Сегодня вдова первого секретаря ЦК КПУ отмечает 90-летний юбилей
Рада Гавриловна была преданным спутником Владимира Васильевича Щербицкого около 50 лет, 25 из которых он занимал в Украине высшие государственные посты — был председателем Совета министров и первым
«В 1990-м мне было очень тяжело, я до сих пор не могу смириться со смертью Владимира Васильевича. Да и, как вы знаете, через месяц после смерти мужа скончалась его мама, а еще через одиннадцать месяцев умер наш сын Валерий. Честно признаюсь, и пенсия первоначальная у меня была очень маленькая, — рассказывала в одном из интервью «ФАКТАМ» Рада Гавриловна. Испытания, обрушившиеся на нее в те годы, она перенесла мужественно и с достоинством. Говорила: «Первый секретарь имел хорошую квартиру, машину и госдачу. Семью тоже обслуживала прикрепленная машина. А когда человек уходил с высокого поста, это все нужно было вернуть государству. Так было заведено в те годы».
Раду Гавриловну поддерживают близкие, друзья семьи, в частности, Борис Воскресенский, а также коллеги по работе. Почти 30 лет Рада Гавриловна Щербицкая преподавала русский язык и литературу в 57-й киевской школе. Несколько лет назад в одной из бесед с «ФАКТАМИ» директор школы Людмила Яковлева призналась: «И дети, и учителя за глаза называли Щербицкую только Радочкой. До сих пор помню, как по узнаваемому аромату (Рада Гавриловна любила «Шанель № 5») можно было догадаться, что Щербицкая на уроках: «Радочка пришла!». Когда я начала работать в этой школе, Щербицкая преподавала в ней уже 20 лет, олицетворяя собой элегантность и утонченность. При ней нельзя было выглядеть неряшливо, расхлябанно, а только собранно и интеллигентно.
«Над неуютностью мира и простотою мужицкой здесь безраздельно царила интеллигентность Щербицкой», — написал к 75-летию школы наш бывший преподаватель истории Максим Олейников. Даже очки она вытирала изысканно, красивым жестом. Одним словом, это человек утонченного вкуса, обладающий тонким чувством юмора. Помню, как на одном собрании она сказала: «Товарищи, надо как-то воспитывать наших детей. Однажды в коридоре кто-то рванулся вперед, толкнув меня. На сделанное замечание ученик, отвернувшись в сторону, сказал: «Старая дура!» — «Я понимаю, что старая, но почему он решил, что я дура?»
Чувство стиля, присущее Раде Гавриловне, отмечала и дипломат, советник по протоколу украинского МИД, статс-дама шведского королевского двора Галина Науменко: «Щербицкая выглядела великолепно. Статная, высокая, она всегда одевалась к месту. Если у нее была шуба из каракульчи, то пошита так, как это сделали бы в Париже. Помню, когда мы встречали короля Швеции, она надела крепдешиновое платье в мелкий голубой цветочек и пальто из такой же ткани. К слову, такие двойки всегда носит королева
О своей встрече со Щербицким Рада Гавриловна в одном из интервью рассказывала: «Я была студенткой Тбилисского госуниверситета. Моего папу перевели на работу в Тбилиси из Ростова-на-Дону в 1936 году. Отец был там главным инженером на заводе. Потом началась Великая Отечественная война. В 1944 году танковая бригада, в которой Володя служил, прибыла в столицу Грузии для пополнения. Командование обратилось к местным жителям с просьбой: если кто-то имеет возможность — разместить офицеров у себя. Ну, а поскольку квартиры были довольно-таки большие, двое ребят — Павел и Яша — остановились у нас. Яша Рубанов, по специальности врач, и начал рассказывать мне о своем друге Володе Щербицком, да с таким восторгом… Мне даже показалось, по-человечески он в него был влюблен…
В школе между тем развернули госпиталь, и в один из дней лежавший там тяжелораненый танкист Саноев скончался. Этого парня хоронили сотни людей, была масса цветов, и когда гроб несли мимо нашего дома, мы с подружкой вышли на балкон первого этажа посмотреть. Так мы с Володей друг друга приметили. Он среди всех выделялся: высокий, статный, широкоплечий, ему очень шла форма… Что интересно, когда мы познакомились, Володя не произвел на меня какого-то особенного впечатления, однако со временем я… влюбилась».
