Ровно 20 лет назад на отечественной эстраде появился новый коллектив, а вчера его музыканты отправились в юбилейный тур по стране
Как певец, шоумен и телеведущий Кузьма известен давно. А с недавних пор он еще и продюсер. На пару со своим приятелем — аранжировщиком Владимиром Бебешко — Андрей Кузьменко создал девичью группу с провокационным названием «Пающие трусы». Взять у Кузьмы интервью оказалось весьма проблематично, ведь в последнее время музыкант готовился к всеукраинскому юбилейному туру. Неудивительно, что наша с ним встреча в течение одного дня переносилась пять раз! Но все же состоялась…
- В мире бушует кризис, а ты с концертами разъезжаешь?
- Придурок! (Улыбается. ) Я уже слышал такие высказывания в свой адрес. Впрочем, и сам знаю, что пролечу с этим туром, оказавшись в убытке тысяч на 10 долларов. Но народ, привыкший смеяться по любому поводу, сейчас уже веселиться не может. Он в состоянии слушать лишь серьезные вещи, о которых я способен сказать со сцены. К тому же тур давно планировался. Восемь месяцев назад уже были забиты площадки. Билеты, вопреки всем предсказаниям, проданы, значит, залы будут полные.
- Неужели ты такой непрактичный? Или стал экономить?
- Пока нет, хотя меня настораживает, что с полок супермаркетов пропали некоторые товары. Я вчера, честно говоря, даже офигел. Пошел винца в «Метро» прикупить. Взял отличное немецкое вино «Молоко любимой женщины» по 33 гривни за бутылку. Три ящика прихватил. Обожаю вино, а вот водку не люблю. Конечно, хочется надеяться, что из-за этого кризиса не наступит полная ж…
- А у тебя в жизни случались сложные периоды?
- Был лет в 30. Ноль по деньгам, пустой стол на Пасху, съемная квартира не в самом престижном районе, маленький ребенок и полуразбитая машина. Вот и все имущество. На мне паразитировали другие люди, но я был слишком мягкотелым, чтобы сбросить их со своей шеи. Мы делали полуфабрикат. Фарш вроде хороший, но не приготовлен как следует. Недожаренные котлеты есть никто не будет, лучше выбросить. Идеи классные, а их реализация хреновая. И мы из-за этого страдали. Плюс звездная болезнь. Проехались с турне по Украине и прилетели такими, знаешь, фазанами. Потом два года шли исключительно депрессивные альбомы, сплошная чернота. За эти песни сейчас даже стыдно.
Я был неважным мужем. Честно говоря, даже неприятно вспоминать. Мог сказать жене: «Когда ты перекрасишься? Как ты ходишь?» А она только родила дочку. Позволял вольности, за которые сейчас убил бы себя. Вообще, был ужасным человеком, постоянно врал. Меня по всей стране могли ожидать люди, а я не собирался никуда ехать. Наобещаю, а сам смотрю дома телик. Реально гадил людям в душу, за что и поплатился. Будучи взрослым тридцатилетним мужиком, я оказался без гроша. Жили на то, что жена (она у меня художник, занималась керамикой) делала горшки, которые потом продавала. Да я на своем «гольфике» грачевал. Помню, садится ко мне в машину какой-то дед и говорит: «Так вы извозом занимаетесь?» Я думаю: «Блин, чем я занимаюсь?» Я ведь это слово в первый раз услышал. Киев знал не слишком хорошо и один раз вместо того, чтобы доставить людей на Подол, повез их черт знает куда. Правда, сумел выйти из положения, придумав, что на дороге, по которой нужно было ехать, шел ремонт.
- И как закончилась черная полоса?
