Первый батальон Национальной гвардии Украины, особо отличившийся в зоне АТО, отправился в краткосрочный отпуск
На днях бойцов Первого батальона Нацгвардии отпустили в отпуск (их место заняли гвардейцы Второго батальона). Напомним, что Первый батальон сформировали из добровольцев Самообороны Майдана. В начале апреля, проходя учения в Новых Петровцах под Киевом, бойцы выдвинули ультиматум: или реальные боевые задачи, или роспуск. После чего батальон направили на восток страны бороться с сепаратистами.
«ФАКТЫ» встретились с одним из гвардейцев. Его позывной Пилюлькин. На Майдане оперировал раненых, а теперь служит в «особой десятке». Ее бойцы выполняют самые сложные и рискованные задания. У Пилюлькина грустные глаза и отрешенный взгляд. Видно, что пережитое за последние месяцы оставило в его душе глубокий, незаживающий след.
— Война меняет людей, — говорит 33-летний гвардеец. — Из зоны АТО, где мы провели 45 дней, нас вывезли на базу в город Изюм. Там каждому выдали неофициальную премию — немалую, в принципе, сумму. По дороге на Киев автобус остановился на АЗС. Ребята бросились в мини-маркет и стали скупать все, что там было. Некоторые оставили в магазине всю премию. «Хлопцы, вы что? — говорю. — У нас впереди еще десять дней отпуска!» Они отмахнулись: «В части ждет зарплата за март. А деньги — мусор. Может, скоро эти бумажки нам вообще не пригодятся».
Последние двенадцать дней перед отпуском были особенно тяжелыми. Я ни разу (!) не снял военную форму, бронежилет и берцы. Мы постоянно находились в состоянии полной боевой готовности. Спали по два часа в сутки. Кстати, бронежилет — офигенная штука. Спать в нем неудобно, зато точно не простудишься.
— А что, в палатках холодно?
— Палаток нет. Спим прямо на земле, под деревьями, положив под голову автомат. Волонтер Диана Макарова хотела купить нам палатки. Но я сказал ей: «Лучше потрать деньги на оптические прицелы, бинокли, приборы ночного видения и тактические перчатки. Так мы быстрее перебьем террористов. А спать на земле мы уже привыкли».
Кстати, оказавшись на мирной территории, я несколько суток не мог уснуть. Пугала тишина. В зоне АТО, если замолчали орудия, значит противник готовит новую атаку. И мы напряженно выжидаем: когда? откуда?
— Слышала, Первый батальон отличился в первом же бою.
— Мы поломали классическую военную стратегию. За это кадровые военные нас недолюбливают и называют «дебилами». Дело было так: десяток наших бойцов и еще десяток спецназовцев из «Омеги» отправились захватывать вражеский блокпост. По дороге механик БТРа пропустил поворот, и мы покатили прямо в центр Славянска. Возле швейной фабрики машину обстреляли. За долю секунды мы ссыпались с «брони». Так быстро разве что горох от стенки отскакивает. Бойцы «Омеги» сделали то, чему их научила старая военная школа: залегли за БТРом и начали ответный огонь.
А мы, стоя в полный рост, ринулись в атаку. Только успевали сбрасывать пустые магазины и пристегивать полные. В общем, противника «отрезали» быстро. Когда вернулись на базу, бойцы «Омеги» набросились на нас с криками: «Что вы творите? Кто так воюет? Это не по уставу!» «Ну и что? — говорим. — Зато все наши целы, а у вас несколько раненых».
— Где же это вы научились такой неординарной военной тактике? Уж не на Майдане ли?
— Это заслуга покойного генерал-майора Сергея Кульчицкого (29 мая боевики сбили вертолет, на борту которого находился начальник управления боевой и специальной подготовки Национальной гвардии Украины Сергей Кульчицкий. — Авт.). Он вложил в наш батальон не только все свои знания, но и душу. Часто повторял: «Вы уникальный материал: у вас нет чувства страха». Это правда: на Майдане, ежечасно ожидая атаки силовиков, мы закалили терпение. А потом, во время штурма, перешагнули порог страха.
