Дресс-код представителей украинской политической элиты, одетых в кашемир, меха, бриллианты и... вышиванки, «ФАКТЫ» анализировали в компании имиджмейкера, стилиста и специалиста по протоколу
Психологи считают, что повседневная одежда и аксессуары могут сообщить немало интересного о жизненных ценностях человека. Если принять это мнение за аксиому, то об украинских высокопоставленных чиновниках и политиках можно сказать, что на работу многие из них ходят, как на модный показ.
— Самое точное слово, которым можно охарактеризовать имидж украинских политиков, — это тяжеловесность, — считает политолог и имиджмейкер Дмитрий Выдрин. — По стилю одежды и поведения их можно поделить на поколения. Первое — родом из СССР. Его типичный представитель — «человек в футляре», сдержанный в высказываниях и одежде, не утративший советского представления о том, как должен выглядеть солидный человек.
Вторая генерация — склонное к экспериментам поколение
Кроме того, на образ политиков сильно влияет то, к какому региону они принадлежат. Так, представители западноукраинской группы грешат этнографическими деталями в одежде и современными элементами речи. Идеалы донецкой группы — «настоящий, крутой мужик» или «уверенная бизнесвумен». Выходцы из Днепропетровщины без труда приспосабливаются к стилю и поведению тех, с кем работают. На матче «Шахтера» они могут выглядеть и вести себя так, будто всю жизнь болели за эту команду, а на митинге во Львове без проблем поддерживать идею признания ОУН-УПА борцами за независимость. Четвертая группа — крымская — в
— Почему миллионеры выбрасывают столько денег на дорогие брендовые вещи? Что и кому они пытаются доказать?
— Я спросил как-то у одного из парламентариев, в чем причина сумасшедших трат на одежду. И получил ответ, что все вышедшие из советского времени политики и бизнесмены живут по символическому принципу «четырех кожаных пальто»: первое заработанное пальто — любовнице, второе — жене, третье — себе, четвертое — пожертвование храму, сиротам или на искусство. В советское время кожаное пальто стоило очень дорого, почему и стало символом успеха, достижения определенного этапа в развитии. Украинские политики достаточно длительное время проходили три первых этапа и, наконец, подошли к четвертому. Соревновались в основном аксессуарами. Один из миллионеров когда-то признался, что первое впечатление о визави составляет по часам, обуви, запонкам и головке авторучки, торчащей из кармана. Сегодня из этого перечня остались только часы. То есть ручка может быть обычной, а не платиновой с бриллиантом, обувь — качественной, но не за несколько тысяч долларов, вместо запонок могут быть пуговицы. Но часы — это святое!
— Неужели часы действительно помогают распознать тех, с кем можно иметь дело? Сообщают о реальных доходах человека честнее его налоговой декларации?
— Я думаю, что особое отношение к часам объясняется сакрально-мистическими причинами. Богатые люди боятся времени и, достигнув успеха, готовы воскликнуть: «Остановись, мгновенье! Ты роскошно». Если бы это только было возможно. Часы — это магический артефакт, попытка подкупить время.
— По внешнему виду отечественных парламентариев не скажешь, что они утратили интерес к роскоши...
— Но они точно изменили к ней отношение. Элита ведь очень обучаема. Как-то я присутствовал при разговоре политика и его друга — одного из самых богатых людей нашей страны, который похвастался последней моделью очень дорогих часов. Между ними состоялся приблизительно такой диалог:
— Посмотри, у меня уже новая модель «Патек Филипп», а у тебя?
— Да что там модель! Лучше скажи, какой у тебя номер? У меня вот специальный — как дата моего рождения.
Так и не выяснив, кто из них двоих круче, спросили, какие часы у меня. Я сказал, что не знаю названия марки, а в ответ на их искреннее удивление добавил: «Я читаю Пелевина, он пишет, что только лохи разбираются в марках дорогих часов и автомобилей». Занавес. Прошло время, и в один из очередных визитов к этому политику я услышал, как на вопрос «Чей это новый „Майбах“ под окном? » он ответил, что когда покупал машину, даже... не поинтересовался ее названием. Так что на сегодняшний день кичиться марками и знать, какой ты носишь бренд, — дурной тон среди депутатов. Они активно делают вид, что часы и прочие аксессуары получили в подарок от жены, что им все равно, какая бирка на костюме.
— Большинство украинских политиков консервативны и в одежде предпочитают классику, — делится наблюдениями стилист Катерина Орехова. — От бордовых пиджаков из
Представители старого поколения политиков, придерживающиеся классических взглядов и обладающие габаритными фигурами, носят в основном бренды «Бриони», «Китон», «Зилли» и так далее. Те, кто не прочь выглядеть экстравагантно, выбирают «Эрменеджильдо Зенья», «Пол Зиллери», «Исайя» (стоимость костюма — две-пять тысяч долларов. — Авт.). Индпошив, редкие роскошные ткани (к примеру, с нитями золота) может обойтись и в несколько десятков тысяч долларов. Что касается молодых политиков, то они могут себе позволить купить костюм от «Тома Форда». Это модный бренд с характером: приталенные силуэты и денди-стиль. Однажды с одним из молодых парламентариев мы выбирали костюм, и клиент объяснил мне, что «Армани» за тысячу евро — это для студентов, а вот «Том Форд» за три тысячи евро — в самый раз«. В обуви бизнесмены и политики ценят индпошив и качество кожи. Так, сейчас у состоятельных украинцев котируется обувь из кожи рептилий, страуса и ската. Многие представители политбомонда шьют себе обувь на заказ у украинского мастера Игоря Сенина.
