Первый гол в истории чемпионатов континента забил нападающий сборной СССР Анатолий Ильин
Статистика, как известно, знает все, за это мы ей благодарны. Иначе кто бы поведал, например, что первый удар по мячу в европейских чемпионатах в матче СССР — Венгрия в присутствии 100 тысяч 572 зрителей сделал на стадионе в Лужниках нападающий сборной СССР Анатолий Ильин? Он же на четвертой минуте забил первый гол в истории чемпионатов континента. Матч обслуживал французский арбитр Франц Гриль. Любопытно, что ни Анатолий Ильин, ни Франц Гриль, кроме этого матча, ни в одной игре на Кубок Европы больше не участвовали. Так что порой достаточно всего мгновения, чтобы вписаться в футбольную историю. И не только вписаться, но и, прошу прощения, влипнуть.
Вратарь сборной Франции Жорж Ламиа пропустил три мяча за четыре минуты, позволив югославам не только отыграться в полуфинале при счете 2:4, но и вырвать победу! После этого Ламиа провел лишь один матч за национальную команду — два года спустя. А страж ворот сборной Чехословакии Имре Стахо — единственный голкипер в истории чемпионатов Европы, который не только пропускал, но и забивал. 10 мая 1959 года в Братиславе, во встрече команд хозяев со сборной Ирландии (4:0), Стахо забил ирландскому коллеге Джеймсу О'Ниллу с пенальти. Он не только открыл счет в матче, но и забил первый гол сборной Чехословакии на евротурнирах.
Финальному поединку, в котором встретились сборные Югославии и Союза, предшествовали любопытные события как чисто спортивного характера, так и политического. В четвертьфинале советская сборная должна была на своем поле принимать сильную испанскую сборную. Однако диктаторский режим Франко сделал эти планы несбыточными — испанцы отказались ехать в Москву, им было засчитано поражение, команду, естественно, сняли с турнира.
Между тем, не откажись испанцы тогда (как здесь не вспомнить аналогичное решение советских властей, не пустивших сборную в Чили), неизвестно, кто бы играл в Париже. Испанская команда, ведомая легендарным Альфредо Ди Стефано, считалась одной из лучших в мире. Пройдет четыре года, и на следующем европейском первенстве испанцы станут победителями, выиграв полный драматизма финал у той же советской сборной.
Милан Галич, нападающий, автор первого гола в ворота сборной СССР: «Уже в самом начале приземистый, быстрый и юркий Шекуларац проходит дриблингом сквозь строй защитников, смещается к правому углу штрафной и оттуда наносит сильнейший удар с полулета. Мяч летит в нижний угол, и за ним в непостижимом броске летит человек в черном свитере… Буквально рукой выбросил мяч кому-то из своих защитников, подскочил Шекуларац, перехватил передачу и рывком вышел один на один к воротам. До них было метров восемь, когда он ударил, и мяч с огромной силой пошел в сторону от Яшина. Как мне потом рассказывал отец, комментатор югославского радио закричал в то мгновение на всю страну: «Г-о-о-л!» Но винить его нельзя: была стопроцентная голевая ситуация, был произведен сильнейший и точный удар. Тут даже не помог бы бросок. Но Яшин сделал в воздухе что-то вроде классических «ножниц», и мяч, задетый ногой, взвился свечой вверх, а затем ушел за лицевую».
Лев Яшин, вратарь: «Самым неприятным был, пожалуй, выход один на один со мной Шекулараца, когда тот перехватил мяч, выброшенный мной Чохели, и сильно пустил его в угол. Я, исправляя собственную ошибку, в шпагате отбил мяч на угловой».
Гавриил Качалин, старший тренер сборной СССР: «С тактическими задачами команда справилась. Учитывая, что югославские форварды, молодые, быстрые, энергичные, маневренные, будут создавать очень сложные игровые ситуации на ближних подступах у наших ворот, Игорю Нетто было поручено осесть в обороне и обеспечить стойкость нашей обороны». Но «сковать» их в первом тайме не удалось. Они постоянно создавали очень сложные игровые ситуации на ближних подступах у наших ворот. И если бы не блестящая игра Яшина, четкие и грамотные действия Нетто, периодические «отступления Иванова и Бубукина к своей штрафной площадке, не исключено, что наша оборона была бы сломлена… »
Милан Галич: «Мы ушли на перерыв при счете 1:0. Во время отдыха слушали почти непрерывные наставления тренера. Наряду с другими он говорил и о Яшине: «Видите, мы все-таки его пробили. Теперь русский вратарь уже не будет таким спокойным!»
Лев Яшин: «В раздевалке во время перерыва мы сидели унылые и молчали. И вдруг совершенно неожиданно заговорил Андрей Петрович Старостин: «Ну, чего голову повесили? Вы же прекрасные футболисты, большие мастера, и доказывали это много раз, причем совсем недавно. Неужели вы не видите, что сильнее их? Во всем! А счет 1:0 — это же пустяк. Снимите с себя оковы, поднимите голову, поверьте в себя. Больше от вас ничего не требуется, вы обязательно выиграете!» На поле мы вышли совсем другими».
