Легендарному фильму, в котором актер, бард, поэт сыграл главную роль и спел свои песни, исполнилось 45 лет
Снятый на Одесской киностудии с Владимиром Высоцким в главной роли фильм «Вертикаль» произвел тихую революцию в советском кинематографе. Фильм стал дебютом для молодых режиссеров Станислава Говорухина и Бориса Дурова. Получив не очень хороший, мягко говоря, сценарий, режиссеры и предположить не могли, что им удастся снять поистине всенародно любимую картину.
— Еще студентом ВГИКа я был уверен: непременно стану работать на Одесской киностудии, — рассказал «ФАКТАМ» народный артист России Станислав Говорухин. — Ведь отечественный кинематограф зародился именно в Одессе. И я горд тем, что свои лучшие ленты снял именно здесь. Помню, в 1966 году мы с Борей Дуровым, однокурсники-дипломники ВГИКа, приехали в Одессу работать над двумя короткометражками на морскую тематику. А нам предложили «горящий» сценарий с вызывающим названием «Мы — идиоты». Студии надо было выполнять план, сдавая пять фильмов в год, и одного не хватало. Посмотрели сценарий об альпинистах и поняли: даже переделка не поможет. Название сразу же сменили на «Мы — одержимые», но дальше тупик. Однако все равно мы ухватились: когда еще представится возможность снять полнометражную ленту?! Еще и сам директор студии упрашивал. Крутили сценарий и так, и эдак — полнейшая ерунда выходит. Но поняли, что будущий фильм немыслим без песен, без поэмы о горах.
— С фильмом была сложная история, снимать его поначалу должны были Николай Рашеев и Эрнест Мартиросян — выпускники Высших режиссерских курсов, — уточняет сценарист Сергей Тарасов (автор фильмов «Стрелы Робин Гуда», «Баллада о доблестном рыцаре Айвенго». — Авт.). — Это был мой диплом, и я написал вполне сносный сценарий, из которого затем режиссер сделал чудовищный сюрреалистический. Когда Сережа Параджанов снял «Тени забытых предков», все ошалели и стали подражать ему, дескать, они тоже так могут. Но так мог только Сережа.
По мнению Станислава Говорухина, единственной кандидатурой на роль персонажа-песенника был Юрий Визбор, не только популярный автор и исполнитель, но и альпинист, тренер по горнолыжному спорту. В то время он дебютировал как киноактер в фильме Марлена Хуциева «Июльский дождь». Тогда мы назвали ленту «Вертикаль» и пригласили на главную роль (радиста Володи) Владимира Высоцкого. Профессиональные альпинисты потом говорили, что в этом фильме показана их настоящая жизнь, полная опасностей и романтики. Картина стала созвучной времени и популярна по сей день.
— Фильм одновременно снимали и монтировали, еле успели сдать до Нового года, — рассказал Станислав Говорухин. — В противном случае не только студия не досчиталась бы планового пятого фильма, а и вся съемочная группа лишилась премиальных. Худсовет одобрил ленту за полтора часа до боя курантов! Затем еще полтора месяца дорабатывали. В то время на пике Вольная Испания погиб альпинист, его товарищи боролись со стихией, пытаясь вырвать у гор тело погибшего друга. Мы стали не только свидетелями мужества восходителей, но и их добровольными помощниками. Наша палатка превратилась в перевязочный пункт. Помню, Высоцкий жадно вслушивался в разговоры. Образ сражения, боя вошел в текст первой же его песни: «Опасный, как военная тропа...» Альпинисты считали, что Высоцкий опытный покоритель вершин. На самом деле Володя увидел горы впервые.
— Фильм удался, в основном, из-за песен Высоцкого?