- Это произошло на Пасху. Вечером я сидел, смотрел в окно на свой «много перспективный» дворик с мусорками, которые в два раза больше моей машины, и решил, что должен себя возненавидеть. Просто понял, что причиной всех неприятностей являюсь я один. Дальше уже некуда было катиться. Я выкинул телефонную книжку с номерами моих «соратников», и у меня будто камень с плеч свалился. Решил все начать заново. Взял взаймы 10 тысяч долларов, на которые мы с Ириной Билык записали песню «Мовчати». С Ирой давно дружили. Она тогда только родила ребенка, ей тоже надо было дальше двигаться. Договорились с Юрой Никитиным, что он заплатит за ротацию, а я — за клип. Считаю, что сам Бог послал мне эту песню. Она приснилась мне, представляешь? В четыре утра вскочил со словами: «Давай закриїм очi i будемо мовчати про те, що не можна словами сказати».
Помню, когда снимали клип, по сюжету мы вместе с Ирой валялись в кровати. А это был как раз первый день совместной жизни Билык с Коляденко. Дима спокойно не мог на это смотреть: на минуту заходил и тут же пулей вылетал прочь. Бедный. Мы исполняем эту песню на концертах очень часто, а Ира — никогда. Только один раз в жизни спели ее вместе. Представляешь?
- А мог бы жить припеваючи, работая по специальности — стоматологом.
- Не мог, потому что ненавидел эту профессию. Хотя тяга к медицине у меня с детства. Будучи совсем маленьким, пытался найти лекарство от смерти: смешивал зеленку, валерьянку, йод. А стоматологом стал поневоле. Поступил в Петрозаводске в медицинский институт на лечебный факультет. Затем пошел в армию, и военные доктора перевели меня с учебки в госпиталь служить — им нужен был мальчик на побегушках. Так получилось, что через два года службы я был уже готовым специалистом. В военно-медицинской комиссии состоял. Все документы шли через меня.
Очень хотелось домой, и я подделал себе справку, что мне противопоказан климат Карелии. Приезжаю во Львов, показываю эти бумаги, а мне говорят: «Для того чтобы учиться в мединституте, нужно заплатить 10 тысяч рублей». У нас таких денег не было, и мама втихаря пошла к знакомой, у которой муж на стоматфакультете работал. «Всего» за шесть тысяч рублей договорились, что меня возьмут. В общем, родители все бабки подчистую спустили на взятку. Я же учиться не хотел, не сдавал сессии, думал, выгонят.
- Не выгнали?
- Нет. Закончил интернатуру и даже год работал по специальности. Как-то вышел в коридор покурить, вижу — две бабки стоят, и одна у другой спрашивает: «Ты тоже к молодому пойдешь?» — «Да». — «А что, хорошо делает?» — «Нет, денег не берет». (Хохочет. ) После института подарил маме диплом, который она на кухне на стенку повесила.
- С супругой ты ведь еще с институтской скамьи знаком, много лет вместе, а в свет ее не выводишь.
- Я и сам на тусовки хожу только тогда, когда этого требует работа. У нас с женой мнения на этот счет, к счастью, совпадают. Семья — это настолько интимная часть жизни, что туда никого не следует пускать. У нас до сих пор ни одного журналиста дома не было. Я своей Свете очень благодарен за то, что она че-ло-ве-чи-ще, ей памятник надо ставить. Если бы не она, я в 30 лет как человек слабодушный закончил бы жизнь на вокзале.
- Судя по всему, в доме хозяин жена?
- Конечно, мне дома даже тарелку в руки не дают, чтобы помыть.
- Обе руки левые?
- Сто процентов, если не сказать, что у меня вообще четыре ноги. Руки не просто плохо пришиты, они в каком-то хаосе пребывают. Единственный предмет, который способен привести их в порядок, — клавишный инструмент. Если я сверлю стену, то обязательно насквозь. Попытаюсь навесить карниз — с ним улетит половина штукатурки. Хочу поменять лампочку — и то не получается. Она почему-то взрывается, и меня бьет током. Дома я не имею права прикасаться к бытовым приборам.
