-лесбиянок с просьбой помочь им подыскать мужчин для фиктивного брака. В большинстве случаев это делается ради спокойствия родителей, которые регулярно интересуются: почему ты не выходишь замуж и не живешь, как все нормальные люди? Почему не заводишь детей? Вторая по популярности причина — ежедневные расспросы коллег, чей обостренный интерес можно успокоить только штампом в паспорте. Причем вступают в фиктивные браки по этой причине не столько представители интеллектуальных профессий, сколько самые простые мужчины — водители маршруток, таксисты, рабочие заводов. Их окружение в большинстве своем считает гомосексуализм злом, против которого надо бороться.
— В таких случаях обычно устраивают пышные свадьбы?
— Для родителей устраивают банкет, делают свадебную фотосессию, обязательно заключают контракт, в котором прописывают условия. А именно: несколько раз в году совместно посещать родителей, по надобности — появляться вместе на корпоративных праздниках. И все. Каждый после свадьбы живет своей жизнью, в своих квартирах. Причем если лет десять назад такие браки были редкостью, то сегодня это тенденция. У меня не менее двадцати знакомых пар, заключивших фиктивные браки.
Одна пара, гей и лесбиянка, в свое время поженились и родили ребенка, после чего жена уже одиннадцать лет живет с женщиной, а муж — в другой квартире с мужчиной. Таким образом, у ребенка теперь две мамы и папа. У другой знакомой,
— Каким образом эти женщины зачинают детей в таких браках?
— Чаще всего речь идет об искусственном оплодотворении. Две мои знакомые уже лет пять ищут мужчину, который станет биологическим отцом их ребенка.
— Расскажите, когда и почему вы решили открыться.
— Мне было 30 лет, когда я решился не скрывать свою ориентацию. Родители больше года переживали, а затем приняли эту информацию. Они любят меня таким, какой я есть, и я им за это очень благодарен. Дальше меня признали коллеги. А потом поступило приглашение на телевидение, и я сначала решил было скрыть лицо, но в последний момент набрался храбрости и не стал. И… ничего не изменилось. Я опасался, что начнется травля, но люди совершенно спокойно отнеслись к этой новости. Западная Украина, вопреки мифам, очень европейская. Здесь меньше, чем в других регионах Украины, людей пугают человеческие отличия, инаковость, свобода быть собой, не мешая остальным.
С 14 до 24 лет я копался в себе, пытаясь понять, что происходит. Дружил и встречался с девушками, но до постели никогда не доходило. В последний момент я увиливал, потому что абсолютно не было желания. Потом я понял, в чем суть. И жить стало легче. Теперь у меня много женщин-подружек, мы с ними отлично общаемся. Они шутят, что геи — их конкуренты.
— Мне кажется, к гей-парадам наше общество совсем не готово. Это воспринимается как ваше желание себя прорекламировать…
— Согласен, что общество не готово. Когда я был на параде в Варшаве, то понял, что надо еще не менее десяти лет, чтобы в восприятии общества что-то изменилось. Люди, какой бы ориентации они ни были, разные: одни понимают, что отличаются, в возрасте полового созревания, другие — в зрелом возрасте, уже после 30 лет, а для третьих это вообще следование моде или поиск лекарства от скуки, развращенность. Но поверьте, что потребность выйти на улицу и свободно о себе заявить есть даже у тех геев, которые десятилетиями живут с одним партнером, лишний раз не говорят о своей ориентации и глубоко переживают в себе свое отличие от других. Это как глоток свободы. Однако единственный прайд (выход на улицы с целью не развлечения, а привлечения внимания власти и общества к дискриминации. — Авт.), который мы устроили три года назад во Львове, закончился тем, что нас забросали яйцами.
*Для многих гомосексуалистов гей-парады — как глоток свободы. Для таких людей это возможность выйти на улицу и свободно заявить о себе
— Думаю, всегда есть люди, для которых такое отличие не драма, а модная фишка. Зачем мужчины следуют этой моде?
