Журналист канала «ТСН», по несколько раз в месяц бывающий в зоне АТО, уже вторую неделю ведет репортажи о войне на востоке Украины
Зрители «1+1» узнают последние новости из зоны антитеррористической операции от трех съемочных групп канала, которые, меняя друг друга, работают на востоке Украины. Журналисты Александр Загородний, Александр Моторный и Руслан Ярмолюк ездят в зону АТО по несколько раз в месяц. Сейчас в Луганской области работает Александр Загородний. Он говорит, что это самая длительная его поездка — в зоне боевых действий Саша находится уже вторую неделю. Впрочем, признается, что как только возвращается в Киев, его вновь тянет на восток.
— Уже и не подсчитаю, сколько раз побывал в зоне АТО, — сказал «ФАКТАМ» по телефону из Изюма Александр Загородний. — Перерывы между командировками длятся чуть больше недели. И каждый раз, вновь попадая в зону боевых действий, не можешь предположить, что с тобой произойдет. На днях мы попали в Северск, где как раз освобождали город. Здесь каждый день все по-новому. Кстати, Славянск до сих пор обстреливают снайперы. Правда, днем боятся, а вот ночью стреляют по позициям военных. Но все же с каждым разом, попадая в зону АТО, мы понимаем, что ситуация меняется к лучшему.
Первый раз мы приехали в Луганск 9 апреля. В городе была угнетающая обстановка. Украинские милиционеры охраняли баррикады сепаратистов, украинские военные были «заперты» на своих базах. 12 апреля мы переехали в Славянск, где тогда начали захватывать райотдел милиции. Уже через три-четыре дня туда заехала украинская бронетехника. Мы обрадовались, подумали, что идут наши войска, а оказалось, это были бронетранспортеры, которые сепаратисты отобрали у наших ребят. Создалось ощущение, что все рассыпается, как карточный домик. Помню, как мы записывали этих сепаратистов, представляясь российскими журналистами. Я вынужден был говорить на русском языке, иначе у нас были бы большие проблемы. Это так унизительно. Спрашивал: «Где вы взяли технику?» А они отвечали: «Да вот, отжали у украинцев, но воевать мы ни с кем не собираемся, потому что украинской армии нет». Мы, журналисты, должны только освещать события, не демонстрируя свое мнение, но иногда это невозможно. Чувство обиды жило в нас очень долго.
— Сейчас ситуация изменилась?
— Очень сильно. Мы видим большие колонны украинской техники, наших мужественных солдат на БТРах. Может быть, месяц назад и можно было говорить, что у нас нет армии, но сегодня это совершенно не так. У нас новая боеспособная армия. Изменились и наши ребята, их поведение. Я видел военных в Северске. Да, они уставшие, грязные, может, кто-то из них полмесяца не видел горячей воды. Но чувствуется, они прекрасно знают, что делают. Военные действия стали их работой.
*Александр Загородний уже не раз бывал в серьезных переделках в зоне АТО, но желание ехать на восток вновь и вновь не пропало
— Как между собой ребята называют антитеррористическую операцию?
— Они говорят просто — война. И я могу подтвердить их слова. Это из Киева может казаться, что АТО где-то далеко. Но когда ты здесь и знаешь, что работают системы залпового огня «Град» и «Ураган» — самое страшное оружие после ядерного удара, сомнения о том, что здесь происходит, отпадают. Сейчас на нашей земле используется весь арсенал самого современного оружия, которое только есть в мире. Очень много его, к сожалению, в руках сепаратистов. Здесь нельзя допустить ошибку, потому что она будет стоить многих жизней. Как это случилось в Зеленодольске, где нашу часть накрыло «Градом». Наш враг силен, хитер и циничен.
— Вы делали несколько репортажей из уже освобожденного Славянска. Какое настроение у местных жителей?
— Город оживает. Люди в Славянске соскучились по мирной жизни. Мы записывали интервью со многими из них и могу сказать, что большинство за украинскую власть. Такая же ситуация и в Краматорске, где уже на следующий день после освобождения города от сепаратистов местные жители расчищали центральную улицу от баррикад. Говорят, что главное для них теперь — мирное небо. А с ним ассоциируется именно украинская армия. Это самый большой позитив последних дней. Освобожденные города делают сейчас огромный прорыв в сознании жителей Донбасса. Потому что нет в Славянске никаких «распятых» мальчиков, а есть хлеб и продукты питания, которые раздают на улицах.
— В Славянске показывают украинские каналы?
