33-летняя тернопольчанка в одиночку воспитывает восьмерых детей. Старшая дочка Аня и сын Алекс помогают ей с тремя парами двойняшек, а сама многодетная мама, кроме непрерывной готовки, стирки и уборки, успевает вышивать картины бисером и мечтает прокатиться на «американских горках»
Вера Буцер — женщина особенная, она сама это признает. Раньше как-то не задумывалась об этом, но с тех пор, как о ней стали писать местные журналисты, решила поинтересоваться, много ли в Украине женщин, сумевших родить три двойни. Оказалось, известен всего один такой случай — в 1947 году, сразу после войны.
Но Вера уникальна не просто количеством детей, и двойняшек в частности. Она еще и редкий пример человека, не унывающего при любых невзгодах, не пасующего перед препятствиями, не теряющего оптимизма. И дети ей под стать — спокойные, улыбчивые, открытые.
Младшие двойняшки — Валя и Люба — родились четыре месяца назад. И хотя к тому времени из семьи ушел отец, Вера не впала в депрессию: поддерживает с бывшим мужем дружеские отношения, выбивает у городских властей отдельное жилье (сейчас она вместе с детьми, сестрой и племянниками живет в квартире у мамы) и откладывает деньги, чтобы летом свозить малышей на море.
— Все удивляются, как я справляюсь с такой оравой, — улыбается Вера. — Я же отвечаю, что сложно мне было лишь с первыми двумя. А когда их такая толпа, да все такие дружные — это только в радость.
В моем представлении 33-летняя Вера Буцер совсем не походила на многодетную мать — спокойную, округлую, немного рассеянную «наседку». Смуглая, решительная, порывистая в движениях, Вера заявила, что в юности мечтала служить в армии и воевать в горячих точках.
— Жизнь, правда, сложилась иначе, — размышляет она. — Но частично своей мечты я достигла. У меня дома сейчас самая что ни на есть горячая точка. И армия у меня теперь своя — целых восемь бойцов! Каждый день с ними воюем.
Замуж Вера Буцер выскочила рано — в восемнадцать лет. Пылкая влюбленность быстро прошла, и молодая женщина, как часто бывает в подобных случаях, осталась одна с ребенком на руках. Пришлось туго: она тогда работала товароведом в магазине, но денег все равно еле хватало на еду. Хорошо, хоть мама помогала с маленькой Анечкой.
— Я понимала, что, кроме меня, обеспечивать семью некому, — говорит Вера. — Поэтому при первой же возможности уехала на заработки за границу. В Германии меня взяли сначала уборщицей, потом, когда подучила немецкий, устроилась официанткой в бар. Платили хорошо. Но случилась крупная неприятность: я попала в поле зрения украинских работорговцев, которые поставляли проституток в немецкие бордели. Пытались меня завербовать, а когда не получилось, начали шантажировать моим нелегальным пребыванием в стране. Потом перешли к откровенным угрозам. Я не побоялась того, что одна в чужой стране, где действительно не имею права находиться, и обратилась в полицию. Как ни странно, меня услышали. Работорговцы угодили под суд, а я получила статус свидетеля и не имела права покидать страну до окончания процесса, который затянулся на… шесть лет! Всеми правдами и неправдами — через социальные организации, через Красный Крест, через всевозможные программы я пыталась перетянуть в Германию Анечку, без которой страшно скучала. К сожалению, не получилось: помешал бывший супруг, потребовавший за свое разрешение на выезд ребенка несколько тысяч евро.
В 2002 году, еще в Германии, Вера познакомилась с одесситом Олегом. Он работал охранником и покорил молодую женщину своей внимательностью и ненавязчивым, деликатным ухаживанием. Вера и Олег стали жить вместе, а спустя полтора года решили обзавестись общим ребенком.
