«Я просил людей помочь со строительством церкви, но мне ответили, что у них денег на солярку не хватает. Поэтому все расходы взял на себя», — рассказывает Иван Гордиенко
Судьба как будто испытывает этого человека на прочность. Иван Никифорович уже давно живет без части легкого, а несколько лет назад ему удалили еще и половину кишечника — врачи диагностировали рак третьей степени. Теперь вот снова беда постучалась в его дверь: жену парализовало, лежит в больнице. В довершение несчастий сгорел сарай, где содержалась маленькая ферма. Но меньше всего Гордиенко печалится о материальных потерях. Говорит, все это тленное, наживное, а главное — духовное.
Когда я поинтересовалась мнением односельчан об Иване Никифоровиче, некоторые многозначительно вздыхали и качали головой. Дескать, чудак мужик. Вместо того чтобы жить для себя, он живет... для всех. Были и те, кто не скрывал злорадства. «Ну что? — спрашивают. — Защитил тебя твой Бог от напастей?»
— Да, защитил, — отвечает Иван Гордиенко. — Ведь никто из людей от огня не пострадал, да и все животные остались целы. Чего ж его гневить?
Раньше Иван Никифорович был как все. Работал трактористом в колхозе, возглавлял тракторную бригаду, заведовал инкубаторной станцией. В церковь ходил по большим праздникам. Поскольку в его родном селе Шеки храм давно разрушили, то они с супругой Василиной Михайловной ездили в близлежащие церкви за несколько десятков километров.
— И вот однажды, после освящения воды, по дороге домой я говорю жене: «Почему мне всегда так легко на душе, когда побываю с тобой в церкви? Дня три словно крылья за спиной чувствую. А потом ощущение легкости исчезает», — вспоминает Иван Гордиенко, высокий худощавый мужчина с окладистой бородой. — «Значит, надо чаще бывать в церкви», — ответила мне тогда Василина, и эти слова будто подтолкнули меня к действию. Но прежде чем решиться построить в Шеках храм, я прошел свой путь к Богу...
Ни один прораб, ни один архитектор в строительстве Свято-Николаевской церкви не участвовали. Те, к кому Иван Гордиенко обращался, отказывали в помощи, ссылаясь на занятость. И не только специалисты, но и люди с деньгами и при власти. Обычно отвечали: «Тут на солярку не хватает...» Жертвовали разве что верующие, но таких мало, и они, как правило, бедные: кто 50 гривен давал, кто 20.
— К тем, кто мне отказывал, второй раз не ходил, — продолжает Иван Никифорович. — Однако от своей задумки не отступился. В 2002 году заказал проект, а через два года начал строительство церкви и колокольни.
— Все-таки нашелся меценат?
— Нашелся, — улыбается он почти беззубым ртом. — У меня были земельные паи, да еще несколько гектаров земли арендовал. Имел собственную технику, выращивал на полях пшеницу, ячмень, подсолнечник. Зерно продавал, а выручку пускал на строительство. Причем за ценой не стоял. Тут мне советовали разобрать старый коровник, чтобы на кирпич не тратиться. Но разве это дело? Нет, я покупал силикатный кирпич аж в Сумах, нанимал строителей, которые брали с меня по-божески. Вместо грузовика у меня был очень старый автофургон, который когда-то друг отдал. И так помаленьку, за пять лет, с Божьей помощью возвел церковь.
*Свято-Николаевская церковь в Шеках, которую Иван Никифорович возвел на собственные с большим трудом заработанные средства, никогда не закрывается на ключ
Божий храм в Шеках всегда открыт. В него может войти каждый человек в любое время суток. На окне лежат свечи и рядом — деньги. То есть тут доверяют людям, полагаясь на сознательность и честность. Убранство храма небогатое — иконы современные, исторической ценности не представляют. Но атмосфера торжественная. Одна беда: священники уходят из села.