— А какие предпочтения в одежде у женщин-политиков?
— Украинские и российские женщины от политики и бизнеса — любимые клиентки крупнейших мировых брендов класса ультралюкс («Шанель», «Диор», «Луи Виттон», «Феррагамо», «Гуччи» и так далее). Обувь и одежда этих марок стоит от 500 до пяти тысяч долларов. Впрочем, подкупают они не только популярностью среди богатых и влиятельных дам всего мира (например, Карла Бруни предана «Диор»), но и практичностью. Так, жакет «бар» и однотонные платья-футляры люксовых марок отлично садятся на неидеальные фигуры, добавляя хозяйке элегантности. Леди от бизнеса и политики обшивают также украинские модельеры: Лилия Пустовит, Светлана Бевза, Анна Бублик и другие. Носить одежду отечественных дизайнеров — хороший тон в среде женщин-политиков всего мира. Кроме того, родные мастера гарантируют эксклюзив, а ведь любой женщине крайне важно не встретить на мероприятии другую даму в таком же наряде.
— С какой целью бизнесмены и политики обращаются к стилистам?
— В основном, для экономии времени на пополнение гардероба. Но иногда клиенты советуются: что приобрести и как носить, чтобы выглядеть согласно этикету. Бывает, обращаются со срочным заказом: привезти из-за границы редкую вещь или аксессуар. Перед новым годом мне позвонили и поставили задачу: срочно нужна сумка «Биркин» от «Эрмес» из кожи страуса, оранжевого цвета! А таких в наличии нет, нужно делать спецзаказ и ждать как минимум шесть месяцев. Но тут ждать не хотели, готовы были платить больше (средняя цена — пять-восемь тысяч евро). Я объяснила, что не все можно купить за деньги.
Дресс-код современных западных политиков обычно не меняется в течение длительного времени. Это чаще всего однобортный костюм отечественного (Барак Обама, Дэвид Кэмерон, Сильвио Берлускони) или итальянского (Николя Саркози) производства. Украинские же политики предпочитают костюмы известных мировых брендов и иногда «от Воронина». А в бывшем СССР внешний вид и стиль одежды главы государства не только активно обсуждался гражданами, но и оказывал влияние на культурное развитие страны.
— Так, кепка Ленина отлично дополняла образ «своего», близкого к народу, простого в общении мужика, каким старался казаться вождь, — говорит Наталья Адаменко, специалист по протоколу и этикету. — Френч Сталина символизировал аскетизм, военное положение, постоянный самоконтроль. Леонид Кучма носил костюмы сине-серой цветовой гаммы, его образ говорил, что перед вами — хозяин завода, но не рубаха-парень из цеха, а стальной человек. Виктор Ющенко, по сути, первый президент-эстет, его платочек в нагрудном кармане — элемент пижонства, не выходящий за рамки этикета. Виктор Янукович одевается дорого и консервативно, это признак респектабельности и буржуазности. Он органичен, вальяжен, держится уверенно и любит роскошь.
Сравнивая манеру одеваться украинцев и представителей условного Запада, должна сказать, что мы не одеваемся, а наряжаемся. Причем не тогда, когда это уместно, например, вечером, а всегда и везде. Нашим женщинам-политикам, наряженным пестро, броско и многослойно, очень часто хочется напомнить совет Коко Шанель: «Лучше снимите с себя что-то, чем наденьте еще».
Обратите внимание, скажем, на феномен Ангелы Меркель. Ее сухой и строгий стиль критиковали многие, но никто не усомнился в ее вкусе. А ведь стиль — это отражение внутренней сути человека, тогда как вкус напрямую зависит от ума и чувства меры. Вспомните Маргарет Тэтчер, которая, став премьер-министром, продолжала время от времени покупать одежду в магазинах для среднего класса, чем подчеркивала связь со своими избирателями. Посмотрите на Владимира Путина, который надевает разные костюмы для встречи с рабочими, интеллигенцией и главами государств. Я не призываю отечественных чиновников выглядеть и жить по-бедняцки и скучно, но хорошо бы им стать во всех смыслах менее яркими, пестрыми и более чистыми и опрятными.
*Специалист по протоколу и этикету Наталья Адаменко считает стиль одежды Виктора Януковича консервативным, а Ангелы Меркель — строгим
К сожалению, одежда отечественных политиков — это всегда симптом, порой — ширма, а часто и диагноз. В цивилизованном мире госчиновники знают, что одеваться намного дороже своего электората — это неуважение к нему, и умный политик никогда не станет привлекать к себе внимание роскошью. Даже если это приближает его к себе подобным, то отдаляет от избирателей.
— Какие ошибки допускают украинские политики при создании имиджа?
— Основная ошибка — несоответствие внешнего образа внутреннему мироощущению. А это вызывает у избирателей как минимум недоверие, — считает Наталья Адаменко.
— Увы, но многие наши политики путают выборы с модельным кастингом,- продолжает Дмитрий Выдрин. — Избирательная кампания для них — это не представление своей политической идеологии и программы, а копия «Фейсбука» или глянцевого журнала, где на первом плане — качественный макияж, тонирование кожи... Я знаю одну женщину-политика, которая тратила на мейк-ап в десять раз больше времени, чем на создание своих программ. Политическим деятелям следовало бы помнить, что любой гламур — это десерт, и если все время питаться взбитыми сливками со сладким сиропом, то рано или поздно затошнит.