— Однозначно. Зрительским успехом картина обязана прежде всего Высоцкому и новым песням. Еще мы привлекли прекрасного композитора Софью Губайдулину, которая аранжировала простые и чистые Володины мелодии. Вскоре появилась первая в жизни Высоцкого, профессионального барда, пластинка — песни из кинофильма «Вертикаль». И конечно же, влюбленность в Одессу. «Но мне в Одессу надо позарез!», «Я готов сто крат умереть и снова здесь родиться!» — так Володя не пел, пожалуй, ни об одном городе.
Песни Высоцкого моментально разлетелись по стране, они были у всех на устах. И мало кому известно, каких трудов стоило утвердить его на эту роль. Худсовет Одесской киностудии категорически возражал против кандидатуры Володи. В конце концов удалось уговорить чиновников, дав обещание, что Высоцкий в фильме петь не будет. Но разве можно было удержать Высоцкого? Хотя, скажу честно, лично я Володю до этого не знал. Кто он? Откуда? Судя по песням, воевал (это я потом посчитал, что в год, когда началась война, ему было три годика), прожил трудную жизнь, уже успел отсидеть. Могучий голос, темперамент. Представлялся он большим и сильным. Вызвали его на пробы, иду по студии, а навстречу вроде пацан знакомый, кажется, встречались в каких-то компаниях. Знаю, что актер. «Здорово! — говорю. — А ты чего приехал? К кому?» Он как-то странно на меня посмотрел. И вдруг меня пронзает мысль, что этот стройный, спортивный, улыбчивый мальчик небольшого роста и есть Высоцкий. Стало так неудобно, я деланно рассмеялся. Говорю: «Ну пойдем купаться». Выкупались в море, позагорали. Думается, он так и не понял тогда, что я его не узнал...
— Я встречал Высоцкого на вокзале, — рассказывает редактор фильма «Вертикаль» Василий Решетников. — Люди выходят из поезда, а я стою и кричу: «Кто Высоцкий? Кто Высоцкий?» Ни один человек даже не оглянулся, эта фамилия была неизвестна. Подходит ко мне один: «Ну, я Высоцкий, чего кричишь?» Я говорю: «Тебя ж встречаю». — «Что, нужно кричать?» — «У тебя же на лбу не написано, что ты Высоцкий!» — «Ты кто такой?» — «Редактор фильма «Вертикаль». — «Не люблю редакторов». «И я, — говорю, — не всех поэтов люблю...»
— В фильме были только песни Высоцкого, но они прекрасны, — вспоминает народная артистка России Лариса Лужина. — «Скалолазку» вырезали, худсовет придрался: мол, у вас в фильме один Высоцкий, что-нибудь убирайте, иначе картину не выпустим. Все песни скреплены драматургией картины, а «Скалолазка» — лирическое отступление. Жалко, что песня не вошла в фильм, сцена была снята необыкновенно красиво. Володя пел мне «Скалолазку» в палатке. Мы были вдвоем, все ушли на восхождение. В это время опустилось облако и разделило нас. А Володя в этой сцене песней объяснялся мне в любви. Он относился ко мне как к звезде, пытался ухаживать. И вовсе не был влюблен, как приписывают. Просто был влюбчивый, за всеми ухаживал.
Между мной и Володей ничего не было, к сожалению. Я ему рассказывала о своих заграничных приключениях: поездках в Париж, Осло, Варшаву. А он взял и написал песню. Помню, приехал откуда-то и спел нам: «Но что ей до меня — она была в Париже, ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!» Песня шуточная, но она мне сразу не понравилась, я даже обиделась на Володю. Вывел меня какой-то легкомысленной дурочкой, которой «глубоко плевать, какие там цветы» на нейтральной полосе. Дескать, на настоящую любовь внимания не обращаю. А последние строчки были особенно обидны: «Пусть пробуют они — я лучше пережду».
Однако сегодня актриса с гордостью признает, что песня была посвящена именно ей и даже уточняет: «Когда «Она была в Париже» стали распевать повсеместно, считали, что песня посвящена Марине Влади. Ее спросили: «Эта песня посвящена вам?» На что Марина ответила: «Нет, какой-то русской актрисе». Вот тогда Говорухин и заявил на всю страну, что песня посвящалась Лужиной. Марина в биографии Высоцкого появилась позже...
