11 февраля исполняется 65 лет со дня смерти одного из самых известных режиссеров в истории мирового киноискусства Сергея Эйзенштейна
Рассуждая о творчестве известных деятелей искусства, нередко можно услышать: «Даже если бы он создал только одно это произведение, стал бы уже великим». Банально, но к художнику, о котором пойдет речь, эти слова подходят как нельзя лучше.
Один лишь «Броненосец «Потемкин» принес его создателю такую славу, о которой можно только мечтать. Сняв за свою недолгую жизнь всего семь художественных фильмов и написав сценарии еще к пяти, Сергей Эйзенштейн, тем не менее, вошел в историю кино как один из крупнейших его теоретиков и практиков. Он сумел показать, что в возможности облекать абстрактные понятия в конкретные образы кинематограф намного обогнал своего предшественника — театр. Мировыми шедеврами стали режиссерские работы Эйзенштейна «Александр Невский» и «Иван Грозный». Однако даже они не идут ни в какое сравнение с главной его лентой.
Выпущенный в прокат более 85 лет назад «Броненосец «Потемкин» и по сегодняшний день имеет максимальное количество призов, дипломов, наград и по-прежнему возглавляет рейтинг в международных опросах, владея титулом «фильма № 1 всех времен и народов». Великий Чарли Чаплин назвал эту картину лучшей в мире.
Сергей Эйзенштейн родился в Риге 115 лет назад, там же окончил реальное училище. Затем — Петроградский институт гражданских инженеров, откуда после революции 1917 года добровольцем ушел в Красную Армию. В
Позже, когда у Эйзенштейна появились свои ученики, уже он щедро делился с ними секретами мастерства.
— Эйзенштейн был маленький, толстенький, лысоватый человечек, — рассказывал известнейший отечественный кинорежиссер Эльдар Рязанов в Одессе, на первом кинофестивале «Золотой Дюк» (1988 год). — Он вскарабкивался к нам на четвертый этаж ВГИКа, задыхаясь после инфаркта, но был очарователен, мы его просто обожали. Потому что Сергей Михайлович никогда не держался со студентами высокомерно или с видом превосходства. Он был нам как старший брат.
Помнится, пришел он на наш курс ВГИКа в 1946 году и читал теорию режиссуры вплоть до своей смерти в
*Знаменитую Одесскую лестницу, сцены с которой — одни из ключевых в фильме, после премьеры картины стали называть Потемкинской
Перед премьерой «Броненосец „Потемкин“ монтировали в авральном порядке. Эйзенштейн резал пленку и скреплял ее слюной, чтобы потом монтажница склеила. А помощник режиссера Григорий Александров (в будущем создатель популярнейших кинолент „Веселые ребята“, „Волга-Волга“, „Цирк“ и других, народный артист СССР, Герой Соцтруда) на мотоцикле возил пленку в Большой театр, где уже начался просмотр первых частей. В суматохе схватил часть, которую еще не успели склеить. Ее зарядили в проектор, и она прекрасно прошла от начала до конца, держась только на слюне Эйзенштейна. Чем он потом очень гордился.
Еще в начале своего творческого пути Сергей Эйзенштейн громко заявил о себе двумя фильмами — «Дневник Глумова» (1923) и «Стачка» (1924). Когда встал вопрос о создании эпической ленты «1905 год» — о первой русской революции, постановщиком пригласили именно его. Сценарий эпопеи юбилейная комиссия ЦИКа СССР поручила написать участнице революционного движения, члену большевистской партии с 1907 года Нине Агаджановой-Шутко. Уместившийся на нескольких страничках, он затрагивал ряд событий
— Малоизвестный момент: изначально никакой «Потемкин» не планировался, — объясняет «ФАКТАМ» член Международной гильдии кинокритиков Евгений Женин. — Создать в срок фильм по неуклюжему сценарию профессиональной революционерки не представлялось возможным. Тогда из всего текста Эйзенштейн выбрал историю бунта на броненосце «Князь Потемкин-Таврический». Съемки начались в Петрограде. Однако работе мешали бесконечные дожди. Режиссер даже предлагал законсервировать постановку. Успели снять эпизод железнодорожной забастовки, а также город во тьме — Невский проспект, освещенный прожектором с башни Адмиралтейства. Затем экспедицию свернули и отправили в Одессу.
