Отец-наркоман хотел продать своего сына родному дяде ребенка, пытающемуся оформить над малышом опекунство
Елена погибла в августе 2007-го, ей было чуть за 30. Результат короткой жизни — одно замужество, один гражданский брак, двое детей. Потерявших маму малышей забрал в свою семью Алексей, родной брат Елены. Опекунство над племянницей Лизой было оформлено без проблем, зато племянника Артемку суд дяде не отдал. На том основании, что у мальчика есть родной отец. Суд проигнорировал и пренебрежительное отношение отца к здоровью ребенка, и позицию районной службы по делам детей, и другие свидетельства в пользу родного дяди. Кассацию на решение запорожских законников Алексей подал в Верховный суд Украины.
Лена окончила технический колледж, но по специальности не работала. Уехала в Москву торговать одеждой на рынке и вскоре вернулась с супругом, который был старше ее на 12 лет. Счастливая семейная жизнь, однако, длилась недолго: когда дочери Лизе было два годика, мужа не стало. От безнадежности и отчаяния Лена начала пить. Поняв, что самостоятельно из алкогольной трясины не выберется, обратилась за помощью к родному брату. Алексей нашел нужных врачей, запретил общаться с друзьями-собутыльниками, стал помогать материально, взял на себя заботы о племяннице. Повел себя не только как любящий близкий родственник, но и как надежный сильный мужчина.
С братом Лене без преувеличения повезло. Будучи всего на год старше, он немало повидал в жизни, был значительно опытнее. В молодости занимался тайским боксом, тяжелой атлетикой, срочную службу проходил в специальном разведывательном батальоне. Участвуя в миротворческой операции на территории Югославии (официально в 1993 году украинских военных там не было), получил серьезное ранение в ногу. Демобилизовавшись, открыл первую в Запорожье студию татуажа «Стиль». Уехав в Америку, несколько месяцев работал мастером тату в Нью-Йорке, получил там международный сертификат. Сегодня 33-летний Алексей Швецов — один из лучших в Запорожье татуировщиков. Кроме того, он отлично разрисовывает автомобили.
- Бывший муж сестры Серега оказался парнем бывалым. Несколько раз сидел в тюрьме, но я видел, что он хочет наладить свою жизнь с Леной, — рассказывает Алексей Швецов. — Устроился на СТО, начал хорошо зарабатывать. После рождения Лизы очень привязался к дочери. Часто говорил мне: «Если переживу 1999 год, значит, все будет хорошо». В то лето его и нашли мертвым в подъезде, рядом стояла рюмка с какой-то жидкостью. Официальная версия — самоубийство, острое отравление неизвестным веществом. Но ведь не станет человек, у которого все наладилось, идти на такое. Я пытался разобраться, однако мне сказали: его не вернешь, а сам сломаешь голову. Как я понял, у Сереги был перед кем-то не денежный, а моральный долг. Освободившись, тот свел с ним тюремные счеты.
Потеряв мужа, Лена снова начала пить. Да так, что не могла остановиться! Я понимал её состояние. Подобное случилось со мной после армии, когда вернулся на гражданку. Обещанных за ранение и спецслужбу денег не получил, работы не было. Мучили дикие боли в ноге, заглушал их с помощью алкоголя. Мама, переживая, что пойду по стопам отца (он пил, родители развелись), повела меня к бабке, и та вылечила. После смерти Сергея Лена с дочерью переехала в общежитие, где мы с мамой жили, не работала, получала пенсию по потере кормильца. Многих заходивших к ней собутыльников приходилось выпроваживать.
Но постепенно все наладилось. Лена пошла работать, я женился, поддерживал, как мог, сестру и племянницу. Наша мама, найдя по объявлению работу в Америке, уехала в Штаты. К этому времени в жизни Лены появился Виктор. Он мне сразу не понравился — мелкий какой-то, младше сестры на четыре года, нигде, кажется, не работал (хоть и говорил, что работает водителем-дальнобойщиком), любил выпить. Мне претила манера Виктора говорить, одеваться, но я не лез в их отношения, главное, чтобы Лене было хорошо.
