Из-за того что родители-алкоголики восемь лет держали Вадима Мартынюка в бочке, ребенок, появившийся на свет здоровым, превратился в тяжелого инвалида. Но когда его забрали в детский дом семейного типа, у парня открылся талант художника. Недавно Вадим вернулся из Калифорнии, где выставка картин украинца произвела настоящий фурор
О Вадиме Мартынюке я узнала от героини «ФАКТОВ» Валентины Миньковской — «хрустальной» женщины, которая, преодолев диагноз несовершенный остеогенез, сумела родить здорового мальчика, открыла свое дело и помогает устроиться в жизни не только инвалидам, но и здоровым людям. Во время нашей беседы Валентина Николаевна рассказывала о мужчинах и женщинах, которые становятся успешными и счастливыми, невзирая на отсутствие рук или ног, ломкость костей или другие заболевания. Но о парне из ее родного Нововолынска Миньковская говорила с особой теплотой и гордостью: «Вадим Мартынюк перенес много горя, но в самых критических ситуациях Бог давал ему силы не просто выжить, а взять у жизни самое лучшее. Несмотря на свою болезнь, Вадим очень счастливый человек».
Жизнь в интернате для инвалидов, находящемся на территории женского монастыря в Днепропетровске, 21-летний Вадим Мартынюк вспоминает неохотно.
— Расскажу лишь об одном красноречивом моменте, — говорит парень. — В субботу и воскресенье наш лифтер уходил домой, лифт выключал. Спускаться с третьего этажа на второй, в столовую, и возвращаться обратно нам, колясочникам, нужно было самостоятельно. Помогать воспитанникам — даже тем, кто сам вообще не мог двигаться, — никто из сотрудников интерната не собирался. Чтобы не умереть с голоду, тяжелобольные дети, плача от боли, ползли по коридору, вниз и вверх по ступеням…
Я родился нормальным здоровым ребенком. Отец и мать сильно пили и возиться со мной не хотели. Поэтому сажали меня на целый день в бочку, как других детей — в манеж. Но, в отличие от манежа, места для движения в бочке не было совсем. Мои кости деформировались, мышцы атрофировались. Прибавьте к этому скудное питание, отсутствие витаминов и свежего воздуха. В общем, когда соседи забили тревогу и к моим родителям с проверкой приехала социальная служба, мне было уже восемь лет. К тому времени я стал неизлечимым инвалидом, да еще и в крайней степени истощения… После меня отец с матерью успели родить двух девочек. За ними тоже не ухаживали, держали их впроголодь, но хотя бы в бочку, слава Богу, не сажали. Поэтому, когда суд лишил родителей прав, сестер Иванку и Танюшу забрали в обычный детский дом, а меня — в специализированный интернат для инвалидов.
До сих пор с отвращением вспоминаю еду, которую там готовили. Основным и ежедневным блюдом были переваренные макароны. Вязкие, безвкусные, напоминающие сырое тесто. В интернате, как в армии, процветала дедовщина. Более здоровые старшие дети мучили младших и тех, кто слабее. Могли и унизить, и оскорбить, и ударить. Когда мои сестры, которых к тому времени уже взяли в приемную семью, передали мне к празднику посылку, «деды» попросту отняли у меня одежду и домашнюю еду. Жаловаться было бесполезно. Один из воспитанников, Максим, однажды рискнул рассказать комиссии из санстанции о беспределе, который творится в интернате. Конечно, была дополнительная проверка. Но кардинально это ничего не изменило. Кроме одного. За «стукачество» дирекция упекла Максима в психбольницу и предупредила остальных: кто вздумает жаловаться — попадет туда же.
После окончания школы те из детей, кто мог самостоятельно передвигаться, пытались устроиться на работу или поступить в институт. Остальных отдавали в дом престарелых. Эта участь ждала и меня, и от одной мысли об этом бросало в холодный пот. Но Господь не дал случиться беде: когда мне было 14 лет, тетя Лена и дядя Вася Матвиюки — супруги из Нововолынска, в доме которых воспитывались мои сестрички, — согласились забрать меня к себе.
— Раньше у нас в доме воспитывалось трое детей — младшая из трех родных дочерей, Ангелина, и два приемных мальчика, Вова и Денис, — рассказывает приемная мать Вадима Елена Матвиюк. — Потом врачи диагностировали у меня рак костей. Я горячо молилась о том, чтобы Бог продлил мне жизнь ради детей, и обещала, что, если проживу хотя бы полгода, обязательно возьму на воспитание еще одну девочку. Чудо случилось — мне стало легче. И мы с мужем взяли из детского дома девятилетнюю Иванну Мартынюк. Девочка была диковатой, изможденной, больной. О детстве ничего не помнила, об отце, матери, брате и сестре не говорила. Позже мы стали брать на зимние каникулы ее старшую сестричку, 11-летнюю Таню. Она-то и рассказала нам о том, что творилось в семье этих несчастных детей. Танюшу мы тоже оставили у себя — она очень просила не возвращать ее в интернат. От девочки мы узнали, что у них с Иванкой есть старший брат, он инвалид и не может ходить.
