38-летнему Александру Макеенко, единственному выжившему в авиакатастрофе, вручили медаль «За воинскую доблесть»
Палата столичного госпиталя невелика — едва ли пять квадратных метров. В ней двое больных с тяжелыми ранениями, и при каждом — безотлучная жена. Когда приходят гости, дышать в помещении становится невозможно, приходится открывать окна и двери.
— На бытовые условия мы внимания не обращаем, — говорят пациенты. — Главное — замечательные врачи. Внимательные, грамотные. Любую просьбу услышат, на вопросы ответят. Так что им огромное спасибо!
Ребята признались: не очень-то хотят общаться с журналистами. Сотрудники СМИ пытаются выведать подробности военных происшествий, а говорить об этом не хочется. Сделали исключение лишь для корреспондента «ФАКТОВ». Так и сказали: «Ваша газета честная, пишет только правду!» Не скрою, услышать такие слова было приятно.
— Помню я мало, — признался Александр. — Взрыв. Вертолет упал. Сознания не терял. После катастрофы увидел себя лежащим на земле. Не обижайтесь, но о других подробностях говорить не хочу и не могу. Украинские военные прибежали к месту ЧП очень быстро, минут через пять. Но тут же появились и боевики, началась стрельба с двух сторон. Пришлось подождать, — устало улыбнулся мой собеседник.
Рядом с Александром — койка 34-летнего военнослужащего Леонида. Он был ранен в засаде возле одного из сел под Славянском. Пули насквозь прошили его тело, оставив малый шанс для выживания. «Товарищи, которые меня вытаскивали, сказали, что я чудом остался жив, — поправляя простыню, заметил Леонид. — Пули градом падали в кусты, куда я постарался откатиться, чтобы спрятаться».
Травмы у военнослужащих серьезные. Кроме ранений рук и ног, повреждены внутренние органы.
— У Саши открытая черепно-мозговая травма, перелом грудной клетки, осколочное ранение бедра, открытый перелом ноги, обеих рук, ожоги лица и рук, — говорит его жена Наталья. — На днях предстоит операция: в кости рук вставили укрепляющие пластины, сделали пластику кожи на голове.
Рассказывая о воинской службе, Александр оживился:
— Летное училище закончил в 2000-м году. Но не прошел медкомиссию — язва желудка разыгралась. Вернулся в авиацию лишь спустя одиннадцать лет. В 32 года пришел в часть младшим лейтенантом. И сразу понял: небо — это моя жизнь. Лучше ничего не бывает. А служба — это самое счастливое время в моей жизни. Все отличные ребята, которых я встречал, — из авиации.
Александр объяснил, что его часть базируется в Александрии Кировоградской области. Раньше полетов было немного, в основном учебные.
— В командировку на восток наш экипаж (командир, штурман и бортмеханик) направили на две недели, потом должна была прибыть смена, — говорит военнослужащий. — Мы базировались в Чугуеве, вылетая на задания по перевозке грузов и личного состава. 29 мая, когда случилась трагедия, получили задание осуществить ротацию нескольких военнослужащих с горы Карачун, а туда доставить продовольствие. С нами летел генерал Кульчицкий (я его к тому времени хорошо знал), солдат и мужчина — с большой буквы. Замечательный человек!
Считаю, нас расстреляли нагло и подло, из боевого оружия. И не надо рассказывать сказки о мирных сепаратистах!
Дверь палаты вдруг резко распахнулась, и на пороге возникли мужчина и женщина с огромными пакетами в руках:
— Вот все, что вы просили, и даже больше!— в два голоса воскликнули они. — Говяжья печенка, слегка поджаренная, она хороша для крови. Натуральный гранатовый сок. Козье молоко, творог… Печенье, если захочется, вафли, конфеты. Вот номер телефона — звоните, не стесняйтесь. Продукты, лекарства — все доставим!
Оказалось, эта колоритная пара — торговцы со столичного Владимирского рынка. Своих имен назвать не пожелали. Объяснили, что возле рынка поставили ящик для «пожертвований армии»! Люди решили взять дело в свои руки.
С супругой Александра Макеенко Натальей я разговаривала уже в коридоре. Раненый муж устал от посетителей.
— Нахожусь возле Саши с утра до вечера, а ночевать иду в очень хорошую киевскую семью, — сказала Наталья. — После случившейся беды какой-то мужчина позвонил мне на мобильный телефон и спросил: «Наташа, чем вам можно помочь?» Я вначале даже засомневалась. Звонок непонятно от кого, в Киеве у меня ведь знакомых нет. Но потом попросила: «Если есть возможность, мне нужно скромное жилье рядом с военным госпиталем». И представьте, когда я приехала, меня встречали на вокзале!
Наталья с ужасом вспоминаете день трагедии:
— С мужем я до сих пор говорить об этом не могу, он слишком переживает. 29 мая первой подняла тревогу мама. «Что-то Саша трубку не берет». Я ее успокаивала — значит, на работе, занят. А потом увидела в новостях сюжет о сбитом вертолете. Сердце сразу екнуло.
Позвонила сослуживцам в часть и услышала в трубке: «Наташа, твой муж ЖИВ!» Уже потом узнала, что вначале они получили сообщение о том, что погибли все находящиеся на борту. А уж после выяснилось: один человек все-таки выжил. Это и был мой Саша…