К началу 2004-го мы все решили перебраться к маме за океан. Начали готовить документы, а так как это быстро не делается, сначала я отправился в Нью-Йорк один. С Виктором практически не общались. Он жил с Леной в гражданском браке на съемной квартире. Но, когда племянница приходила ко мне, видел, что она не тянется к дяде Вите, он затравил её. Я не знал тогда, что Виктор воспитывал Лизу, крутя ей уши. В январе мне открыли визу, и я улетел. А когда через год вернулся, то нашел сестру очень изменившейся.
Сразу же в день приезда я увидел Лену пьяной. Подошел купить сигарет в киоске и в продавщице узнал сестру. Она оказалась нетрезвой. Плача, бросилась мне на шею: «Леха, с Витей у меня жизнь дурная. Все потом расскажу». Выяснилось, что из квартиры их выгоняют за неуплату. Все деньги, которые мы с мамой присылали, Витя спускал. Ленка два месяца была в пьяном угаре, уже не могла без рюмки. Я понял: надо срочно её спасать. Нашел другое жилье, врача…
Полтора года сестра принимала таблетки, в рот не брала ни капли спиртного. Как-то пожаловалась мне на здоровье, и я заставил ее пойти на УЗИ. Так совершенно случайно выяснилось, что Лена беременна. Виктор к этому времени жил с другой женщиной, его не интересовала судьба будущего ребенка. Я серьезно поговорил с сестрой: «Растет дочь, Виктор тебя бросил, потянешь ли второго ребенка?» Сначала Лена решила делать аборт, потом передумала: «Будет стимул жить для детей». Когда пошла к врачам, они сказали: «Если хотите рожать, немедленно прекратите принимать антиалкогольные препараты!» Сестра успокоилась, стала пить очищающие организм таблетки, настроилась после родов ехать вместе с моей семьей к маме в Америку.
Чтобы Лена могла больше внимания уделять сыну, я забирал Лизу к себе, помогал делать уроки. За каждую хорошую оценку племянница получала железную гривню, копила деньги на велосипед. Однажды звонит: «Дядя Леша, у меня теперь не будет велосипеда». Так я узнал, что Виктор разбил копилку и забрал деньги. Был и такой случай: Лена с детьми пришла к Виктору. Лиза зашла в комнату и увидела, что из живота сидящего на стуле дяди Вити торчит шприц. Девочка испугалась, заплакала. Так выяснилось, что Виктор наркоман.
Однажды, устав от постоянных проблем и стрессов, сестра попросила меня отпустить её на день рождения приятеля, который тот отмечал на Днепре — с пикником и ночевкой… Это было 10 августа 2007 года. Артемку Лена отдала жене двоюродного брата, а Лизу привела к моим девочкам. Вечером мы созвонились.
В ту ночь сестра… утонула — произошел несчастный случай. Для меня много непонятного в смерти Лены. Но какой смысл разбираться в подробностях? Остались племянники, Лизе на тот момент исполнилось девять лет, Тёме — 10 месяцев. Помню, спросил свою жену Наташу, что будем делать с детьми. «Леша, — сказала она, — двух мнений быть не может, берем к себе». Нашим дочкам Оле и Варваре было семь и пять лет.
Швецовы хотели усыновить и удочерить племянников, но знающие люди подсказали: если оформить опекунство, при выезде за границу будет меньше проблем. Документы в Америку были готовы, районный опекунский совет оформлял последние бумаги. Через две недели после похорон Виктор позвонил Алексею: «Надо встретиться».
- Все это время Артемка жил у нас, — продолжает Алексей Швецов. — Виктор, не поинтересовавшись здоровьем сына, задал вопрос: «Как будем делить малого?» Я не сразу понял, о чем речь. А он: «Ты ж понимаешь, я как отец должен дать разрешение на вывоз Артемки за границу. Двадцать косарей «зелени» меня устроят». Двадцать тысяч долларов, значит. Я не стал его бить, он ведь вот такого росточка. Правда, один раз толкнул, он упал. «Ты лучше за мной не ходи больше», — предупредил я. А он крикнул мне вслед: «Тогда встретимся на суде».
