«ФАКТЫ» вместе с экспертами попытались ответить на вопрос, почему часть жителей востока не ощущают своей принадлежности к Украине
Около трети населения Донецкой и Луганской областей, по подсчетам социологов, чувствуют себя чужими на украинской земле. Героиня одного из материалов нашей газеты недавно рассказала, как, живя в Луганске, они в семье разговаривали между собой на украинском языке. И однажды соседка, услыхав их речь, горько заметила: «Завидую я тебе, ведь ты чувствуешь себя украинкой. А я вот не знаю и не понимаю, кто я»…
Как же так получилось, что за 23 года независимости Украины эти люди так и не ощутили себя ее гражданами? Почему чуть более десяти процентов луганчан и донетчан готовы приветствовать ввод войск соседней державы на нашу территорию, а около двух процентов — даже присоединиться к российской армии? Что делать с радикальными настроениями, нравственной глухотой и гражданским равнодушием в восточном регионе Украины? Эти темы мы анализировали вместе с экспертами и общественными деятелями, представляющими преимущественно восток страны.
— Разговоры о стремлении восточных областей Украины присоединиться к России являются мифом, созданным пропагандой соседнего государства, — утверждает директор Донецкого института социальных исследований и политического анализа Владимир Кипень. — Об этом красноречиво говорят цифры. Недавно в ходе соцопроса у донетчан интересовались, кем они себя воспринимают. Как выяснилось, 36 процентов опрошенных чувствуют себя гражданами Украины, 22 процента — русскоязычными украинцами, 27 «идентифицируются» сугубо регионально, как «жители Донбасса», почти семь процентов считают себя «гражданами бывшего СССР», три процента — «родом из России» и четыре процента — «представителями своей нации, этноса». Причем пророссийски настроенные граждане проживают именно на северо-востоке Донбасса, где самый высокий в области уровень безработицы и социальной неудовлетворенности.
Около трети тех, кто видит Донбасс частью единой Украины, говорят о необходимости децентрализации, а 15 процентов опрошенных полагают, что нашей стране стоит перейти к федеративному устройству. Пророссийскую позицию занимают 27 процентов жителей Донецка. Это неприятные цифры, однако они, тем не менее, дают основание говорить, что Донбасс гораздо больше ориентирован на Украину, чем на Россию.
— Часть жителей востока действительно не ощущают своей принадлежности к Украине, — считает писатель и поэт Сергей Жадан. — Но и не являются сторонниками «федерализации». Просто многие люди, годами пребывая в русском культурном и информационном поле, практически не обращали внимания на то, что творится в Украине. Привычка не высовываться, держать свое мнение при себе и озвучивать его исключительно на собственной кухне стала спецификой данного региона.
При этом нынешние события, в частности разгул сепаратизма и военную агрессию, люди оценивают довольно критично, но хотят не отсоединения, а чтобы их оставили в покое, оградили от рисков для жизни, бизнеса, работы, обеспечили стабильность.
*Многие жители восточного региона, с ностальгией вспоминающие тоталитарный советский режим, готовы стать частью России, наивно веря в то, что зарплаты и пенсии там выше, а жизнь — лучше (фото Рейтер)
— Многие годы в информационном поле Донбасса доминирует российская пропаганда, — объясняет Владимир Кипень. — На разъединение Украины и усиление противостояния работают местные политические элиты, завязанные на Россию и постоянно манипулирующие вопросами русского языка, ущемления региона. Этим элитам полностью подконтрольны местные СМИ, через которые внедряются необходимые стереотипы и формируется особая картина мира.
И все же человек верит только в то, во что хочет и готов верить. Известный психиатр Семен Глузман утверждает, что на украинском востоке зерно российской пропаганды упало на благодатную почву.
— В 2004 году группа психиатров и социологов провела масштабное исследование психопатологий в разных областях Украины, — рассказывает он. — Полученные результаты ужасали: Украина была разделена на две части — восток и запад. И именно на востоке, где меньше уровень безработицы и больше, чем в западных областях, людей с высшим образованием, превалировали депрессии и суициды. Я трижды передавал результаты исследования правительству, но ему эти данные оказались не интересны. Хотя для нормального управления государством такая информация должна быть сигналом к незамедлительной работе над проблемным регионом. И вот теперь эти проблемы выстрелили.