— Село у нас небольшое, может, с полтысячи жителей, — вздыхает Иван Гордиенко. — По праздникам, конечно, много народу собирается в церкви, а каждый день никто не ходит. Батюшки (их назначает епархия) жалуются, что здесь маленький доход, и покидают село. Хотя я им доплачивал из собственных средств и дом с газовым отоплением снимал. Но — не приживаются! На большие церковные праздники правят священники из других сел. Буду просить епархию исправить ситуацию.
Гордиенко наметил и ремонт храма. Нужно освежить побелку и, самое главное и дорогостоящее, провести электричество.
— Землю в прошлом году я отдал в аренду, — рассказывает Иван Никифорович. — Здоровье уже не то, чтобы целыми днями сидеть в стареньком «ЮМЗ» (марка советского трактора. — Авт.). С тех пор главным источником дохода для меня стала собственная маленькая ферма. Разводить дойных коров начал давно, постепенно увеличивая стадо. В отличие от земледелия, животноводство дает прибыль круглый год. Так, складывая копейку к копейке, и воздвиг церковь. Но если вы меня спросите, сколько вложил в ее строительство, не скажу, так как денег не считал. Отдавал практически все, что имел. Я поставил себе цель — возвести в селе храм (причем на том месте, где он когда-то стоял), и шел к ней. Особенно важно, чтобы молодежь попала в поле очистительного воздействия церкви, а это порядка восьмисот метров вокруг собора. Храм — это духовность. Пища нужна как телу, так и душе. Если душу не подпитывать светом, она становится черствой.
Иван Никифорович часто рассказывает поучительную притчу о мужике, который всю жизнь трудился на земле, верил в Бога, приносил пожертвования. И вот однажды к Господу пришел сатана и сказал: «Этот человек жертвует для тебя потому, что ты ему помогаешь. А как перестанешь помогать, он о тебе забудет». Решил Бог доказать, что это не так. И дал мужику, у которого было десять детей, попущение. Сначала у него начали болеть дети, потом случился неурожай... Но человек не отрекся от Творца. Даже когда всего лишился.
Мне кажется, эта притча о самом Гордиенко. Он заряжен позитивной энергией и никогда не отчаивается. Поэтому у него все в жизни получается. И сейчас, когда сгорел коровник, больше всего дед Иван думает о том, как помочь своей доярке Оксане Билаш, лишившейся работы. В момент возгорания женщина была занята вечерней дойкой. Огонь начал распространяться с противоположной стороны сарая, поэтому запаха дыма Оксана не слышала. Если бы не механизатор, культивировавший поле напротив фермы, который заметил вырывающееся пламя, доярка могла бы погибнуть.
— Этот сарай достался мне четыре года назад — в качестве компенсации за невыплаченную в колхозе зарплату, — поясняет Иван Никифорович. — Я выбрал самый старый из предложенных на выбор, но он был теплый, животные не мерзли. Поправил крышу, окна поменял, наложил помост. Тут держал восемь коров, четырех телок и бычка. Слава Богу, когда начала гореть кровля, сбежались люди, помогли отвязать скотину, вывели ее на улицу, вынесли инвентарь. Однако спасти помещение не удалось, хоть и приехали аж три пожарные машины. Поднялся сильный ветер, он и раздул тлеющий камыш, которым утепляли стены. Невозможно было ничего сделать...
— Может, кто-то специально устроил пожар? Позавидовал?
— Это исключено, — отвечает начальник Лубенского государственного пожарно-спасательного поста Леонид Салов. — Произошло короткое замыкание электропроводки. Достаточно было маленькой искры, чтобы в слоях сухого камыша началось тление. Только спустя шесть часов огонь удалось локализовать.
— Не буду восстанавливать сгоревшее, — без сожаления в голосе говорит дед Иван. — У меня возникла мысль обустроить подворье, которое унаследовал от покойного брата. В сарае помещу скотину, хату подарю доярке Оксане и ее мужу. У них сразу появятся жилье и работа, а мне приятно делать людям добро. Радостно...
P.S. За содействие в подготовке материала автор благодарит помощника начальника Управления государственной службы по чрезвычайным ситуациям в Полтавской области Светлану Рыбалко.