Гавриил Качалин: «Во втором тайме наши нападающие начали оказывать систематическое давление на оборону противника. Они прорывали ее в различных местах, усилили обстрел ворот. Крайние нападающие Метревели и Месхи на флангах сковали защитников, Иванов подчинил своей воле Перушича и сделался хозяином положения. Бубукин продолжал играть в своем «рабочем» плане. Возросла маневренность Понедельника. Наши атаки стали многочисленнее, острее, наступил резкий перелом в матче».
Милан Галич: «На 49-й минуте счет стал 1:1. Это произошло быстро, как-то совершенно неожиданно. И сразу перевернуло настроение команды. Из людей, стремящихся сохранить свое преимущество, мы превратились в несчастливцев, которым вдруг пришлось начинать все сначала».
Лев Яшин: «Гол раззадорил ребят, и они заиграли более мощно, энергично, страстно. Скорость, смелость, искрометность комбинаций советских футболистов восхитили зрителей и надломили в какой-то мере соперников, которые уже не смогли сбить навязанный им темп. Превосходно защищал ворота Видинич».
Милан Галич: «В начале дополнительного времени мы вновь бросились в атаку, и яростнее, мощнее ее я лично ничего в своей футбольной жизни не помню. Двадцать минут непрерывного штурма, двадцать минут настоящего подвижничества русского вратаря. Я не пойму, как он вытащил мяч, посланный мною метров с десяти в правый верхний угол. Я не пойму, как он успел, пролетев метра три в воздухе, снять мяч с головы Ерковича, прорвавшегося к самой штанге на прострельную передачу. Я не пойму, как он дважды, отчаянными бросками в ноги, сумел ликвидировать прорывы Шекулараца, выходившего с ним один на один».
Валентин Бубукин, левый полусредний: «Примерно на 105-й минуте наступательный порыв югославов угас. Сначала повторилась ситуация полуфинала наших с чехами: передачи сделались менее точными, они стали хуже видеть поле. Потом сбавили темп. У них уже пять-шесть человек со сведенными ногами играли. Наконец Понедельник забивает победный гол… После финального свистка югославы не смогли скрыть ни слез, ни эмоционального потрясения. Они лежали на траве и плакали. Думаю, оплакивали они не утраченный «земельный участок», которым в случае победы их якобы обещал наградить Тито. Они верили в победу, отдали все силы… »
Виктор Понедельник, центрфорвард, автор решающего гола в финальном матче: «А самый главный свой гол забил так: Яшин, как всегда, начал атаку нашей команды — рукой точно выбросил мяч на метров 60. Тогда таким приемом он один, по-моему, владел в мире. Там ждал Юра Войнов. Не мешкая, отдал Валентину Бубукину, тот — Месхи. Мы сразу втроем, кто был в центре, рванулись к воротам, все примерно знали, куда обычно Миша навешивает мяч в таких позициях. Повезло больше других мне: примерно с линии одиннадцатиметровой отметки удалось головой переправить в дальний от вратаря угол, поймал его, как сейчас говорят, на противоходе. Сразу после этого чувствую страшный удар в спину — это югославский защитник Младенович, не упускавший момента, чтобы лишний раз ударить по ногам, на этот раз запаздывает…
Югославы после гола упали навзничь на траву, долго лежали — понимали: сравнять счет не хватит ни времени, ни сил. Потом уже нам сказали, что правительство Югославии пообещало своим футболистам баснословное вознаграждение. У нас же хватило сил пробежать, правда, трусцой, круг почета с Кубком Европы, как тогда в таких случаях было принято. После игры организаторы пригласили нас в ресторан на Эйфелеву башню, «Жюль Верн» называется. Оттуда весь Париж как на ладони. Хоть и время позднее, но красотища — не передать словами! Туда же приехал и президент испанского «Реала» Сантьяго Бернабеу с контрактами для шести футболистов, в их числе оказался и я. Конечно, ничего из этой затеи выйти не могло — в те-то времена! Бернабеу был готов, видимо, к такому повороту, улыбнулся в ответ: «Господа, если вы когда-нибудь сможете приехать в Мадрид, мы вас с радостью примем!»
Юрий Трифонов, писатель: «Когда Озеров стремительно, торопясь обрадовать, таким изменившимся голосом выкрикнул: «Го-о-л!», наверное, дрогнул воздух над одной шестой частью Земли оттого, что разом облегченно вздохнули миллионы слушателей, прильнувшие к репродукторам. Виктор Понедельник забил решающий гол. В Москве часы показывали начало первого. В Свердловске, Ташкенте и Омске была глубокая ночь. Это была радостная ночь. Ночь небывалого нервного накала, ночь упорства и надежды, борьбы до конца, стиснув зубы, под дождем, в чужом городе, перед темными чужими трибунами, перед всей Европой, глядящей в телевизор. Ночь схватки с железным противником, который, не щадя ног ни своих, ни чужих, рвался к победе. Жестокая ночь, не признающая перемирия. Ночь единственного желания, ночь мужества и порыва и напряжения всех сил души и тела. И ночь исполнения желаний».
