Двадцать лет назад ушел из жизни известный украинский поэт-песенник Дмитрий Луценко
Дмитрий Луценко сполна испытал то, что выпало на долю его поколения. С первого и до последнего дня Великой Отечественной войны он был на фронте. 8 мая 1945 года его контузило в Берлине. Спустя пять месяцев он вернулся домой инвалидом первой группы. Работал в редакциях газет «Сiльськi вiстi», «Молодь Украўни», позже — на всесоюзном радио (был корреспондентом в Украине). И все же высшим творческим призванием известного поэта стала украинская песня. Каждая написанная строчка была настолько филигранной и мелодичной, будто сама просилась на музыку.
Сейчас произведения Дмитрия Луценко заслуженно признаны не только национальной песенной классикой. Его соавторами были композиторы первой величины: Платон Майборода, Игорь Шамо, Левко Ревуцкий, Александр Билаш, Владимир Верменич, Анатолий Пашкевич… Песни на слова Луценко исполняли выдающиеся певцы.
О непростой судьбе поэта рассказывает его вдова Тамара Ивановна, с которой я встретился в квартире семьи Луценко по улице Суворова в Печерском районе Киева.
- Нежный лирик Дмитрий Луценко, а рядом с ним — вы, Тамара Ивановна. С чего все началось?
- С далекого ноябрьского вечера. На один из праздников, где собралось много молодых журналистов из украинских газет (я тогда работала в «Радянському селяниновi»), будущий писатель Иван Цинковский привел стройного солдатика. На его худенькой груди висел, как на вешалке, выцветший потертый китель с боевыми наградами. На ногах — кирзовые сапоги. Дмитрий Луценко только что прибыл в столицу из военного госпиталя. Когда, заикаясь, подал мне руку, показалось, будто его голубые глаза заглянули в душу. Долго пытался произнести свое имя, но так и не сумел. С войны он вернулся инвалидом первой группы.
У меня в груди защемило — так было жалко этого юношу, полуглухого из-за контузии, искалеченного и обездоленного войной. Дмитрия контузило в Берлине 8 мая, за день до Победы. Лечился он до ноября, почти полгода.
Только Господь ведает, чем он приворожил меня тогда. Весь вечер солдат-поэт читал наизусть свои стихи и не сводил с меня влюбленных глаз. Говорить ему было все труднее и труднее… А я плакала… На следующее утро Дмитрий Емельянович прочел мне то, что создал за бессонную ночь — «Я тебе, як мрiю, зачарую» (потом эти стихи стали песней, а исполняла их Раиса Кириченко):
Роздiлю я порiвну з тобою
Радощi i болi, й сподiвання,
Будь мо∙ю долею ясною,
Будь моўм незрадженним коханням…
Каждый день он приносил стихи о любви. А потом мы бродили по Киеву. Дмитрий рассказывал о «городе своей судьбы», восхищался его красотой, а позже это вылилось в «Як тебе не любити, Ки∙ве мiй!»…
- Как удалось Дмитрию Емельяновичу уже на пятый день знакомства отвести вас в загс?
- На пятый день он подарил мне стихи, а внизу дописал: «Жить не могу без тебя! Давай поженимся сегодня же!» Я влюбилась в Дмитрия безумно, но хотела дождаться родительского благословения, подготовиться к свадьбе. Мой Ромео настаивал на своем и к полудню убедил. 8 ноября, в день святого Дмитрия, мы познакомились, а 13-го — расписались. Отметили знаменательное событие вечеринкой на квартире, которую я снимала. Нас было пятеро. Одна из моих подруг заявила молодому, что надо купить хотя бы бутылочку вина, дескать, без этого нельзя кричать «Горько!» Денег у Дмитрия не было, поэтому он побежал, сдал свое военное галифе и купил бутылку вина. Гордо поставил на стол и сказал, что теперь будет чем разбавить горечь. (Смеется). Когда все закончилось и я, проводив гостей, вернулась в комнату, смотрю, а мой Дмитрий упал как подкошенный на кровать, где мы сидели, и крепко спит. Война сделала его больным и немощным.
Вот такая у нас была первая брачная ночь. Утром, пока я готовила завтрак, муж смущенно извинялся… А когда я уезжала на две недели в командировку, на перроне вокзала Дмитрий, грустной и потерянный, вдруг спросил: «Ти меня покинешь?» «Никогда в жизни, любимый! Жди меня… » — успокоила его.
Новый 1946 год мы встречали в моей родной Одессе. Мама наготовила всего, как готовили еще при царе (так она говорила). Вся моя большая родня приняла Дмитрия как сына. Полюбили его за простой, веселый и добрый характер. Выделили ему отдельную комнату для творчества. За полтора летних месяца он там написал столько, сколько в Киеве за полгода.
- Дмитрию Емельяновичу повезло работать с талантливыми современниками-композиторами, а им — творить с таким соавтором.
