9 сентября известному врачу Владимиру Земскову, основавшему свою хирургическую школу, исполнилось бы 75 лет
«Есть хирурги, которые, не только сами по себе замечательно оперируют, но умеют еще и создать школу, научить врачей, увлечь своими идеями, повести за собой. Именно таким был мой учитель Владимир Земсков, — рассказывая о своей профессии, столичный хирург Юрий Лифшиц всегда вспоминает Владимира Сергеевича. — К сожалению, Земсков рано ушел из жизни». Двенадцать лет назад сердце врача, к которому ехали за помощью не только со всей Украины, но и из-за границы, перестало биться — случился обширный инфаркт. Земскову было всего 62 года. Не такой уж серьезный возраст, чтобы покидать этот мир. Но как много сумел сделать этот человек.
Он из тех людей, которые работают на пределе возможностей. Высоцкий в хирургии. В прямом смысле слова нерв. Много читал, все знал. Интеллект высочайший. Все самые сложные темы Шалимов разрабатывал вместе с Земсковым. Например, лечение гнойного панкреатита. Смертность при этом состоянии в 1970-х годах была 70 процентов. Земсков нашел методики, позволившие значительно снизить ее, написал докторскую диссертацию. Он буквально сам выхаживал каждого прооперированного.
— Когда Владимир Сергеевич разрешал ученикам самим оперировать пациентов?
— После окончания мединститута я пришел работать в Институт экспериментальной хирургии, которым руководил Александр Алексеевич Шалимов. Именно он привел меня к Земскову. Года три-четыре я стоял на операциях, смотрел, как работает Владимир Сергеевич, помогал. В какой-то момент во время операции он сказал: «Мне надо уехать по делам, а ты заканчивай. Ты сможешь». И вышел. Оказалось, когда становишься на место хирурга, все видишь иначе и… ничего не понимаешь! Вот на привычном месте все было ясно, а тут — совсем ничего. Это ощущение помню до сих пор, хотя прошло лет тридцать. Ты хочешь, как ребенок, позвать кого-то, а никого рядом нет… И нужно самостоятельно принимать решение. Владимир Сергеевич был уверен во мне, знал, что я закончу операцию. Так и произошло. Именно тогда я и стал хирургом.
Шалимов и Земсков занимались самосовершенствованием, много читали и требовали того же от учеников. С тех пор я не могу находиться в одной точке — все время нужно узнавать новое, общаться с коллегами. Недавно друзья из Германии рассказали, что в местной клинике диафрагмальную грыжу выявляют еще внутриутробно. При таком пороке сразу после родов погибает каждый третий младенец: грыжа из-за выского давления поджимает сердце и легкие. И что делают немецкие врачи? Эндоскопом внутриутробно находят ротик малыша, заходят в пищевод и ставят клапан. Этот метод позволил втрое снизить смертность! Меня это восхищает. Я понимаю: уже никогда не смогу сделать такую операцию — на это способны только врачи нового поколения.
— Отец поступил в аспирантуру Киевского научно-исследовательского института рентгенрадиологии и онкологии, защитил диссертацию, — рассказывал «ФАКТАМ» сын хирурга, тоже хирург Сергей Земсков. — Затем восемь лет работал в Институте клинической и экспериментальной хирургии у академика Александра Шалимова. Папа всегда с благодарностью отмечал, что многому у него научился. Позже защитил докторскую диссертацию на тему «Хирургическое лечение острого панкреатита». В последние годы заведовал кафедрой общей хирургии Киевского медицинского института имени
— С Шалимовым у Земскова были хорошие отношения? — спрашиваю Юрия Лифшица.
— Александр Алексеевич ценил его. Именно он посоветовал отдать хирургическую клинику, которая открывалась в городской больнице № 10, Владимиру Сергеевичу. Земскову было чуть больше сорока, когда он защитил докторскую диссертацию и его назначили руководителем Киевского центра хирургии печени, желчных протоков и поджелудочной железы. Кроме того, он — один из самых сильных учеников Шалимова. Вспоминая о Земскове, многие его ученики до сих пор говорят — учитель. За Владимиром Сергеевичем было закреплено это «звание». Шефом же называли Шалимова.
— У Владимира Сергеевича был принцип: никого не считать безнадежным, — говорит доцент кафедры общей хирургии Киевского медицинского университета имени Богомольца, начальник медицинской части «Клиники академика Земскова» Инна Ковальская. — Даже если другие врачи отказались от пациента, посчитав, что спасти его невозможно, Земсков оперировал. Вот яркий пример: онкологи сказали, что 16-летняя девочка, у которой обнаружили злокачественную опухоль поджелудочной железы, неоперабельна, но Владимир Сергеевич удалил ей опухоль, назначил курс лечения. Девочка выжила. Профессор всегда говорил: «Не нам судить, сколько дней, месяцев, лет человеку отпущено, задача врача — сделать это время не сплошным мучением, а настоящей жизнью».
Ученики профессора издали книгу «Медицинские истины Владимира Земскова». Вот некоторые цитаты из книги:
«Выбор профессии — как настоящая любовь: ее нужно встретить, выстрадать, почувствовать. Без желания, внутренней потребности ничего хорошего не получится, особенно в медицине».
«Смерть, к сожалению, неминуема, как бы ты с ней не боролся. Но страшно, когда есть возможность спасти человека, а она не использована из-за чьей-то тупости и лености. Это большой грех. Бывает, по всем прогнозам человек должен умереть, а он вопреки всему выживает. Или наоборот: операция прошла успешно, раны заживают быстро, но болезнь снова неожиданно прогрессирует. Я считаю, что выздоровление зависит и от психологического состояния, и от души, наличия духовного в человеке, того, чего мы еще до конца не можем понять».
«Семья, дом — это чрезвычайно важно. С моей женой — также врачом — мы познакомились в институте, это была любовь с первого взгляда. С тех пор более 30 лет мы вместе. Когда приходишь после тяжелого дежурства, после многочасовых операций — просто необходимо, чтобы в семье тебя поддержали, выслушали, поняли».
«В хирургии важна любая мелочь. Неправильно протянул руку — тебе неправильно подали инструмент. Уже ошибка. А во время операций, часто многочасовых, время решает все».
Владимира Земскова знали многие зарубежные хирурги. Его заслуги перед медициной были признаны: Владимир Сергеевич — кавалер награды Европарламента «орден Достоинства», кавалер «ордена Бельгийско-Австрийской короны», член медицинских обществ Бельгии, Австрии, Испании и России.
— Когда мы отмечали круглую дату — 20 лет основания центра — все почувствовали, что люди, которые работали вместе с отцом, не растерялись, они многое умеют и так же, как он, преданы медицине, — рассказывает дочь Владимира Сергеевича Марина. — Это и есть школа Земскова.