Константин Есенин, футбольный статистик: «Для любителей подробностей добавим: в этом финальном матче было зафиксировано 34 удара по воротам сборной СССР, 32 — по воротам соперника. Советские футболисты подали 7 угловых, югославы — 9. Яшин вступал в игру 69 раз, вратарь югославов Видинич — 60. Все эти цифры свидетельствуют, сколь труден был финальный матч. Но тем почетнее победа».
… В начале 1956 года он, игрок ленинградского «Зенита» и сборной СССР, из-за внезапно обнаружившейся болезни, не поехал на Олимпиаду в австралийский Мельбурн. И не стал олимпийским чемпионом, уступив свое «законное» место на правом краю полузащиты спартаковцу Алексею Парамонову. Врачи посоветовали сменить климат на более мягкий, теплый. Из городов, которые рекомендовали, выбрал два — Тбилиси и Киев. Основательно все взвесив (еще одна характерная черта Войнова), остановился на Киеве. «Всегда нравилась манера игры киевлян, — отвечал потом на вопросы журналистов. — Техничная, с акцентом на атаку. И зрители любят футбол по-настоящему. Киевляне — доброжелательные, отзывчивые люди, чем-то напоминают питерцев».
Сезон 1958-го Войнов провел в составе сборной, которая впервые вышла в финальную часть чемпионата мира в Швеции. Советская сборная попала в очень непростую группу: Бразилия, Англия и Австрия. Войнов сыграл все матчи (и дополнительный за выход из группы с англичанами), по итогам чемпионата вошел в символическую сборную мира. Вспоминая тот турнир, как-то сказал: «Если бы не та история со Стрельцовым, Татушиным и Огоньковым, которых отцепили в последний момент из сборной, играли бы с бразильцами финал… »
Через два года, в 1960-м, Войнову все же удалось совершить круг почета — с Кубком Европы. Как обычно, он участвовал во всех матчах сборной, а в финальном, на знаменитом «Парк де Пренс», поучаствовал в победной комбинации, выведя вперед по левому краю Михаила Месхи, с подачи которого Виктор Понедельник в падении головой забил решающий гол югославам.
Очень сильно сыграл Войнов и в отборочном турнире, особенно в матчах с венграми. Вот что он вспоминал о той игре: «Ажиотаж был колоссальный. Игра проходила на встречных курсах, но с нашим преимуществом. Перед матчем знаменитый вратарь венгров Дьюла Грошич обмолвился журналистам, что больше всех опасается не кого-либо из нападающих, а именно Юрия Войнова с его пушечным ударом. Трижды товарищи по команде выводили меня на ударную позицию. Бил как следует, и мяч в ворота летел, но Грошич творил чудеса. И только четвертый удар завершился голом — повезло послать мяч в самый уголок, туда Грошич дотянулся бы только в одном случае — если бы там стоял и ждал. Тот год — 1959-й — для меня особенный: я стал заслуженным мастером спорта».
С высоты прожитых футбольных лет первая и, увы, последняя, победа советской сборной на европейской и мировой аренах представляется закономерной. Действительно, та команда, сформировавшаяся в середине 50-х, без преувеличения, была одним из законодателей мод на континенте. Победа над чемпионами мира — сборной ФРГ — в 1955-м (пусть и в товарищеском матче в Лужниках), выигранный олимпийский турнир в Мельбурне (1956 г. ), серия успешных отборочных матчей (1957 г. ) и выход из группы на своем первом чемпионате мира (1958 г. ), опередив сильные команды Англии и Австрии — этапы пути, вершиной которого стал высоко поднятый Игорем Нетто Кубок Европы. По силам той команде было и большее. Например, выход в финал на том же чемпионате мира в Швеции (1958 г. ), более успешное выступление на следующем мировом первенстве в Чили (1962 г. ).
Однако по стечению обстоятельств и совершенно нелепой (до сих пор покрытой завесой недоговоренности) истории, приключившейся с лидером сборной Эдуардом Стрельцовым, а также двумя ведущими игроками — Борисом Татушиным и Михаилом Огоньковым, оказавшимися за тюремной решеткой за несколько месяцев до мирового первенства, этому сбыться было не суждено. Один из сильнейших футболистов советских времен Валентин Иванов как-то сказал: «Тем составом мы могли кого хочешь порвать. За счет чего мы победили тогда? Разное сейчас говорят по этому поводу. Мол, и соперники у нас были слабее, и тренеры умнее, и мяч круглее, чем сейчас. А я вот что скажу: ядро у нас в команде было. Человеческое, из несгибаемых характеров сплетенное… Кто-то уходил, кто-то вливался в сборную, но с 1955 года, когда была создана та команда, и вплоть до ухода Яшина в середине 60-х, сумели мы не разбить на осколки что-то хрупкое. Без чего не бывает ни больших побед, ни больших команд». В этих словах наиболее полная, на мой взгляд, характеристика побед сборной СССР тех лет.