В Ужгороде вынесен приговор извращенцу, по вине которого его сын покончил жизнь самоубийством
Как рассказывали ранее «ФАКТЫ», два года назад в Ужгороде 10-летний ребенок свел счеты с жизнью, спрыгнув с крыши девятиэтажного дома. Правоохранители заподозрили, что к смерти мальчика причастен родной отец. Мужчину обвинили в насильственном удовлетворении полового пристрастия противоестественным способом и доведении ребенка до самоубийства. На днях подсудимого признали виновным по обеим статьям Уголовного кодекса и приговорили к 10 годам лишения свободы.
Трагедия в Ужгороде, о которой узнала вся Украина, — это история судебной волокиты и полного безразличия к судьбе ребенка социальных служб…
Трагедия произошла 6 июля 2012 года. Женщина из соседнего дома видела, как мальчик несколько минут стоял на краю крыши, потом отошел назад, разбежался и бросился вниз. Поэтому все сомнения, что это самоубийство, а не несчастный случай, сразу отпали.
Дальнейшие события у многих вызвали шок — во время вскрытия эксперты установили, что ребенок за две недели до самоубийства был изнасилован. Под подозрение попал отец Димы — 42-летний Станислав Бойко (имя и фамилия изменены). К тому времени мужчина уже был подсудимым по делу о развращении малолетних. Но при этом Дима вместе с младшими братьями регулярно встречался с отцом и даже оставался у него на ночь. А ведь социальные службы знали о ситуации в семье, но ничего не сделали для ее исправления.
Станислав и Анна поженились в 1998 году, женщина к тому времени воспитывала дочь от предыдущего брака. Позже у супругов родились трое сыновей, старшим был Дима. Через девять лет брак распался. В 2007-м, когда Анна на несколько месяцев попала в больницу, муж начал приставать к 15-летней падчерице. Девочка пожаловалась матери.
— Когда я узнала от дочки, что Станислав приставал к ней, у меня был шок, ведь муж готовился стать священником и даже окончил богословскую академию, — вспоминает Анна Сергеевна. — В милиции, куда мы с дочкой обратились, нам объяснили, что если муж попадет на зону с педофильной статьей, житья ему там не будет. И я пожалела его, не стала писать заявление. Дело в том, что Станислав к тому времени уже дважды был судим — за кражу со взломом из уличного киоска и подделку денег. Поэтому я просто выгнала его из дома, а развод оформила через год — в 2008-м.
Станислав перебрался к своим родителям и вскоре стал настаивать на встречах с сыновьями. Я была категорически против таких встреч без моего присутствия (при мне они регулярно виделись), однако бывший муж через опекунский совет Ужгородского горсовета добился, что мальчики выходные дни будут проводить с ним и ночевать у его родителей. Через месяц старший, шестилетний Дима, проговорился, что отец к нему приставал. Это подтвердили младшие братья. И я без колебаний написала в милицию заявление, упомянув и о приставаниях Станислава к падчерице.
Бойко привлекли к уголовной ответственности за развращение несовершеннолетней, а также малолетнего ребенка. Через два месяца дело передали в Ужгородский горрайонный суд, где оно и застряло почти на четыре года. Анна Сергеевна все это время одна воспитывала четверых детей. Денег на их содержание катастрофически не хватало. Отец — его оставили на свободе, взяв подписку о невыезде — алименты не платил. А судебному делу не было видно конца.
В феврале 2011-го женщина в отчаянии отправила мальчиков на один месяц к родителям мужа, у которых проживал и Станислав. А потом договорилась, что будет оставлять детей у них на выходные. Во время летних каникул в 2012 году дети пробыли у бабушки с дедушкой весь июнь и все это время регулярно виделись с отцом.
— Сыновья вернулись домой 30 июня, — продолжает Анна Сергеевна. — И я заметила, что Дима изменился: ночью стал кричать во сне и мог описаться, чего раньше с ним не случалось. Я успокаивала, спрашивала, что приснилось, но сын не отвечал.
В тот день, 6 июля, мы с ним поднялись на крышу, чтобы развесить сушить рыбу, пойманную в речке накануне. Жара стояла невероятная — около 40 градусов, и я несколько раз повторила: «Дима, спускайся вниз, здесь невозможно находиться». Но он говорил, что хочет побыть рядом. Закончив развешивать рыбу, я сказала: «Все, уходим». Даже не подумала, что сын может остаться. Зашла в квартиру (она на последнем этаже), начала мыть руки, и тут забегает соседка: «Дима упал с крыши!»