— Я очень хотела сына, — рассказывает Вера. — Когда родился Алекс, мы были безумно счастливы. Хотя мне, прожившей в Германии шесть лет, предлагали немецкое гражданство, я отказалась — тянуло на родину, к Анечке. В итоге забрала дочку, и мы все вместе уехали жить в Одессу, откуда родом Олег. Отношения складывались очень хорошо — дочка стала называть моего мужа папой, он заботился о ней, как о родной. С работой тоже все налаживалось: супруг занялся недвижимостью, а я устроилась в аптеку, в отдел приема препаратов. Еще подрабатывала на Привозе, где хорошо платили, но приходилось таскать тюки с одеждой на собственном горбу. В какой-то момент я начала чувствовать себя плохо — ныл низ живота, болела и кровоточила грудь. Перепугавшись, побежала к врачу — думала, что у меня киста. А оказалось, что… беременна двойней!
Пришла к мужу, а сказать ничего не могу, только показываю ему два пальца. «Что, две кисты?» — испугался он. Нет, говорю, кисты ни одной. Два ребенка в животе. Муж, конечно, был в шоке: растим двоих детей, а тут нужно будет поднимать сразу четверых!
*"Мне совсем нетрудно с восемью детьми, — говорит Вера Буцер. — Старшие дети помогают ухаживать за младшими, а малыши сами себя развлекают"
Сестричек Иру и Леру Вера родила раньше положенного срока. Но девочки вскоре догнали своих сверстников по весу и развитию. Родились они в марте 2010 года, а в октябре их мама снова попала в больницу. И снова… беременная двойней.
— Мы с мужем старались предохраняться, — уверяет Вера. — Я и спираль себе ставила внутриматочную, но организм стал ее отторгать. Потом таблетки пила противозачаточные. Там написано было, что гарантия того, что не забеременеешь, — 99 процентов. Конечно, оставшийся один процент пришелся именно на меня. После УЗИ, честно говоря, мужу даже боялась звонить. Как оказалось, не зря. Узнав, что я снова беременна двойней, он словно онемел на неделю. Его сотрудники звонили мне в панике: почему Олег не говорит ни слова? Может, заболел? Оказывается, он сильно переживал все это время — за меня, за то, как жить дальше, за какие средства поднимать детей. В конце концов сумел справиться со страхом. Я родила хороших здоровеньких мальчишек — Юлиана и Степана.
Родители мужа и моя мама помогали нам с малышами, как могли. Больше всего меня поддерживали старшие дети — Аня и Алекс. Они и в магазин могли сбегать, и купать двойняшек помогали, и баловались с ними. У нас все было хорошо. А год назад я забеременела снова. Когда мне сказали, что опять будет двойня, я, как и мой муж в прошлый раз, лишилась дара речи. В голове, помню, крутилась одна мысль: «Хорошо, что не выбросила двойную коляску».
К сожалению, после рождения третьей двойни — девочек Вали и Любы — муж Веры решил уйти из семьи. О причинах женщина говорить не хочет и обид на бывшего супруга не держит. Тем более что он старается помогать ей — общается с детьми, передает деньги. Но жить с ним под одной крышей Вера больше не смогла и, забрав с собой детей, переехала к маме в Тернополь. В четырехкомнатной квартире, кроме нее и мамы, живет еще младший брат Веры и ее сестра с двумя племянниками. Несмотря на один туалет и ванную, на небольшую кухню и крохотный коридорчик, и дети, и взрослые живут дружно. Как говорится, в тесноте, да не в обиде.
— Сегодня ходила в городскую администрацию, подавала документы на получение отдельного жилья, — рассказывает Вера, приглашая меня домой. Навстречу ей выбегает всеобщий любимец — большой пес Арчи и лижет хозяйке руки. — Спасибо маме, что приютила нас. На съемную квартиру с детьми идти не хочу — это и дорого, и ненадежно: в любой момент хозяин может выставить за дверь.
— Пока мы все вместе живем вот в этой комнате, — многодетная мама показывает мне зал размером около двадцати квадратных метров. Два дивана раскладываются, там спят старшие дети и четверо двойняшек. А Валя с Любочкой, которым пока только четыре месяца, вдвоем умещаются в детской кроватке, поперек.
Старшая дочь Веры, 15-летняя Аня — высокая красивая девушка с длинными волосами, сидя за компьютером, качает на руках маленькую Валечку. Одновременно она успевает дать пустышку Любе и пообщаться с друзьями в социальных сетях. Несмотря на звучащую в комнате рок-музыку, младенцы спокойно дремлют. Из школы прибегает десятилетний Алекс — кареглазый и улыбчивый.
