Накануне Дня святого Валентина состоялся тысячный концерт известного аккордеониста
История успеха аккордеониста Игоря Завадского напоминает сказку. Выступая в киевских подземных переходах, музыкант из малообеспеченной многодетной семьи представлял, что играет на самых высоких сценах. А вскоре так и случилось.
И вот накануне Дня святого Валентина состоялся юбилейный, тысячный, концерт аккордеониста!
- Мои родители поженились 14 февраля — в День святого Валентина, хотя в далеком 1955 году в Советском Союзе о существовании этого праздника никто не знал, — рассказал «ФАКТАМ» Игорь Завадский. — Папе было 39 лет, мама на 12 лет моложе. Отец работал на шахте в Воркуте и аккомпанировал в художественной самодеятельности на баяне. Мама пела в этой же самодеятельности в хоре.
Познакомились они на улице. Первого февраля после ливня стояли огромные лужи. Папа шел на репетицию, мама торопилась туда же. И перед одной из глубоких луж остановилась — перейти ее было невозможно. Папа же был в резиновых сапогах. Он подхватил маму на руки и перенес. По дороге разговорились о своей любви к народным песням. А после репетиции папа зашел к ней с баяном в гости и играл всю ночь напролет.
Ну а через две недели они поженились. И так в любви и согласии дожили до золотой свадьбы, родили семерых детей. И это при том, что отец до встречи с мамой был убежденным холостяком…
- Ты ведь в семье младший?
- Да, я родился последним, когда папе исполнилось пятьдесят лет. Меня так и прозвали в семье «юбилейный».
- Насколько знаю, ты единственный из всех братьев и сестер стал музыкантом?
- Это так. Причем всех нас родители пытались учить музыке, но никто заниматься особо не хотел. Меня приобщать к искусству даже не пытались, я сам с пяти лет тайком брал отцовский инструмент и пытался на нем играть.
Жизнь у родителей была нелегкая, поэтому много внимания мне уделять не получалось. Я постоянно был под присмотром сестер и братьев. Помню, однажды старшая сестра «поручила» меня однокласснице, та — своей подружке, подружка — еще кому-то… В результате вечером меня еле смогли найти.
Условия жизни были спартанские. До 14 лет у меня не было не то что своего угла, даже отдельной кровати.
- Когда родители разглядели твой талант?
- До трех лет я не говорил. Ни слова! Молчал, как партизан.
- Даже «мама» не говорил?
- Ничего! Меня показывали врачам, однако они лишь руками разводили. Когда я заговорил, меня уже никто не мог остановить (смеется).
- Прямо мистика какая-то…
- Нет, мистика в другом. В Запорожье к родителям по доброй традиции обычно я приезжал дважды в год — в апреле и октябре — на дни рождения папы и мамы. Эти встречи для меня всегда становились праздником. А в феврале 2005-го в один из дней меня вдруг просто потянуло домой, хотя десять дней назад я был у родителей на золотой свадьбе. Я попросил своего помощника Андрея: «Поезжай на вокзал, купи билет на сегодняшний поезд. И сразу же перезвони мне». Он очень удивился, так как до этого я никаких поездок не планировал.
Поехал, купил, звонит. А я ему говорю: «Андрей, узнай, а есть сегодня какие-то авиарейсы на Запорожье?» Минут через пять информирует: «Самолет отлетает через два часа». Я снова прошу: «Сдай билет на поезд, я полечу». Андрей не мог скрыть удивления: «Зачем такая спешка?» На этот вопрос я тогда вряд ли мог и сам себе ответить. Тем более что самолетами в Запорожье никогда не летал и понятия не имел, где там находится аэродром.
И вот сажусь в такси, мчусь в аэропорт «Жуляны», хотя Андрей узнал, что билетов нет — все проданы. В кассах посоветовали подойти прямо на посадку. И действительно, в самолете нашлось одно-единственное свободное место — пассажир не пришел. Покупаю билет. И через час — в Запорожье. Родители не верят глазам своим.
Тут мама мне сообщает, что папа видел сон, будто я сегодня должен приехать, и даже поспорил с ней: «Вот увидишь, Игорь сегодня будет дома, я это чувствую». Мама возразила, ведь всего пару часов назад со мной говорила по телефону, я никуда не собирался. И тут представляешь: я захожу в дом!
К несчастью, именно этой ночью — через четыре часа после моего приезда — папы не стало (вздыхает). Ничто не предвещало беды: с утра он неважно себя чувствовал, лежал — плохо было с сердцем. Я зашел к нему в комнату, взял аккордеон и стал играть. Это было у нас традицией. В тот раз я играл четыре часа подряд. Несколько раз папа бледнел, я останавливался. Но потом ему становилось лучше, и я начинал играть снова.
Вдруг отец выдохнул воздух, и я понял: его больше нет. Видимо, знал, что в этот вечер умрет, но не хотел нас с мамой расстраивать. Не дожил полгода до девяноста лет.
Когда он умер, я посмотрел на часы в мобильном телефоне. Там было три единицы — час и одиннадцать минут. Часто, репетируя по ночам, я смотрю на часы и, когда именно это время отображается на циферблате, думаю: так отец напоминает мне о себе (вздыхает).
- Игорь, а знаковые встречи в твоей жизни были?
- Ну, например, с Роналдо. Я же не просто увлекаюсь футболом, я фанат — вторая моя страсть в жизни, а Роналдо был всегда любимым футболистом. Встреча с ним произошла девять лет назад в Париже, где я играл на улицах в надежде найти импресарио. Приехав с группой туристов, я и мой помощник Андрей договорились, что обратно в Украину примерно через две недели уедем со следующей группой.