Я схватила воду, сгребла из холодильника лед и бросилась вниз. Сын лежал возле дома без движения. Пыталась сделать ему искусственное дыхание, обливала водой, обкладывала льдом, но не помогло… Почему он покончил с собой? Видно, не выдержала нервная система. Мальчик очень любил отца. С одной стороны, искренняя детская любовь, а с другой — мерзкое изнасилование, о котором он не мог рассказать, чтобы не выдать отца. Дима просто не выдержал…
*Дима накануне самоубийства во время отдыха с семьей на речке (фото публикуется с разрешения матери)
Через несколько дней Станислав принес в прокуратуру письмо, написанное Димой за полторы недели до гибели. Вот несколько цитат из него: «У школі нас називають бомжами, тому що ми ходимо грязні. Ми ще не вміємо самі стірати. Ми ходимо дома голодні, їсти маємо готувати самі, бо мама має відпочивати від нас… Я хочу жити тільки з татом. Тато ніколи мене не ображає. Тато про нас турбується. Він нас любить».
Очевидно, мужчина пытался отвести от себя подозрения. После первых же следственных действий Станислава арестовали, против него возбудили уголовное дело по двум статьям — доведение до самоубийства и насильственное удовлетворение полового пристрастия противоестественным способом в отношении малолетнего. Следствие проводило областное управление милиции, дело в первой инстанции слушала судебная коллегия из трех судей Ужгородского горрайсуда.
Свою вину Станислав категорически отрицал. Утверждал, что падение сына с крыши — это несчастный случай, а если Дима и покончил с собой, то из-за давления матери. Хотя свидетельница — девушка, загоравшая в тот день на крыше, — подтвердила, что сын и мать разговаривали вполне спокойно. Что же касается изнасилования, то Станислав заявил — дескать, над мальчиком издевался кто-то другой.
В ходе расследования было проведено множество экспертиз. Одна из них, авторопочерковедческая, сделала вывод: письмо о желании жить с отцом Дима хотя и написал своей рукой, но под диктовку, пребывая под психологическим прессингом. Авторами являются взрослые, которые составили текст, пытаясь имитировать детскую речь.
Кроме того, у Станислава Бойко эксперты обнаружили склонность к педофилии и пришли к заключению, что ребенка к самоубийству побудила ситуация, из которой он не смог найти выход. И то, что мальчик не захотел рассказать о случившемся взрослым, свидетельствует об участии в преступлении близкого человека. Кстати, с младшим братом Дима делился своими проблемами. Несколько раз признался ему, что хочет покончить с собой, хотя и не объяснял, почему. А во время допроса в присутствии детского психолога и воспитателя младший брат сообщил: Дима говорил ему, что имел с отцом сексуальные отношения, но просил сохранить это в тайне.
Слушание дела продолжалось почти полтора года, в итоге судебная коллегия признала Станислава виновным и приговорила к 10 годам лишения свободы. Прокуратура уже заявила, что считает такое наказание слишком мягким, поэтому обжалует его в Апелляционном суде.
— Это было преступление, к которому мой бывший муж тщательно готовился, — подчеркнула Анна Сергеевна. — Однако и милиция, и суд во всем разобрались, за что я им очень благодарна.
Младшие братья, которым сейчас девять и одиннадцать лет, по-прежнему живут с матерью.
— Сыновья получили тяжелую психологическую травму — и от гибели брата, и от дальнейших следственных действий, и от судебного разбирательства, — говорит женщина. — Оба с трудом отходят от пережитого, но, даст Бог, все будет нормально. Мальчики часто вспоминают Диму…
P. S. В Верховной Раде в июне нынешнего года был зарегистрирован законопроект «О внесении изменений в Уголовный кодекс Украины относительно ужесточения наказания за преступления, совершенные на сексуальной почве против малолетних и несовершеннолетних». Его автор, народный депутат Геннадий Москаль предлагает ввести дополнительное наказание в виде химической (фармакологической) кастрации лица, совершившего сексуальное преступление против ребенка.
Медикаментозная профилактика сексуальных преступлений используется во многих штатах США, а также в Канаде, Израиле и западноевропейских странах.
Кроме химической кастрации, проект закона предусматривает невозможность смягчения приговора для лиц, совершивших преступления против детей, а также лишение их права на условно-досрочное освобождение и освобождение с испытательным сроком…