Врач-психиатр с 55-летним стажем работы Валентина Григорьева рассказала «ФАКТАМ», как и за что поплатилась должностью в столичной Больнице скорой медицинской помощи
Пример этой женщины показывает, что может произойти с каждым, кто осмелится в эти тревожные дни поступить по совести. Не исключено, что тотальные репрессии коснутся любого, кто хоть раз побывал на евромайдане или отнес еду митингующим, или поддержал невинно пострадавших. Валентина Даниловна последние двадцать лет работает (вернее, работала) психиатром в столичной Больнице скорой медицинской помощи. Общий же стаж ее работы составляет 55 лет. На днях Григорьеву, по ее словам, заставили написать заявление об увольнении из-за того, что она указала правильный диагноз и расписала лечение для 23-летнего Егора Превира, арестованного после разгона людей на улице Банковой. Парень был жестоко избит, получил тяжелую черепно-мозговую травму. В день, когда Шевченковский суд решал, какую меру пресечения избрать для Егора, он провел в «клетке» более 13 часов без медицинской помощи. Несколько раз терял сознание. Суд признал его одним из организаторов массовых беспорядков и взял под арест на 60 дней. Но благодаря честному диагнозу врача парня не отправили в СИЗО, а вынуждены были оставить в Больнице скорой медицинской помощи — в охраняемом отделении.
— Лечащий врач этого пациента — нейрохирург, — рассказывает психиатр Валентина Григорьева. — Он и пригласил меня на консультацию. В своем заключении я не написала ничего нового. Диагноз закрытая черепно-мозговая травма был указан в карточке этого больного с первого дня его пребывания в БСП. Кстати, у него еще и сломан нос. В качестве рекомендации я указала, что пациенту следует проводить церебрально-восстановительную терапию. Ведь без правильного лечения у таких тяжело травмированных людей появляются серьезные психические проблемы вплоть до психозов, идиотизма. О том, что мужчина серьезно пострадал, говорило хотя бы то, что во время обследования он дважды терял сознание! Я выполнила свой долг — написала все как есть. После моей консультации стало ясно: этого человека придется оставить в больнице и лечить, а не переводить в СИЗО.
— Что происходит с человеком, если он при такой травме не получает необходимой помощи?
— Я тридцать лет проработала в психиатрической больнице имени Павлова, где, несмотря на распространенное мнение, в основном живут не психически больные, а так называемые «травматики» — люди, у которых после перенесенного сотрясения мозга со временем проявились серьезные последствия. К сожалению, подобное бывает очень часто. На днях участковый психиатр попросила меня проконсультировать ее пациента — у студента, который лет шесть-семь назад перенес черепно-мозговую травму, но не получил адекватного лечения, развился жуткий психоз. У него постоянные галлюцинации… Поверьте, на это страшно смотреть.
— То есть, если Егора Превира сейчас не лечить, как следует, у него могут быть тяжелые последствия?
— Именно. Но терапия способна остановить процесс. Этим должны заниматься невропатологи. И, конечно же, процедуры нужно проводить только в специализированной клинике, а не в условиях СИЗО. Могу сказать даже больше: человека в таком состоянии нельзя перевозить — ему необходим жесткий постельный режим. Когда я узнала, что этого пациента возили в суд, где он долгое время сидел в «клетке», была возмущена. Это преступление — так поступать с больным травмированным человеком, тем более что его вина не доказана!
— С какого числа вы уволены?
— В заявлении указала: прошу меня уволить с 16 декабря. Но сотрудники отдела кадров попросили доработать до Нового года. Однако я не могу находиться в тяжелой атмосфере и решила все же уйти с понедельника.
— То есть вы сами написали заявление об уходе?
— Меня заставили это сделать.
— Как к случившемуся отнеслись ваши коллеги?
— Вся больница гудит. Многие меня поддерживают и успокаивают. Это невероятно, но мне звонят совершенно незнакомые люди, юристы предлагают помощь. В интернете пишут слова в мою защиту.
— Когда вас попросили написать заявление об уходе, не появилась мысль: может, нужно было поступить иначе, составить медицинское заключение более обтекаемо?
— Что вы! Более того, и коллеги, и незнакомые люди сейчас благодарят меня именно за то, что я поступила справедливо и указала четкий диагноз и назначения. Если бы ситуация повторилась и я знала, что от моего решения будет зависеть моя судьба и карьера, снова поступила бы так же. Я — врач и не могу вредить больному человеку. Тем более зная, чем мое малодушие могло закончиться для этого пациента. Ни о чем не жалею. Знаю, что Егор все еще остается в нашей больнице. Надеюсь, он получает необходимое лечение. Верю, что его, как других ребят, освободят из-под стражи, он пройдет терапию в полном объеме и травма больше не даст о себе знать. Вот только воспоминания о том, что пришлось пережить, вряд ли можно будет забыть…
Мы связались с администрацией Больницы скорой медицинской помощи и попросили прокомментировать ситуацию. В ответ услышали такие слова:
— Я устал оправдываться, тем более что мне незачем это делать, — сказал «ФАКТАМ» по телефону главный врач Александр Ткаченко. — Этот врач не имела права ставить диагноз — она могла написать только заключение. Да, ее вызвали на консультацию к больному, но, к сожалению, с психиатрами сложно, другого специалиста не было. А этот 80-летний врач, не аттестованная по специальности, затем почему-то дала интервью. Но уже после первого же выхода в эфир сюжета мы связались с телеканалом СТБ и попросили убрать его. Если до конца недели у них не выйдет опровержение, мы подадим в суд. У нас есть все документальные подтверждения того, что дело обстоит не так, как говорит врач. Более того, в отделе кадров не было и нет приказа о ее увольнении. Она продолжает работать… Еще раз говорю: мне оправдываться не в чем. Всю эту ситуацию коллектив нашей больницы воспринимает исключительно как провокацию…
*Фото из семейного альбома