— Если бы в «Вертикали» не было песен Высоцкого, то и фильма бы не было, — констатирует художник картины Михаил Заяц. — Песни для фильма он писал, уже находясь в экспедиции. Вся съемочная группа собиралась вокруг костра и слушала его. Концерты были импровизированные, но аплодисменты — как на настоящих выступлениях.
Съемки проходили в горах Приэльбрусья, в Кабардино-Балкарии. В одном из своих писем жене Людмиле Абрамовой (от 12 августа 1966 года ) Высоцкий писал: «Режиссеры молодые, из ВГИКа, неопытные, но приятные ребята, фамилии их Дуров и Говорухин. Фильм про альпинистов, плохой сценарий, но можно написать много песен, сейчас стараюсь что-то вымучить, пока не получается, набираю пары...»
А вот строки из другого письма к Абрамовой: «Сегодня, наконец, выяснилось, что завтра, может быть, будет освоение и даже, чем черт не шутит, съемка. В связи с этим начали лихорадочно решать, во что меня одеть. В который уже раз наклеили бороду, повосхищались, как она мне идет, надели какие-то штаны эластические и пока что ничего не решили — там видно будет. Там — это наверху, на леднике Шхельда. Мы будем снимать на так называемом „Приюте немцев“, который после борьбы с космополитизмом (тогда он назывался „Приют грузинов“) снова вернул первоначальное название. Там очень красиво, но небезопасно: камнепады, трещины во льду. Правда, мне ничего не грозит. Я играю радиста, сижу на одном месте и пою песни. Летал туда на вертолете. Очень здорово...»
Из воспоминаний членов киногруппы: «Высоцкий жил в
Тушканчики (так в тех краях называли девушек) вокруг Высоцкого бегали стаями. Но допускались лишь определенные Хусейном. Достойна ли? И все-таки, видно, недоглядел. Уже давно съемки закончились, разъехались все, а студентка из Ленинграда прислала письмо: „Жду ребенка. Жена Высоцкого об этом и слышать не хочет. Рвет письма. Помоги, дорогой Хусейн, до Володи добраться!“
Хусейн не помог. Тушканчик сама должна знать, кого ей ждать и откуда, считал охотник.
Год выхода фильма „Вертикаль“ на экраны стал началом всесоюзной славы Высоцкого. Если до этого люди знали его как исполнителя полуподпольных песен блатного содержания, то теперь смогли воочию убедиться: диапазон этого исполнителя намного шире блатной тематики. Даже солидная государственная организация — фирма грамзаписи „Мелодия“ — поняла это и в том же году выпустила в свет первую (гибкую) пластинку с песнями Высоцкого».
Тем же летом Высоцкому пришли два предложения от кинематографистов, причем оба с Одесской киностудии. Его решила снимать в одной из главных ролей в фильме «Короткие встречи» Кира Муратова. Первоначально на эту роль претендовал Станислав Любшин.
В 1968 году группа альпинистов покорила на юго-западном Памире безымянную вершину высотой 6 тысяч 200 метров и назвала ее «Пик Владимира Высоцкого». К сожалению, это название официальные советские инстанции тогда не утвердили.
— Спустя три года я снимал там же, на Кавказе, другой фильм об альпинистах, но уже на военную тематику, «Белый взрыв», — заключает Станислав Говорухин. — Тогда мы каждый день боролись с песнями Высоцкого. Ровно в семь утра кто-то на полную мощь врубал его записи, и на всю округу через громкоговоритель разносилось: «Здесь вам не равнина, здесь климат иной...» Мы затыкали уши ватой, накрывали головы подушками. Доходило до того, что я не выдерживал и стрелял из винтовки по электропроводам. Полчаса удавалось поспать, но меломаны быстро устраняли обрыв.
В