По информации мэра Львова Андрея Садового, только в течение двух дней, 19 и 20 февраля, в больницы города из Киева были доставлены почти 60 майдановцев. У пострадавших пулевые ранения, тяжелые травмы, переломы конечностей, термические ожоги, контузии, повреждения глаз, отравление угарным газом.
- При возможности и необходимости мы отправляем людей на лечение за рубеж, — сказал Андрей Садовый. — У нас хорошее сотрудничество с польским консульством, мне звонят мэры Вроцлава и Перемышля, пишут из немецкого Фрейбурга, из Вильнюса, Праги. Все готовы максимально помогать, процедура с оформлением виз решается моментально.
«ФАКТЫ» пообщались с некоторыми пострадавшими в Киеве майдановцами.
Жителю Львова Николаю 31 год, женат, имеет двух несовершеннолетних детей, ранен пулей в предплечье.
— На столичный Майдан я отправился не так давно, - признается он «ФАКТАМ». — Почему? Сдерживали дети, а также работа, на которую мы с женой с огромным трудом устроились несколько лет назад. Работаем в небольшом частном швейном цеху, супруга — швея, я — мастер-наладчик швейных машинок. Зарплата небольшая, но стабильная. Во Львове мало кто и такое имеет. Когда начался Майдан, наш хозяин и все работники в знак поддержки акций протеста объявили забастовку. Но на это никто внимания не обратил. Заказчик только пренебрежительно пожал плечами и отдал свой заказ конкурирующей фирме, а мы остались без зарплат. Может, поэтому, когда начались столкновения в Киеве, я не выдержал. Взял отпуск за свой счет, обнял жену Люду и детей: «Простите, родные, но я не могу стоять в стороне, когда решается ваша судьба, судьба народа и страны. Еду!» В столицу с другими добровольцами добрались автобусом. На Майдане нас встретили очень радушно. Мы, новобранцы, и на кухне помогали, и дрова таскали, и баррикады строили, и автомобильные шины, брусчатку подтаскивали, и дежурили ночью. Меня просто окрылял дух братства, взаимопомощи, свободы, царящий на Майдане.
Пулю я «схлопотал» от снайпера, которого мы с тремя ребятами пытались поймать. Среди бойцов «Беркута» был один со снайперской винтовкой. У него на маске, закрывающей лицо, было что-то блестящее. Так мы его и узнавали. Он стрелял и из окна, и с крыши, и из-за куч мусора, а иногда просто открыто перед строем «Беркута». Выстрелит — сразу отходит. У него даже перерывов на обед не было. Представляете, сколько тот снайпер майдановцев положил! Вот мы и решили вчетвером его изловить. Но он нас перехитрил. Ребята заметили, как за металлической бочкой двигается что-то черное. Решили, что снайпер там. Я, прикрываясь щитом, побежал прямо к бочке, а парни стали отрезать стрелку путь к отступлению. Однако спецназовец, как мы потом поняли, заметил, что на него охотятся. К бочке привязал леску и дергал ее, а сам прятался в метрах 15. Так и выманил нас из-за баррикады. Пуля пробила мне щит, бронежилет и вошла в плечо.
Товарищи вынесли меня в безопасное место и отправили на «скорой» в больницу. Я был потрясен тем, что там увидел: сотни окровавленных раненных, кругом крики и стоны, бегают врачи, стремясь каждому оказать помощь. Меня сразу прооперировали. Чего, думаю, буду койку в палате занимать, когда такое творится. Да еще все пострадавшие переживали, что милиционеры их тут арестуют. Поэтом согласился, чтобы меня перевезли на лечение во львовскую больницу. Чувствую себя нормально, только рана сильно болит.
У жителя одного из районов Львовской области 25-летнего Степана серьезный ожог, да и угарного газа он порядком наглотался.
— В Киев на Майдан я поехал уже после того как там начала литься кровь, - говорит он. — Не то чтобы раньше боялся, а считал: все вот-вот кончится, обойдутся и без меня. Не обошлось. Подумал, что это тот единственный момент, когда можно попытаться все изменить к лучшему. Приехал в столицу. Что меня поразило: Майдан объединил практически все национальности — рядом с украинцами стояли русские, белорусы, поляки, молдаване, грузины…
Паники, страха у нас не было. Я стоял на самом верху баррикады и «коктейлями Молотова» поддерживал огонь, разделяющий нас и «Беркут». Тут пуля по касательной щелкнула по щиту моего напарника, которым он меня прикрывал, и тут же рядом с грохотом взорвалась свето-шумовая граната. От неожиданности я оступился и уронил бутылку с зажигательной смесью. Вспыхнувший огонь перекинулся на меня. Боль адская! Подбежали санитары с огромными красными крестами на куртках, потушили пламя, положили меня на носилки и, пригибаясь (с той стороны по ним прицельно стреляли), отнесли в наш полевой госпиталь. Там мне оказали первую помощь, перевезли в киевскую больницу, а от туда во Львов. Теперь тут лечусь, мама навещает.
— Меня ранили в первый же день, как я приехал на Майдан, - рассказывает 20-летний львовский студент Илья. — Затаскивал на баррикаду бревно, под ногами разорвалась свето-шумовая граната, осколки посекли мне ноги. В нашем медпункте их вынули, раны обработали и предложили отправить в киевскую больницу. Но я боялся ареста, да, вроде, и ходить мог, хоть и прихрамывал. Остался на Майдане. А через несколько часов одна нога распухла, начала сильно болеть. Меня отвезли во Львов. Как показал рентген, один из осколков глубоко застрял в мышцах и что-то там повредил. Его вынули. Со дня на день выпишусь из больницы.
Тем временем исполнительный комитет Трускавецкого горсовета принял решение: городская больница примет 20 раненных с Майдана, а каждый санаторий выделит для потерпевших активистов народного сопротивления по одной палате.
Как сообщил мэр Львова Андрей Садовый, по предварительным данным, всего с начала противостояния в Киеве погибли 15 жителей Львовской области.
В минувшие выходные в областном и районных центрах прощались с погибшими майдановцами.
— Это рыцари Небесной сотни, которые полегли героической смертью в борьбе против диктаторского режима за спасение Матери-Украины,— сказал в прощальном слове председатель облсовета Петр Колодий. — Их жизни оборвались на баррикадах в Киеве, но в наших сердцах вечно будет жить неумирающая память о скромных и искренних людях, патриотах, которые ценой собственной крови освятили независимость Украинского государства. Земной поклон им и вечная память. Слава Героям!