— Действительно, во Львове есть ряд профессий, костяк которых составляют геи. Это официанты, стилисты, модельеры. В одном из кафе владелица специально берет на работу только геев — ей нравится общение с нами, для нее это фишка, признак богемности.
Конечно, я часто вижу, что на самом деле эти парни — натуралы, которые просто играют такую, на их взгляд, интересную и необычную роль. Чтобы им больше платили, чтобы казаться более загадочными. Они делают маникюр, носят специфические аксессуары, похожие на женские, — просто потому, что это модно в той среде, в которой они хотят быть востребованными. Что ж, это их выбор.
— Народный депутат Лилия Григорович утверждает, что 90 процентов украинцев поддерживают запрет на пропаганду гомосексуализма.
— Цифры существенно завышены. По данным независимых международных организаций, в действительности около 56 процентов. Интересно, что практически все, кто против предоставления гомосексуалистам таких же прав, как и натуралам, лично не знакомы ни с одним геем или лесбиянкой. А те, кто знаком, или голосуют «за», или сомневаются. Кроме того, статистика показывает, что чем моложе и образованнее люди, тем больше среди них лояльных.
— Какой бытовой дискомфорт испытывают представители нетрадиционной сексуальной ориентации в Украине?
— Во-первых, мы не защищены с правовой точки зрения. Если со мной что-то случается, мой партнер не имеет права ни на что влиять, ни в чем участвовать. Мы не можем заключать браки, растить приемных детей. Во-вторых, квартирный вопрос. Паре женщин легче, им без проблем сдают квартиру, ведь это считается нормальным — жить с сестрой или подружкой. А вот двум мужчинам часто отказывают. Бывает, соседи доносят хозяину квартиры, и он моментально выбрасывает таких людей на улицу. Хотя они не нарушают порядок. Та же проблема с заказом одного номера в гостинице, тем более с одной большой кроватью, для двух мужчин. Долгое время турфирмы отказывались бронировать гей-парам такие номера в отелях, но несколько компаний это все-таки делают. Естественно, за нетрадиционную ориентацию легко вылететь с работы. Буквально недавно уволили одну мою знакомую. Начальница прочла ее переписку в компьютере и в тот же день подписала приказ об увольнении. Одни боссы прямо сообщают, почему увольняют. Другие находят предлог, и только потом молва доносит истинные причины.
Что касается обычной жизни, то до недавнего времени особых проблем не возникало. Разве что был случай в кафе, когда официантка отказалась нас обслуживать и даже стала выгонять, потому что услышала, о чем мы между собой разговариваем. А в прошлом году, когда началось обсуждение закона о запрете пропаганды гомосексуализма, я стал замечать, что меня везде преследует какая-то машина. Ездила за мной по пятам, пока я не переписал номера и не попросил через свои каналы прекратить травлю. Оказалось, был отдан приказ свыше контролировать передвижение гей-активистов.
— Я знаю одну из активисток, которая много лет подряд свободно жила и выступала в СМИ, но несколько месяцев назад ее стали запугивать, стращать ее подругу, а на нее саму возле подъезда напал мужчина с ножом, кричавший, что таких, как она, надо убивать. И девушка ушла в тень и с тех пор живет в страхе.
— Следует понимать, что даже если собрать всех мужчин и женщин нетрадиционной сексуальной ориентации и истребить их, очень скоро природа восстановит баланс. Так было во время войны, когда геев отправляли в специальные лагеря, мучили и уничтожали, но они не исчезли, не вымерли, и очень скоро их количество стало таким же, как и прежде. При советской власти гомосексуалы жили в диком страхе — самих себя, наказания для себя и своей семьи. Думаю, корни украинской гомофобии стоит искать именно в этом явлении: глубинный страх, который хранит наша генетическая память, заставляет отторгать даже мысль о возможности таких союзов. Если долго и сильно кого-то чем-то запугивать, не только он, но и его потомки будут этого бояться.