Вспомните песню «С чего начинается Родина?». С привязки к земле, к кладбищу, на котором похоронены предки. А у большинства жителей восточного региона нет украинских корней, прорастающих в землю, которую они обрабатывают и которая дает им жизнь.
Семен Глузман напомнил, что Донецкий регион формировался в советское время — в основном из переселенцев, приезжавших на строительство шахт и заводов. Люди только-только начали осваиваться, как Донбасс попал под каток репрессий и искусственно спровоцированного голодомора. Страх перед этими жуткими обстоятельствами перекрыл чувства благодарности к земле, которую обживали. Ведь именно на ней людей настигли эти беды. В то же время западная Украина сумела сохранить христианские, семейные ценности и традиции, и даже когда ее территорию оккупировали, население продолжало жить на своей земле, его никуда не переселяли.
Сопредседатель Харьковской правозащитной группы Евгений Захаров вспоминает, что, проголосовав за независимость в 1991 году, многие на востоке Украины оказались к этому не готовы.
— Они голосовали за лучшую жизнь и, когда она не наступила, разочаровались, — поясняет правозащитник. — Те, кто не ассоциировал себя с Украиной, так и не сумели осознать, что стали гражданами другого государства. Например, в 1992-м поэт Борис Чичибабин (умер в 1994 году. — Ред.) написал стихотворение «Плач по утраченной родине» — свидетельство того, насколько болезненным оказался для его поколения разрыв с Советским Союзом. Со временем картина стала меняться. Например, людей отрезвила российская военная кампания в Чечне: многие родители представили, что их сыновей могли послать на смерть… Поэтому сейчас уже мало тех, кто так и не сумел адаптироваться к существованию в новых реалиях. И в основном жители восточных областей видят свое будущее в Украине.
— Из-за закрытия шахт в 1990-х жизнь в большинстве шахтерских городов по сути остановилась, — рассказывает известный донецкий блогер Денис Казанский. — Мало того что многие люди в Донбассе не чувствуют себя украинцами, так они еще и злятся из-за экономических неурядиц и развала советской промышленности, работа которой обеспечивала их гарантированной зарплатой. В 1991 году дончан соблазнили обещаниями больших денег, которые обеспечит рыночная экономика, — и они проголосовали за независимую Украину. Сейчас по той же причине, по которой тогда поддержали развал Союза, эти люди хотят присоединения к России, где «зарплаты и пенсии выше». При этом, бравируя уровнем пенсий в России, многие жители Донбасса просто не задумываются над тем, что высокие пенсии — у нефтяников. Умеющим же, как правило, только добывать уголь будут платить минимум. Этой части общества, поддерживающей сепаратистские идеи, свойственен патернализм: они ожидают от государства полного обеспечения и виноватых в своих неудачах ищут извне, в данном случае — в Киеве. Между тем большая часть критикующих Европу, Америку и западную Украину, за всю свою жизнь ни разу не выезжали за пределы родной области.
Эту информацию подтверждает и доктор исторических наук, профессор кафедры международных отношений и внешней политики Донецкого национального университета Игорь Тодоров.
— Для многих жителей Донбасса, — констатирует он, — единственным источником информации об окружающем мире является телевизор. В свою очередь, зависимость от телевидения формирует ощущение ненужности, потерянности. Думаю, что во многом нынешнее противостояние в Украине является результатом отсутствия в стране программы единения регионов. А ведь любые мифы — и про «жутких бандеровцев на западной Украине», и про «бандитов с битами на улицах восточной» — мгновенно рушатся после одной поездки, например, в поезде Луганск — Львов.
Впрочем, данную точку зрения не разделяет Денис Казанский.
— Переубедить тех, кто занял пророссийскую позицию, уже невозможно, — говорит блогер. — Эти люди находятся в состоянии измененного сознания и агрессивно защищают свою картину мира от любых попыток вмешательства. «Картинка» же создана российскими каналами, местной прессой и Партией регионов, давно работающими над укоренением стереотипов «без России мы умрем», «загнивающая Европа», «Донбасс кормит Украину» и им подобных. Хотя на самом деле никого Донбасс не кормит, поскольку является дотационным регионом.