- Только с Игорем Шамо создано около двухсот песен! Они оба прошли войну, их объединяли общие воспоминания. И в страшном горе Игорь, как никто другой, смог нас утешить. В 1963 году, когда мы наконец получили небольшую квартирку, когда Дмитрия приняли в Союз писателей, как гром среди ясного неба — смерть нашей доченьки Ларисы. В первые дни Дмитрий Емельянович будто сошел с ума, ничего не видел и ничего не слышал. Пил только лекарства и минеральную воду. Всю горечь выплеснул на бумагу. Десятки песен были написаны тогда: «Ночi» (композитор А. Пашкевич), «Неспокiй» (В. Верменич), «Смереки» (А. Кос-Анатольский), «Прощання» (П. Майборода), «Спогад» (С. Сабодаш)…
Восемь инфарктов перенес отец после смерти дочери. По характеру он был вечным оптимистом, никогда не жаловался. Еще и шутил: «Подумаешь, восемь инфарктов! Вот у Эйзенхауэра их было 11. Так что у меня впереди много времени… »
- С особенной теплотой и любовью Дмитрий Емельянович относился к Анатолию Пашкевичу, — рассказывает собеседница, — любил его, словно сына. Он был из народа, из села, как и Дмитрий. Помню, придет к нам Анатолий Максимович, они с мужем перекусят быстренько — и оба к роялю. Интересна история создания песни «Мамина вишня». Сложно представить, но Дмитрий написал 20(!) вариантов текста. А первый родился под влиянием рассказа Анатолия о том, как его мать накануне смерти сказала, что уйдет в мир иной, когда зацветут ее тюльпаны. Дмитрию никак не удавалась концовка песни. Помогла… родная мама. Муж пошел на ее могилу на Байковом кладбище. А там вишенка как символ материнской любви сама выросла. Весной осыпает душистые лепестки, словно плачет. Сразу родились нужные слова:
Та не порадує лiто
Душу мою молоду.
Плаче тепер бiлим цвiтом
Мамина вишня в саду
Сейчас, спустя годы, я могу уже уверенно сказать, что произведения Дмитрия «Хата моя, бiла хата», «Гуси летiли», «Батькове серце», «Ой ти, нiченько» и многие другие пошли в народ и стали истинно народными песнями. Были случаи, когда на одно и то же стихотворение Дмитрия Емельяновича писали мелодии пять композиторов! Его поэзия — простая, искренняя, проникающая в сердце каждого человека — создавалась с теплотой и нежностью.
- Писать песни с Дмитрием Емельяновичем в свое время считали за честь армянский композитор Алексей Экимян и его молодой коллега Владимир Ивасюк.
- Генерал Экимян, человек удивительной души, часто приезжал в Киев. Друг московского композитора Анатолий Мокренко познакомил его с Дмитрием Емельяновичем. Помню, как открылась дверь, и мы впервые увидели улыбающегося Экимяна в генеральской форме, который пошутил: «Я не арестовывать, я песни писать пришел». Они создали две песни: «Чорний чуб», которую исполнял Толя Мокренко, и «Мамо» — пел Дмитрий Гнатюк.
Мати колихала дитинча,
Котики сивiли верболозiв,
Сонячний промiнчик, як зайча,
Бавивсь бiля неї на пiдлозi.
Сад гiлками в вiкна заглядав,
Пестився до матерi й дитини…
- Мамо, мамо!..
Я усе б вiддав -
Вас би повернути до родини…
Ивасюк тоже у нас бывал. Жаль, что Дмитрий написал с Володей только одну песню — «Чебрецi». Это было года за два до гибели красивого буковинца. Дмитрий с болью воспринял известие о смерти молодого украинского таланта. Сразу в гневе сказал: «Уничтожают нас… Но нас не уничтожить!»
- Судьба отвела Дмитрию Емельяновичу 67 лет и три месяца жизни…
- Смерти он не боялся. Говорил, что будет жить в своих песнях. В последнем письме написал: «Спасибо судьбе, что мне подарила тебя. Нашу святую любовь я пронес через всю жизнь. А мне, неприспособленному в этом мире, Бог подарил тебя, такую рассудительную, нежную, заботливую… »
После смерти мужа я обратилась к директору Литфонда, чтобы поставить гроб в здании Союза писателей, поскольку знала, что на похороны народ съедется отовсюду. Отказали — дескать, болезнь онкологическая. Но нашлись добрые люди, и запрет отменили. Похоронили Дмитрия Емельяновича на Байковом кладбище. Скульптор Николай Мищук увековечил поэта в бронзовом барельефе — на фоне листов бумаги, киевского каштана и силуэта мамы с вишнями. Ниже на гранитной плите выбит украинский рушник и надпись: «Дарю песню людям»…
Из досье «ФАКТОВ» Луценко Дмитрий Емельянович, украинский поэт. Родился 15 октября 1921 года в селе Березова Рудка Пирятинского района Полтавской области. Лауреат Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко (1976 г. ), заслуженный деятель искусств УССР (1974 г. ). Умер 16 января 1989 года в Киеве. Похоронен на Байковом кладбище. Лучшие песни: «Ки∙ве мiй!» (И. Шамо), «Пiсня про щастя» (И. Шамо), «Гуси летiли» (А. Пашкевич), «Осiнн∙ золото» (И. Шамо), «Мамина вишня» (А. Пашкевич), «Сивина» (И. Марченко), «Мамо» (А. Экимян), «Хата моя, бiла хата» (А. Пашкевич), «Ой ти, нiченько» (А. Пашкевич), «Не вiддам тебе осенi» (А. Кушнарев). Из досье «ФАКТОВ» Луценко Дмитрий Емельянович, украинский поэт. Родился 15 октября 1921 года в селе Березова Рудка Пирятинского района Полтавской области. Лауреат Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко (1976 г. ), заслуженный деятель искусств УССР (1974 г. ). Умер 16 января 1989 года в Киеве. Похоронен на Байковом кладбище. Лучшие песни: «Ки∙ве мiй!» (И. Шамо), «Пiсня про щастя» (И. Шамо), «Гуси летiли» (А. Пашкевич), «Осiнн∙ золото» (И. Шамо), «Мамина вишня» (А. Пашкевич), «Сивина» (И. Марченко), «Мамо» (А. Экимян), «Хата моя, бiла хата» (А. Пашкевич), «Ой ти, нiченько» (А. Пашкевич), «Не вiддам тебе осенi» (А. Кушнарев).