В Париже мы оказались без копейки в кармане и жилья. За ночь в самой дешевой гостинице на окраине расплачивались мелочью, которую я заработал игрой на улице. Сначала денег хватало впритык. Но начались дожди, и заработки практически прекратились.
Помню, как в один из дней мы с Андреем делили одну сосиску на двоих, а денег оставалось на один талончик в метро. Чтобы добраться в центр, мне пришлось перепрыгнуть через турникет. И тут откуда ни возьмись — полиция! Выписали штраф. А платить-то нечем! Оставалась одна надежда: добравшись в центр, хоть что-то заработать. Выходим из метро, а на улице ливень как из ведра. Естественно, ни души! А чтобы играть в метро, нужно специальное разрешение.
Ливень утих только минут через пятьдесят. И у меня для игры осталось ровно пять минут, потому что до двенадцати часов нужно внести очередную плату за отель, иначе вещи выставили бы на улицу. И — о чудо! — в эти пять минут нам набросали столько денег! Правда, самыми мелкими монетами.
Пересчитали. А там ровно 200 франков — именно такую сумму нам нужно отдать еще за один ночлег в отеле. Ровно двести — сантим к сантиму! Просто мистика какая-то…
- И снова нет денег на метро?
- Да! Представляешь? Но в этот раз мы уже вдвоем проскочили зайцами, к счастью, полиции на глаза не попали. В этот день успех у меня был фантастический! Пять семей пригласили нас к себе жить. Мы больше не зависели от отеля!
Вскоре я познакомился со знаменитым Роналдо, которого дважды признавали лучшим футболистом мира! В Париж — по случаю открытия в 2000 году детского футбольного турнира — пригласили его и Зидана. И вот я исполнял произведения Пьяцоллы — как оказалось, любимого композитора Роналдо. Футболист купил мою кассету и попросил у меня автограф. Я расписался на своем буклетике автоматически, не поднимая головы. И вдруг Андрей мне говорит: «Ты знаешь, кому ты сейчас поставил автограф? Это же был сам Роналдо!»
Я догнал его. Сказал, что он мой любимый игрок, пожелал поскорее выздороветь после травмы и, конечно же, взял у него автограф. И тут Роналдо говорит мне: «Если хотите, можем посидеть в кафе».
Конечно, я согласился. С нами пошло еще несколько поклонников моего творчества. Среди них и девушка по имени Мирей, которая вскоре стала… матерью моего сына.
- Это что-то новенькое… Никогда не слышала, что у тебя есть сын.
- Его зовут Андре. Ему восемь лет. Живет он во Франции, в Марселе, поет в церковном хоре. Я действительно впервые рассказываю об этом в прессе.
- Так что это за история любви с этой девушкой Мирей? Тоже что-то мистическое?
- Ее фамилия Роуз. Она приходила на мои концерты в Париже каждый день и каждый раз дарила мне… красную розу. А в тот вечер, когда мы познакомились с Роналдо, она пригласила меня к себе домой. У нее огромная коллекция дисков, мы слушали их, разговаривали, пили вино… Через месяц после нашего знакомства обвенчались, а в 2001 году на свет появился наш сын Андре.
- Ты с ним общаешься?
- Конечно, когда бываю во Франции.
- А он был у тебя в гостях в Киеве?
- Нет, была Мирей, однако переезжать в Украину она категорически отказалась, все еще надеется, что я сдамся и перееду во Францию. Но мне комфортно только в двух городах мира — Киеве и Запорожье.
- Игорь, а правда, что ты как-то чудом излечился от неизлечимой болезни суставов?
- Да, у меня была на правой руке — в районе кисти — гигрома, такая твердая шишка. Она может разрастаться до огромных размеров. Удалять опасно — можно задеть нервные окончания. И вот она исчезла в ночь на Рождество.
- То есть ты проснулся, а ее нет?
- Ой, это целая история. В 2002 году по приглашению Гарика Сукачева и его спонсора я приехал в Москву для участия в «Рождественских встречах» Аллы Пугачевой. Меня никто не встретил. Я с инструментом, концертным костюмом стою один на вокзале. Зима, мороз…
Тут подходит бомж и говорит: «Давайте я помогу вам вещи поднести». Я был такой расстроенный, что тут же согласился. Он берет их и рассказывает: «У нас конкуренция на вокзале. Если что, я — твой родственник, иначе меня побьют». Подошли его конкуренты. Я демонстративно протянул бомжу стодолларовую купюру, сказал, что он мой родственник и чтобы на эти деньги купил нам еды на Рождество. Уж очень хотелось спасти его!
Сдав вещи в камеру хранения, я продолжал звонить пригласившим меня. Тщетно… Всю ночь пришлось гулять по Москве. В холод обострилась боль в руке. Я зашел в первый попавшийся подъезд, чтобы погреться. Внизу было темно и скользко. Поднялся на второй этаж и прикорнул. Вдруг слышу спросонья: «Ах ты, бомж проклятый, а ну, иди отсюда!» Кричала какая-то тетка. Я с перепугу побежал, поскользнулся. Грохнувшись на больную руку, кубарем покатился по ступеням. Меня пронзила сумасшедшая боль, я потерял сознание. И так пролежал какое-то время. Очнулся под утро. Телефон разряжен, куда-то звонить бесполезно. И вдруг смотрю: а где моя шишка? Ее нет! Пропала полностью! Такая вот история…