— Нет ни одного. И это большая проблема в освобожденных городах — практически полное отсутствие информации. Люди выходят из подвалов, где прятались долгое время. У меня такое впечатление, что они «откатились» назад лет на 150. Подходят к нашей съемочной группе и начинают задавать вопросы о том, что происходит в Украине. К сожалению, локальную информационную войну в этих городах мы проиграли. Понятно, с освобождением украинских городов оттуда исчезли русские журналисты. Они находятся только там, где есть террористы. Бред, льющийся с российских каналов, в том числе история о «распятом» мальчике, в Славянске даже не обсуждается. Наконец до жителей стал доходить весь ужас пропаганды соседнего государства.
— Вы делали сюжет с Красного Лимана, где украинская армия разгромила лагерь сепаратистов.
— Это был тот момент, когда террористы все-таки просчитались. Они каждый раз несут большие потери, как только перестают прятаться в городах. Так случилось и в Красном Лимане. Террористы надеялись, что их укроет сосновый лес. Они там укрепились, построили мощные блиндажи и готовились к долгой обороне. Первой удар по их позициям нанесла украинская авиация. А через некоторое время подтянули артиллерию. Честно говоря, «картинка» под Красным Лиманом ужасает. Высоченные сосны срезаны, как ножом. Огромные воронки, тела буквально разбросаны по полю. Сейчас их уже собрали, накрыли брезентом и проводят следственные действия. Один из местных жителей рассказал нам, что похоронил шестерых сепаратистов. У трех из них документов не было вообще, у двух имелись паспорта жителей Луганской области, а у третьего нашли свидетельство о том, что он недавно освобожден из колонии. А вы спрашиваете, война ли здесь. Конечно, война.
Перед выездом из штаба я увидел, как пресс-офицер штаба АТО Алексей Дмитрашковский неожиданно присел, фуражка упала с его головы, он весь обмяк. Оказалось, ему сообщили о гибели его родственника. Война входит в наши семьи. Она уже не где-то там, далеко, а здесь, рядом. Хотя я не думаю, что Россия начнет полномасштабное вторжение. Разговоры об этом, скорее, запугивание и часть информационной войны против нас. Более того, мне кажется, Россия уже начинает паниковать, изобретая совершенно невероятную информацию. А это значит, что мы делаем все правильно. Главное теперь — не останавливаться.
Когда два месяца назад мы со съемочной группой были в Славянске, одна из жительниц кинулась к нам с мольбой: «Введите в город украинские танки! Мы не можем больше видеть террористов». Нет у террористов больше поддержки среди местных. Мы это видели в Краматорске и Артемовске. Из десяти человек лишь один может сказать, что не верит украинской армии. Все остальные надеются только на нее. Местные уже с удовольствием рассказывают истории, как террористы, убегая из Славянска, сбрасывали просто на дороге с себя камуфляж, оружие, пытаясь притвориться местными жителями. Но их это не спасло. Наши войска уже подошли очень близко к Луганску. Думаю, если армия еще неделю-две проведет военную операцию в таком же темпе, то АТО будет завершено.
— Дай Бог. Говорят, на прошлой неделе вы и сами попали в переделку.
— Было. Постреляли в нас немного. С нашей стороны это была некая авантюра. Мы с оператором решили не ехать в большой колонне с пресс-службой, а отправиться по своему графику. Об этом никто не знал ни в пресс-центре, ни, понятно, среди военных. Это произошло недалеко от Северска. Ехали с водителем в машине, увидели на дороге подбитый, сожженный КамАЗ террористов. Решили выйти и снять его. Причем, без бронежилетов и касок, которые лежали в багажнике. Военные, просматривавшие эту линию, посчитали нас террористами и открыли огонь. Оператора с камерой приняли за человека с гранатометом. Мы спрятались за КамАЗ, но стрельба не прекращалась. Спас нас водитель, который, услышав выстрелы, развернулся и на всей скорости рванул к ближайшему блокпосту. Там он рассказал о том, что произошло. К счастью, военные были из одного батальона и быстро по своей связи передали, чтобы нас прекратили обстреливать. Слава Богу, все закончилось благополучно. Мы познакомились с ребятами, которые в нас стреляли. У нас к ним ни единой претензии.
— Что почувствовали, когда в вас полетели пули?
— Страха не было, скорее, удивление. Я уже был однажды под обстрелом в Афганистане, но тогда стреляли во всех. А тут целились именно в нас двоих. Признаться, адреналин зашкаливал. Хотя, отправляясь на войну, понимаешь, что может произойти. В общем, будет что вспомнить на старости лет.