Между прочим, в период Майдана генерал Кульчицкий стоял по ту сторону баррикад. Но, когда над страной нависла серьезная опасность и сформировался наш батальон, он стал для нас родным отцом. Кульчицкий сразу понял, что майдановцы не мыслят шаблонно, как кадровые военные, и нашел к нам особый подход. Собрал лучших офицеров-преподавателей по стрельбе, тактике, рукопашному бою, диверсионной науке… Всего за три недели (!) генерал Кульчицкий сделал из майдановцев универсальных солдат. А ведь большая часть бойцов нашего батальона даже в армии не служила. По профессии мы врачи, дизайнеры, журналисты…
Генералу Кульчицкому полагалось сидеть в Новых Петровцах и готовить гвардейцев для участия в боевых действиях. Однако он заявил: «Я своих хлопцев не брошу» и поехал с нами на передовую. Его гибель стала для всех огромным ударом. Многие ребята до сих пор не могут поверить, что Кульчицкого больше нет. Такое впечатление, будто он продолжает нас опекать даже после своей смерти. В батальоне — ни одного погибшего. А ведь мы прошли через такую мясорубку! Хотя мистика здесь ни при чем. Генерал Кульчицкий сделал нас суперпрофессионалами.
— Уже не секрет, что гвардейцы плохо экипированы и сражаются, не имея спецсредств.
— О чем говорить, если нас не обеспечили даже запасом сухпайков. Постоянные перебои с водой и продуктами. Нашему блокпосту еще повезло. Рядом находится озеро рыбхоза. Оттуда берем воду. Иногда занимаемся браконьерством: бросаем в воду пару гранат и собираем карпов. Потом на БТРе развозим «улов» по другим блокпостам. А карпы красивые, здоровенные. Жарим рыбку на костре, отвариваем.
Как-то проезжаем мимо конторы рыбхоза. Выходит начальство и давай нас стыдить: мол, рыба — вещь казенная. «Так мы ведь озеро бесплатно охраняем, — нашлись гвардейцы. — А за это берем небольшой процент. Если бы не наш блокпост, рыбу давно разворовали бы». Начальство посмеялось и махнуло на нас рукой. Конечно, некрасиво гвардейцам заниматься махновщиной, но кушать-то надо.
— Однако на рыбной диете долго не протянешь.
— Благо спасают жители окрестных сел. Тайком таскают нам домашнюю консервацию и макароны. Фермеры привозят картошку и крупы. Мы, в свою очередь, не даем крестьян в обиду. Однажды к нам прибежала женщина в слезах. Рассказала, что случилось. Она вдова, муж погиб в автокатастрофе. Сама поднимает троих детей. Прошлой ночью к ней в дом ворвались ополченцы: «Выметайтесь! Теперь мы будем здесь жить». А ей даже на защиту позвать некого. Родственники далеко, друзья живут в соседнем селе.
Мы разведали обстановку: вроде бы в селе спокойно. А ночью выгнали сепаратистов из захваченного ими дома. Как? Бросили в окно газовую гранату. Они выскочили из хаты, как ошпаренные. Трое начали отстреливаться. Зря, конечно. А четвертый сразу сдался. Молодой парнишка, дезертировал из украинской армии и примкнул к сепаратистам.
— В начале разговора ты заметил, что война меняет людей. В какой момент для тебя наступила точка невозврата?
— Мы только приехали на околицу Славянска и не успели толком выставить «схему». Пятеро бойцов (я в их числе) выдвинулись в «секрет». Расположились в ста метрах от основной группы. На рассвете ребят атаковали со всех сторон сразу. Однако вначале сепаратисты наткнулись на нас. Мы скатились в окоп за секунду до того, как они открыли огонь. Трассирующие пули пролетали над головами тучами. Отстреливаться было невозможно.
Нас окружили плотным кольцом и дважды предлагали сдаться: «Ребята, сложите оружие! И мы вас отпустим!» Десантник Вовка не выдержал и гаркнул: «Не дождетесь!» Вскочил на ноги и быстро выстрелил по сепаратистам из подствольного гранатомета. «Ах ты, сука!» — заорали ополченцы и давай поливать нас огнем.