Решением опекунского совета Швецов был назначен опекуном Лизы, а судьбу Артемки должен был решить районный Хортицкий суд. Увидев на предварительном слушании, что судьей будет женщина, Алексей обрадовался. Когда же судья сказала: «Мне все равно, где будет находиться ребенок, все должно быть в рамках закона», пришел в ужас. Его аргументы, что Виктор угробит мальчишку, судью не тронули. Судебный процесс шел больше года. На одном из заседаний Алексей спросил, знает ли родной отец, что у Артемки больные почки. «Я был в больнице, врачи сказали: мальчик здоров, все само собой рассосется», — ответил Виктор.
А Темке становилось все хуже. Анализы показали: нужна срочная операция. Врачи, к которым Алексей обращался (даже в Днепропетровск ездил), были единодушны: «Вы ребенку кто, дядя? Разрешение на операцию дают родители». В Днепропетровске подсказали: «У вас есть отличный детский уролог, профессор Дмитряков. Идите к нему». Но к профессору собралась огромная очередь — ждать нужно было месяца два. Тем не менее, увидев диагноз Артема, врач сказал готовиться к операции.
- Это был тот серьезнейший случай, когда задержка с хирургическим вмешательством привела бы к почечной недостаточности и смерти, — вспоминает профессор доктор медицинских наук Валерий Дмитряков, прооперировавший маленького Артема в 5-й детской запорожской больнице. Стоит отметить, что в 1998-2001 годах Валерий Александрович работал начальником областного управления охраны здоровья. — У ребенка был двусторонний гидронефроз, речь шла буквально о днях. После операции на правой почке уменьшилась нагрузка на левую, возможное осложнение погасили. Да, я рисковал уголовной ответственностью, не заручившись согласием отца на операцию. Сделал это ради жизни ребенка.
На итоговом заседании Хортицкого районного суда, состоявшемся 13 октября 2008 года, Швецов предъявлял медицинские справки, счета за оплату операции и лечения. Но судью они не заинтересовали. Так же, как и очевидный вопрос: почему здоровьем ребенка занимается дядя, а не родной отец? Решением райсуда двухлетний Артемка передавался на воспитание его отцу Виктору. Апелляционный суд Запорожской области своим постановлением от 10 декабря 2008 года поддержал это решение.
- Опекунский совет был на стороне Швецовых, — утверждает специалист службы по делам детей Хортицкой районной администрации Валентина Андрухова. — Изучив вопрос, пришли к выводу, что и при жизни мамы отец совсем не занимался ребенком. Кроме того, нельзя разъединять брата и сестру. Выяснилось также, что у сына сожительницы Виктора Данилевского не все в порядке со здоровьем. Его пребывание в одной квартире с Артемкой могло угрожать жизни ребенка. Но судья не приняла во внимание наши доводы. По закону она поступила правильно, только это может искалечить судьбу Артемки. Не учтено и то, что отец мальчика наркоман. Правда, тогда предъявить суду эти факты было невозможно.
Пристрастие Виктора к наркотикам получило официальное подтверждение не так давно. В конце ноября прошлого года он был задержан милицией со шприцем, наполненным «ширкой». Свою вину в приобретении наркотика Виктор признал, суд даже привлек его к административной ответственности.
- Как-то Виктор в сопровождении судебного представителя пришел погулять с Артемкой. При этом держал в руках бутылку пива, а ребенку не купил даже дешевого подарка, — говорит Алексей Швецов. — За время, прошедшее после суда, прислал 100 гривен, которые я отправил обратно. Долго думал: зачем Виктору сын, к которому он совершенно равнодушен? И понял: он знает, что я в любом случае буду материально помогать Артемке. Вот и надеется, что часть денег перепадет ему.
В семье Швецовых Лиза и Артем живут в достатке. Попыток забрать мальчишку Виктор пока не делал. Но Алексею важно добиться юридического оформления опеки над племянником. Он отправил кассационную жалобу в Верховный суд Украины и с нетерпением ждет, когда столичная Фемида, учтя все обстоятельства этой истории, примет правильное решение.