«13 ноября 1945-го мама, ей тогда было 21, и 27-летний папа поженились, — рассказывала историю любви Щербицких их дочь Ольга. — Число выбрали неспроста. Увольнительная у папы была только на этот день. Бабушка уговаривала его, мол, Володенька, может, не надо, говорят, число «13» несчастливое. Но папа не хотел больше ждать, сказал так: «Все, подаем документы — тринадцатое так тринадцатое!» Даже бракосочетание назначили на 13.00. В загс мама надела пиджачок, который взяла напрокат у своей подружки. Родители расписались без обручальных колец, что тогда было естественно. А после регистрации они зашли в фотоателье и сфотографировались. На том снимке мама в белой кофточке, черном пиджачке, с пышными локонами, а папа в военной форме, молодой, красивый, статный. И оба — счастливые. Несмотря на 13-е число. Мама считает, что это число для нее самое счастливое… Все последующие годы, даже занимая руководящие посты, 13 ноября ровно в 13.00 папа обязательно звонил маме и говорил: «Радуся, привет из 45-го!» Он всю жизнь называл маму Радусей. Я не помню случая, чтобы родители ссорились. Они очень любили друг друга. С моей точки зрения, это была идеальная пара. Между прочим, обручальные кольца родители купили лет через 40 после свадьбы. У папы было обычное тоненькое, а у мамы — с тремя малюсенькими бриллиантиками».
Об атмосфере, царившей в их семье, Рада Гавриловна говорила так: «Володя не любил показуху, просто терпеть этого не мог. Да, был очень скромным и постоянно подчеркивал, что жить нужно только так. Меня тоже воспитывал… Как женщина, я, разумеется, хотела что-то этакое на себя надеть, какую-то бижутерию… Помню, еще в Днепропетровске были у меня дешевые клипсы. Он несколько раз просил: «Не носи их, пожалуйста, ну, не носи», а мне так хотелось… Закончилось это тем, что однажды он их сорвал и выбросил прямо на клумбу. Когда Володя уехал, я быстренько свои клипсы нашла и спрятала. Он понимал, что все вокруг смотрят, как живет первый секретарь сначала обкома, а затем и ЦК, что себе позволяет его семья».
*Владимир Васильевич и Рада Гавриловна с дочерью Ольгой и сыном Валерием
«Сейчас все стали верить в Бога, демонстративно ходить в церковь, ставить свечи. Мне порой трудно поверить в то, что это искренне, — как-то призналась «ФАКТАМ» Рада Гавриловна. — Мы с Володей были убежденными атеистами, так нас воспитали комсомол, партия. Однажды я лежала в больнице в Феофании, а там как раз построили небольшую часовенку. Подумала, дай зайду. Вспомнила, как бабушка еще меня учила складывать пальцы и креститься. Рука просто как бы потянулась к свечкам, поставила, а сама думаю: «Володе бы это не понравилось!» Хотя помню, как в детстве батюшка во время причастия говорил: «Причащается раба Божия Ариадна». Ведь вообще-то я по паспорту Ариадна, а меня как-то еще со школы стали называть Радой».
Владимир Васильевич оставил Раде Гавриловне завещание. О его содержании несколько лет назад журналистам рассказала дочь Щербицких, Ольга Владимировна: «Этот документ начинался словами: «На всякий случай». Отец просил маму грамотно распорядиться деньгами — 60 тысячами рублей в сейфе. Все охотничьи ружья отдать друзьям-охотникам, а карабины, пистолеты (кроме именных) и наганы сделать небоеспособными и сдать в МВД. Также беречь награды и вещи с войны как семейные реликвии. Мама его завещание выполнила.
Папа нас учил: я занимаю высокий пост, и все блага нам полагаются по закону, но когда меня не станет, все это исчезнет. Так и было: отдали дачу, квартиру, машину. Но мы, к счастью, были готовы к этому — жить без благ. И я с гордостью могу сказать: мы люди бедные, но гордые! Кстати, папино завещание заканчивалось словами: «Радуся, если будет трудно, друзья помогут». Оказалось, что друзей было не так уж много, они все разлетелись, как любимые папой голуби, а мама осталась совершенно одна…»
При подготовке материала использованы цитаты из интервью, опубликованных в «ФАКТАХ», «Бульваре Гордона», «Новой»