Параллельно они обстреливали основную группу бойцов. Время от времени выстрелы затихали. В эти минуты мы сходили с ума от неизвестности: наших перебили? Или они отбили атаку? Но тогда почему не идут нам на помощь? Рация лежала на бруствере в полутора метрах. Но из-за плотного огня мы не могли до нее дотянуться. Неожиданно рация «проснулась» криками: «Ребята, вы живы? Ответьте!»
Догадавшись, что мы в окружении, прислали подмогу. Гвардейцы засели всего в тридцати метрах от нас: «Подайте знак, где вы!» А как его подать, если из окопа высунуться нельзя? Иначе останешься без головы или без руки. Кто-то догадался подбросить пустую пластиковую бутылку. Начался такой обстрел, что подмога не могла даже сдвинуться в нашу сторону. И тогда мы решили: «А, была не была! Будем сами выбираться».
Я до сих пор не понимаю, каким образом мы преодолели эти тридцать метров. Такие кульбиты и сальто с места выделывали! Я сам от себя не ожидал. Думал, подобное только в кино показывают. Когда добежали до БТРа и спрятались за него, тогда и осознали: все, спасены! Тут уже такое нахлынуло! Не могу описать словами это чувство, но не забуду его до конца дней.
— На войне всякое случается. Были курьезные случаи?
— Глухая ночь. Тишина. Вдруг из кустов доносится треск веток. «Враг подбирается!» — думаем и выпускаем в темноту несколько очередей из автомата. Затихло. Но через пять минут снова зашуршало. Мы опять схватились за автоматы. Для верности бросили в кусты две гранаты. Война с невидимым в темноте противником продолжалась до утра. Когда начало светать, мы разделились и окружили «врага». Глядь, а в кустах стоит маленький барашек! Наверное, отбился от стада и заблудился в лесу. Оказывается, это он всю ночь хрустел ветками.
Забрали барашка к себе, назвали Колей. «Решили потихоньку хозяйством обзавестись», — объясняли местным жителям. Через пару дней барашек убежал. Смотрим, едет мужик на мотоцикле, и наш Коля в коляске сидит. Выяснилось: он прибежал домой, к хозяину. А тот уже прослышал, что гвардейцы хозяйство завели, и доставил Колю обратно. «Не надо, — смеемся. — Мы же в шутку!» «Нет-нет, — настаивает хозяин. — Это уже от меня подарок. Шашлык сделаете».
Через пару дней Коля снова сбежал. И хозяин снова его привез. Гвардейцы говорят: «Пора делать шашлык, а то опять удерет!» А десантники: «Как у вас на Колю рука поднимется?» В общем, решили барашка не трогать. А он взял и снова убежал. Мы его даже в лесу искали, но не нашли.
— Вы уже получали детские рисунки?
— Я страшно горжусь тем, что первые посылки с ними пришли именно на наш пост. Это было нечто! Мой товарищ долго разглядывал неумелые рисунки первоклашек с наивными словами благодарности, а потом сказал: «Как за это можно не воевать? За такое и умереть не жалко!»
Мы беседовали в зеленой зоне на окраине Киева. Вокруг нас расположились многочисленные компании: жарили шашлыки, пили водку, громко слушали шансон. Один из отдыхающих, раздетый до пояса мужчина с пивным брюшком, подошел к нашей лавочке. «Ты шо, солдатик, из внутренних войск? — спросил. — А почему у тебя форма такая странная? Я, кстати, тоже служил в армии. Так что покруче твоего будет». И неровной походкой вернулся к своей компании.
Чтобы замять неприятный инцидент, спрашиваю:
— Можно на прощание пожать герою руку?
— Нам постоянно твердят: мол, на этой войне вы герои. Сначала выстояли на Майдане, теперь сражаетесь с сепаратистами. В ответ хлопцы прячут глаза и отмалчиваются. На Майдане родилась ставшая крылатой фраза «Герои не умирают!» У нас ребята теперь так говорят: «Герои не умирают? Это всего лишь метафора…»