Это было на руку
*В мире Эйзенштейна начали считать классиком задолго до того, как он получил признание на родине
Интуитивно понимая это, Эйзенштейн принялся подбирать исполнителей. Для него был важен не сам актер, а его типаж. Смелость такого выбора привела к нескольким забавным случаям. Одновременно в Одессе снимал фильм «Девятый вал»
Есть в фильме небольшой эпизод, который начинается надписью: «С ночи потянулись туманы...» После взрыва матросского гнева на броненосце, после гибели Вакуленчука — долгая траурная пауза. Призрачный туман в порту, словно саван на свинцовом море, и черные силуэты парусников. Кинокритики утверждают: не задумывал этот эпизод режиссер, не записывал его в монтажную разработку. Просто в тот день киногруппа простаивала из-за непогоды. Сергей Эйзенштейн, его ассистент Григорий Александров и оператор шли на лодке по порту, залитому молоком тумана. «Трое в одной лодке, не считая кинокамеры», — шутил Эйзенштейн. И вдруг понял, какой кадр подсказывает ему Одесса. Тотчас заработала кинокамера... Так и вошли в мировую классику знаменитые кадры одесских туманов.
Режиссер делал все зависящее от него, чтобы лента вышла в срок.
— «Броненосец «Потемкин» был создан всего из 42 кадров, — рассказывает директор Музея кино Одесского отделения Национального Союза кинематографистов, заслуженный деятель искусств Украины Вадим Костроменко. — Эйзенштейн показал историю идеального бунта — с героями-матросами, поднявшимися на восстание после убийства товарища. Она потрясает сценой расстрела войсками мирных жителей на знаменитой Одесской лестнице (Потемкинской ее назвали именно после фильма). Образ этой лестницы подсказал Эйзенштейну все то, что мы увидели на экране. И детскую коляску, которая катится сама с ребенком, и безногого инвалида, прыгающего по ступеням. Режиссер придумал одну из самых жестких антивоенных сцен — когда мать поднимается навстречу солдатам с мертвым ребенком на руках и идут титры: «Не стреляйте!» Вошедшие в фильм исторические факты были эмоционально усилены. Так, мясо для борща на настоящем «Потемкине» было с невидимыми глазу личинками, а в киноэпизоде — там омерзительно копошатся огромные черви.
Премьера картины состоялась в Москве 5 декабря 1925 года. Люди уже заходили в зал, но в монтажном цеху еще кипела работа — фильм в проекторную доставляли буквально по частям. Последняя часть задерживалась, потому что Эйзенштейн захотел, чтобы в черно-белом кино «Потемкин» поднял красный флаг. Именно там, в монтажной, девочки кисточками в каждом кадрике раскрашивали этот флаг...
Лента получилась столь мощной энергетики, что ее побоялись показывать в большинстве зарубежных стран. Лишь в 1953 году этот запрет сняли во Франции, в
Позже лента была озвучена Дмитрием Шостаковичем, причем на протяжении минувшего века попытки ее озвучания предпринимались неоднократно — от известных композиторов и до модных зарубежных групп.
— Эйзенштейну не было и тридцати, когда он обрел мировую известность, — констатирует кинокритик Евгений Женин. — А в пятьдесят его уже не стало, как раз в период работы над трилогией «Иван Грозный». В мире его начали считать классиком задолго до того, как он получил признание на родине. Не зря же есть крылатое выражение: «Чаплин и Феллини — гении кино, а бог кино — это Эйзенштейн!»
Очередной инфаркт настиг Сергея Михайловича в ночь с 10 на 11 февраля 1948 года. На этот раз сердце его замерло навсегда. На столе осталась лежать страница последней рукописи Эйзенштейна — он работал над статьей «Цветовое кино». На месте, где была квартира Эйзенштейна, где когда-то цвели вишневые сады, где снимали бой Александра Невского с немцами, теперь дорога — дом сломан.
Рассказывают, что мозг Эйзенштейна, умершего в пятьдесят лет, поразил специалистов. Это был не только огромный, но и молодой мозг, без каких бы то ни было признаков одряхления. Режиссер был кремирован, и прах его захоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.