В свое время столкнулись с проблемой просоветски настроенного населения и прибалты. Понимая, что речь идет о национальной безопасности, они разработали четкий алгоритм «реагирования»: самым рьяным защитникам старой системы старались, что называется, указать на дверь, отстранить их от выборов, а лояльных граждан — интегрировать в свое общество, помочь им стать европейцами, чтобы показать другим, как это привлекательно и выгодно. У нас же никакой внятной программы не было, и Украиной все это время управляли люди с советским мышлением, которые вынуждали огромное количество населения жить по их правилам. Я смеюсь, когда звучат мантры «Юго-восток не слышат!». Ведь юго-восток правил Украиной многие годы, по сути диктуя всей стране свою политику.
Зачастую агрессивно настроенная часть населения оперирует псевдофактами, которые невозможно оспорить, так как они недоказуемы. К примеру, уверяют, что, мол, в Украине принят закон об отмене празднования 9 Мая, что в Киеве утвердили постановление о приеме на работу исключительно украинцев, что через месяц нас всех заставят говорить на украинском, а тех, кто не сможет, — расстреляют, что ядерные отходы со всех стран будут хоронить в наших шахтах… При этом всегда находится человек десять, которые все якобы видели своими глазами. Понимаете, невозможно спорить, когда тему берут с потолка.
— Еще один миф — это нарушение прав русскоязычных граждан, — уверен Евгений Захаров. — В течение года в нашу харьковскую приемную поступают тысячи жалоб на нарушения прав человека. Но за всю историю Харьковской правозащитной группы не было ни одного заявления о притеснении русского языка. Ни одного! И в других областях востока — тоже. Если и притесняется язык, то украинский: в Донецке всего одна украиноязычная школа, которую то и дело закрывают, и одна украиноязычная газета…
Практически все эксперты склоняются к тому, что непременным условием спасения единства страны является децентрализация власти и наказание государством сепаратистского движения.
— Я читаю в библиотеках старую прессу, — говорит Денис Казанский. — И что узнаю? Когда шахты закрывались, сами же горняки и принимали участие в их разграблении, воровали металл, кабели — словом, разносили шахты по частям. Этим людям нечего терять. В отличие от тех, у кого есть бизнес, сбережения и кто отлично понимает, что развал страны и продолжение беспорядков — это гораздо менее выгодно, чем остаться в составе Украины и решать проблемы внутри страны. Маргинальную часть Донбасса могло бы успокоить повышение зарплат и пенсий, усиление социальной защиты. Всеукраинский же референдум может помочь официально закрыть вопрос децентрализации. Я сужу как антикризисный менеджер, как бизнесмен, и если в большой и сложной корпорации «Украина» есть слабое звено, из-за которого вся система буксует, то это звено нельзя игнорировать — им нужно серьезно заниматься.
— В границах одного государства могут существовать несколько этносов, но только одна политическая нация, — уверен харьковский историк Андрей Кириченко. — Компромисса в политическом вопросе быть не может. То, что происходит на Донбассе — это коллаборационизм, преступление, поэтому украинское государство имеет полное право и должно требовать от граждан лояльности к своему, а не чужому государству.
— Относительно сепаратистов, провокаторов и пятой колонны должны быть задействованы жесткие средства защиты национальной безопасности, — убежден Владимир Кипень. — Непоследовательность, нерешительность правительства очень демотивируют граждан, которые видят беспредел, безнаказанность сепаратистских и криминальных сил. Большинство жителей нашего региона ждут решительных действий от украинской власти. А договариваться нужно только с теми, кто мыслит рационально и не является предателем своего государства.
— С теми, кто неуспешен, маргинален, надо работать, — считает Игорь Тодоров. — Вера в великого правителя, который обеспечит им лучшую жизнь, свойственна многим украинским регионам, а нам, на Донбассе, особенно. Поэтому народу надо объяснять, что в Ростовской области все шахты закрыты, поскольку кузбасский уголь (в Кемеровской области, на юге Западной Сибири. — Ред.) дешевле и качественнее, чем донбасский. Нужно дать украинским шахтерам гарантии поддержки.
— Важно перестать говорить людям, что они недоумки, — полагает Семен Глузман. — Когда с человеком так разговаривают, он возбуждается и злится еще больше. Надо объяснять: в том, что их недолюбила власть, люди не виноваты. Нужно дать им возможность самим выбирать себе депутатов и самим отвечать за свой выбор. В рамках закона.