Мы с супругом Василием нашли Вадима в Днепропетровске, в специнтернате для колясочников. О своем первом визите туда вспоминаю с содроганием. Маленькие калеки — без рук, без ног, скрюченные, запуганные, худые, они напоминали подопытных кроликов в клетке. Воспитатели вели себя, как сотрудники гестапо. На кухню нельзя было зайти из-за вони от их так называемой еды. Даже прозрачные от худобы дети не могли есть эти помои, пили на обед и ужин воду, чтобы не умереть с голоду. Тех же, кто не выдерживал и все-таки ел, потом долго и мучительно рвало… В общем, Вадима мы оттуда вытащили — с боем, со скандалами. Почему со скандалами? Да потому что он ведь рисовал — задатки художника проявились в мальчике рано. А для такого учреждения, как специнтернат, талантливый ребенок, чьи картины можно показать на выставке, это лишний плюсик и копейка в карман преподавателям. Нас запугивали тем, что Вадим аллергик и от запаха апельсинов может умереть. Что ему требуются поддерживающие уколы чуть ли не каждый час. Мы были готовы к таким трудностям, но все эти страшилки оказались… ложью. За семь лет у нас в семье Вадим ни разу не болел. Ест он много и с удовольствием, в том числе и цитрусовые. Одно плохо: из-за мышечной дистрофии его тело усыхает. Когда мы забирали Вадима из интерната, он весил 30 килограммов, а сейчас — 25. Остановить процесс невозможно — мы консультировались у разных врачей, в том числе американских. Этот недуг неизлечим. Но мы стараемся сделать жизнь мальчика счастливой. У нас большая и дружная семья — трое своих детей, девять приемных, а самую маленькую, Софийку, удочерила моя дочь Лиля.
— Самое главное, что дали мне мама Лена и папа Вася, — это тепло, заботу и ласку, — говорит Вадим. — А еще — веру в Бога. Мы — пятидесятники, каждое воскресенье посещаем церковь «Ковчег», соблюдаем заповеди. Родители учат нас любви и милосердию. Что касается бытовых условий, то после интерната этот дом показался раем. А что уж говорить о еде! У меня, наконец, исполнилась заветная детская мечта: я попробовал запеченную курицу. Мама Лена готовит потрясающие борщи, вареники, пирожки с творогом и повидлом и много других восхитительных и вкусных блюд.
В детском доме семейного типа у паренька по-настоящему открылся талант художника. В социальной сети «ВКонтакте» Вадим выложил несколько десятков фоторепродукций своих картин, написанных маслом. Глядя на его пейзажи, натюрморты или картины на религиозную тематику, поражаешься, сколько в них души, любви и радости. В то, что их писал самоучка, верится с трудом.
— Рисовать я полюбил еще в интернате, — объясняет Вадим. — Вот только рисунки выходили черные, очень мрачные. А когда обрел семью, почувствовал себя любимым и нужным, сердце словно распахнулось. Мне радостно жить и хочется передать эту радость другим. Поэтому картины сейчас полны света и счастья. Благодаря маме Лене я принимал участие во многих областных и всеукраинских выставках, несколько раз побеждал в конкурсах изобразительного искусства. А недавно написал три картины и отправил их в Америку. Там живет Таня, родная дочь наших приемных родителей, и пастор ее церкви — уроженец Украины, очень любит живопись. Он и сам когда-то хотел стать художником. Мои работы произвели на него такое впечатление, что он решил сделать выставку. Я был счастлив! Мы обратились в американское посольство, мне открыли визу, и я вместе с папой Васей полетел в Калифорнию.
Шестнадцать работ Вадима Мартынюка, выставленные в Сакраменто, стали настоящей сенсацией. Посетители за три дня раскупили картины, заплатив за них художнику более четырех тысяч долларов. Но поскольку выставка была благотворительной, Вадим передал деньги талантливым детям-сиротам. А сам в сопровождении Василия Матвиюка отправился путешествовать по Америке.
— Мы были во многих городах, — восхищенно рассказывает Вадим Мартынюк. — В Сан-Франциско меня восхитила Ломбард-стрит — самая кривая улица в мире, в Нью-Йорке — статуя Свободы. Мы даже побывали в открытом океане! Кроме достопримечательностей, Соединенные Штаты поразили меня тем, как там относятся к людям, и к инвалидам в частности. Никто не смотрел на меня косо, не показывал пальцем. Незнакомые люди приветливо улыбались, здоровались, желали добра. В любом здании там есть туалеты для инвалидов, пандусы, специальные ручки. Везде широкие двери и широкие кабины лифтов. В общем, из Америки я приехал очень воодушевленным. Хочу добиться настоящего успеха как художник.
Недавно в жизни у Вадима Мартынюка случилось еще одно важное событие — в Ковеле, на ежегодном съезде инвалидов, он встретил девушку своей мечты. 32-летняя Инна Петросюк из Одесской области, тоже прихожанка церкви пятидесятников, приехала туда волонтером. И сразу же покорила сердце Вадима.
— Инна — удивительная и необыкновенная, — говорит он. — Мы разговорились, и казалось, что оба знаем друг друга не несколько минут, а много лет. К сожалению, после форума мы вынуждены были разъехаться по домам. Но общение не прекращали ни на день. Не так давно я признался любимой в своих чувствах, и она ответила мне взаимностью.
— Сегодня Вадим подарил мне колечко и попросил стать его женой, — похвасталась любимая девушка Вадима Инна Петросюк. — Я, конечно, согласилась. С первой встречи поняла, что он — мой человек. Думаю, скоро сыграем свадьбу, распишемся и с Божьей помощью обязательно родим детишек. Меня совершенно не смущает, что любимый не может ходить. Я сразу предупредила его, что никакого снисхождения как к инвалиду он не дождется. Для меня Вадим здоровый и очень талантливый!
Фото из семейного альбома