Когда-то из-за меня пострадала половина общаги. Дело было в Петрозаводске. Купили пацаны электроудочку, и я решил ее испытать. Запустили в унитаз какого-то пескаря маленького и опустили туда удочку, чтобы посмотреть, как она действует. Куда девалась рыбка — никто не знает, но три человека, которые в это время на разных этажах (по стояку) сидели на очке, вылетели из туалета вместе с дверями. А половина здания осталась без света. Моя жизнь изобилует подобными историями.
- У вашей дочери необычное имя — Мария-Барбара. В честь сериала «Санта-Барбара» назвали?
- Нет (смеется). Это моя идея. Мы хотели, чтобы у дочки было красивое двойное имя. Барбара — в честь Барбары Брыльской — моей любимой актрисы, а Марией звали мою бабушку. Для меня она — идеал женщины. Бабулька осталась одна с тремя малолетними дочками, и никогда больше в ее жизни не было мужчины. Можешь себе представить? Для меня она ангел! Бабушка была учительницей начальных классов в сельской школе. Именно она научила меня грамотно писать. С детских лет усвоил: если человек пишет безграмотно — это большая беда. И сейчас, когда кто-то присылает сообщения на электронную почту с кучей ошибок, готов задушить. Хотя я родом из Львовской области, прекрасно знаю все правила, исключения в русском языке.
- Дочь не собирается пойти по твоим стопам?
- Басе сейчас 11 лет и у нее период увлечения животными. Подозреваю, что в ее головке вызревает мечта стать ветеринарным доктором, чему я несказанно рад. Считаю, что ребенок должен гармонично развиваться. На меня, например, в детстве родители сильно давили. Они конкурировали между собой. Отец, работавший инженером, мастер спорта по волейболу, тянул меня в спорт, мама, учитель музыки, — в искусство. Я от этого сильно страдал.
Мы стараемся ничего не навязывать дочери. Хочешь на концерт Мадонны в Берлин — пожалуйста. Она живет в комфортных условиях и знает, что ей разрешено все. Но не пользуется этим. Не хотел бы, чтобы дочь шла в шоу-бизнес. Это завал, особенно для девочки. Надо быть Могилевской, чтобы выжить там.
- Когда вы с Натальей вели «Шанс», казалось, у вас дружба.
- Нет, это только работа. Мы практически не встречаемся за кадром. Бывает, пересекаемся на концертах. Я уважаю Наташку за то, что она талантлива и упряма. Мало знаю людей с такими бойцовскими качествами.
- Создав группу «Пающие трусы», решил проверить себя как продюсера?
- «Пающие трусы» — проект серьезный, хотя и задумывался изначально как вызов и провокация. Пять девочек, которые ни фига не умели, без каких-либо музыкальных навыков и образования, едут с нами в тур и будут работать вживую. Правда, из-за названия многие радиостанции и телеканалы не хотят их крутить. Вообще, это недорогой проект. Благодаря содействию канала М1 он обошелся мне в 30 тысяч долларов — вместе с песнями и клипами. Мы уже вышли на ноль. Девочки получают гонорары с самого начала и скоро начнут приносить прибыль.
- А ты свой первый гонорар помнишь?
- САМЫЙ первый — это бочка солярки. Ровно 20 лет назад состоялся первый концерт группы «Скрябин». Мы выступали на полигоне. А первый денежный гонорар — семь долларов! Мы тогда написали рекламу для радио и эти семь долларов поделили на четверых.
- И на что ж такие деньжищи спустил?
- Что-то вкусное купил в валютном магазине, где тогда продавались всяческие деликатесы.
- Думаю, тратить последнее — не лучший совет в нынешних кризисных условиях.
- В условиях кризиса лучше совсем не смотреть украинские телеканалы, особенно новости. Наш народ наслушается обещаний политиков и надеется на хорошее. Я политикам не верю! Объездил много стран, но нигде такого кошмара, как у нас, нет. В некоторых государствах кризис вообще не ощущается. Чтобы лишний раз не расстраиваться, я у себя дома спилил лобзиком антенну. Теперь ни одного отечественного канала нет, остались только музыкальные.