— Я сейчас хожу на компьютерные курсы, — делится он. — Когда вырасту, обязательно стану бизнесменом, как мой папа. Я несколько раз ездил вместе с ним — картошку продавал. За то, что помогал, он покупал мне мороженое и сладости. Я не хочу становиться директором большой корпорации — зачем платить деньги чужим людям? Лучше иметь маленький бизнес и делиться прибылью со своими. А еще мечтаю научиться водить машину и купить себе большой бус — там можно и товар возить, и много людей поместится.
— Когда вырастешь, тоже хочешь большую семью? — спрашиваю у Алекса.
— У меня будет двое детей, — уверенно говорит мальчик. — Так по линиям на руке видно. Может, двойняшки родятся, как у мамы. Ой, как я надеялся, что мама в последний раз родит мальчишек. А получились девчонки (вздыхает). Вот Лера с Ирой — они же вредные. А со Степкой и Юлианом играть интересней. Я их научил бороться. Теперь они каждый день со мной драку устраивают, пытаются вдвоем с ног свалить. Это же весело!
— Мне совсем нетрудно с восемью детьми, — улыбается Вера. — Труднее было с первыми двумя — они забирали много времени и сил. А малыши друг друга развлекают. Бегают дружной толпой — все забавы вместе, все игрушки — тоже. Шкодничают, конечно, порядком. Степка может залезть на стол, открыть верхний шкаф и доставать оттуда сахар. Остальные малыши внизу стоят, «принимают передачу». Прихожу — они уже высыпали в какую-то миску сахар, кофе, крупы. Готовят… А однажды утром, в выходной, Лера с Ирой проснулись ни свет ни заря, достали из шкафа пачку с краской для волос, кисточку, и одна начала красить другой волосы. Я проснулась от запаха растворителя. Перепугалась — не передать. Это ведь очень опасно. И не наругаешь проказниц — только крикни, они от страха лица руками закроют, а на руках эта химия. Пришлось потихоньку-полегоньку забирать опасную игрушку.
— Как вы справляетесь — всех одеть, обуть, наготовить на такую ораву?
— С одежкой и обувкой проще — что-то покупаю, что-то отдают знакомые или приносит социальная служба, некоторые вещи младшие донашивают за старшими. А в еде мои дети не капризные — едят и борщи, и каши. Очень любят гречневый суп, хотя кашу гречневую почему-то нет. Алекс совсем не ест лук — ни в каком виде. Еще детвора не любит мяса. Может, потому, что меня, беременную, бывало, жутко тянуло на мясо, причем полусырое, с кровью. Зато от одного вида сладкого становилось плохо.
— Болеют малыши часто? Наверное, один заражает другого, и вирус ходит в вашей семье по кругу?
— Вот ветрянкой болели по очереди — это было что-то. Вместо обычных трех недель просидели в карантине два с половиной месяца. А с гриппами и простудами у нас все проще. Слава Богу, у детей хороший иммунитет. Наверное, потому, что я — ярый противник антибиотиков и всех других лекарств. Лечу себя и малышей травами, отварами, калиной и малиной. В больнице вообще никогда не лежу. Кстати, у меня есть отдельный повод для гордости — все три пары двойняшек я родила естественным путем, хоть меня и заставляли согласиться на кесарево сечение. Стараюсь закаливать детей, Алекс вон ходит на футбол. А летом, если все будет хорошо, поедем отдыхать на море в Одессу, к бабушке.
— О чем мечтаете? — спрашиваю напоследок многодетную маму.
— Как и всем, мне хочется мира и стабильности в нашей стране, — отвечает Вера. — Очень надеюсь на то, что нам с детьми все-таки дадут квартиру. Еще я люблю вышивать — это успокаивает и расслабляет. Занимаюсь вышивкой по ночам, когда дети спят, а потом реализовываю через знакомых. Так вот, мне бы очень хотелось, чтобы мои картины и иконы хорошо продавались и в семье появился дополнительный заработок. Ну и две самые несбыточные мечты еще с детства — погулять по садам Версаля и прокатиться на «американских горках». Обожаю острые ощущения!
*Вера любит вышивать. Для нее это не только отдушина, но и дополнительный заработок
Фото автора