Шестьдесят лет назад на Тоцком полигоне в Оренбургской области прошли первые в Советском Союзе войсковые учения в условиях реального ядерного взрыва. Очевидец тех событий Антон Варчук рассказал «ФАКТАМ» жуткие подробности случившегося
В сентябре 1954 года в рамках операции под кодовым названием «Снежок» на Тоцком полигоне Оренбургской области на высоте около 300 метров над землей была взорвана атомная бомба весом до пяти тонн и мощностью от 40 до 50 килотонн в тротиловом эквиваленте, что в несколько раз больше сброшенной на японскую Хиросиму. В результате в радиусе трех километров возник огненный смерч, который вызвал сильные пожары. Материалы, связанные с данными учениями, до сих пор рассекречены не полностью.
Житель села Полицы Камень-Каширского района Волынской области Антон Варчук видел те смертоносные учения и запомнил их до мельчайших подробностей.
— В 1952 году меня призвали в армию, попал служить в Брестскую крепость, в артиллерийскую бригаду гаубичного полка радистом-телефонистом, — вспоминает инвалид II группы 80-летний Антон Варчук. — Летом 1954 года поступил приказ проверить здоровье рядового состава. Сразу после медкомиссии в часть прибыли два грузовика и ГАЗ-69, именуемый в народе «Бобик».
*Ядерная бомба, взорванная на Тоцком полигоне в 1954 году, в несколько раз превышала по мощности сброшенную на Хиросиму
Нам велели садиться в грузовики. Доставили в городок недалеко от Бреста, где уже было много солдат, собранных со всей Белоруссии. Всех загрузили в эшелоны и повезли в неизвестном направлении, нам пришлось только гадать, куда направляемся. Через несколько суток прибыли в Тоцкое Оренбургской области, где были назначены учения. Мы рыли окопы, строили блиндажи. Оказалось, что с разных концов страны на полигоне собрали военных из различных родов войск. В общей сложности 45 тысяч человек. Накануне меня с однополчанами предупредили, чтобы родным в письмах указывали, мол, находимся в Бресте. Заставляли врать, зато кормили как на убой. Такого вкусного борща и плова мне впоследствии не варила даже моя жена! А еще давали шоколад, фрукты, другие вкусности. Мы не знали, в чем дело, но чувствовали: должно произойти что-то очень важное.
Однажды заметил на полигоне маршала Жукова и Хрущева. Они были от меня на расстоянии примерно ста метров. Жуков активно жестикулировал, похоже, объяснял что-то офицерам.
В середине сентября рано утром нам объявили, что сегодня учения будут проходить с… применением ядерного оружия. В конце прозвучала фраза: «Если умрете, то Родина-мать вас не забудет». Военные оказались в роли подопытных кроликов. После этого нам приказали надеть противогазы и залечь в окопы. Вдруг раздался страшной силы взрыв, земля закачалась, как колыбель младенца, и озарилась ярчайшим светом, будто одновременно включили тысячи прожекторов. Ударная волна накрыла всех песком, мы буквально стали выкапывать друг друга. Я поднял голову и увидел в небе ядерный гриб, который раньше видел только на картинке.
Не успел прийти в себя от ужаса, как началась артподготовка, которая длилась 45 минут. Земля дрожала от множества взрывов. Сотни артиллерийских, минометных, реактивных и авиационных систем стреляли в одночасье! Все это привело к образованию плотного слоя пыли, из-за которого ничего не было видно. И тут звучит команда: «Вперед, в атаку!» Помню, жара жуткая, не менее сорока градусов. Дышать в противогазах невозможно, мы буквально задыхались. При этом нужно бежать в сторону сопки, над которой висел гриб, в эпицентр взрыва. Мы наступали, а условный противник отступал. Атака длилась примерно с десяти утра до четырех часов дня. Когда все закончилось, нас собрал маршал Жуков и объявил благодарность всем участвовавшим в учениях.
На следующий день Антон Варчук, увидев последствия учений с применением ядерного оружия, содрогнулся.
— Меня душили слезы, — продолжает Антон Федорович. — Теперь я понял, для чего на полигоне расставляли боевую технику, танки, орудия, самолеты, грузовики и многое другое. Это все находилось в радиусе трех километров от эпицентра взрыва, в укрытиях и на открытой местности. В траншеях были размещены сотни манекенов солдат с оружием и снаряжением. Помню, видел самолет-истребитель, который расплавился и напоминал сосульку. А у бомбардировщика оторвало шасси и крылья. Если коротко, то площадь поражения примерно в три квадратных километра была похожа на сплошное кладбище разбитой техники. Опрокинутые танки с оторванными башнями и оплавленными гусеницами, отброшенные на огромные расстояния орудия, сгоревшие дотла самолеты, обугленные трупы животных. Деревья в лесу либо выгоревшие, либо вывернуты с корнями.
Вдали догорали дома и хозяйственные постройки трех сел. Эти населенные пункты, расположенные вокруг эпицентра взрыва, в прямом смысле сгорели дотла. Как выяснилось, накануне жителям объяснили, что выселят их… на несколько дней. А потом солдатам пришлось срочно строить новые избы (в спешке в них забыли поставить печки), здания сельсоветов, клубов, больниц. Когда сюда привезли селян, они были поражены и спрашивали, куда все подевалось и откуда взялись эти новые постройки.
Накануне взрыва на открытой местности специально привязали лошадей, крупный рогатый скот, овец и других животных. Те, что погибли, в зависимости от расстояния были или обуглены, или разорваны на части. Я обратил внимание на стайку степных орлов. Птицы были голые, как ощипанные курицы, и слепые, потому что у них выжгло глаза. Орлы не понимали, что происходит, жались друг к другу, то ли пытаясь согреться, то ли спрятаться. Запомнился мне и бычок, который стоял среди поля и жутко ревел. Оказалось, что у него до кости выгорела одна сторона, мы видели его внутренности. Я крикнул: «Господи, неужели весь этот ужас был кому-нибудь нужен!»
А спустя несколько дней прочел в газете «Правда» сообщение ТАСС: «В соответствии с планом научно-исследовательских работ в последние дни в Советском Союзе было произведено испытание одного из видов ядерного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва. При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решать задачи по защите от атомного нападения».
Через месяц всех солдат отправили дослуживать в свои части. Ядерные испытания на Тоцком полигоне получили гриф «совершенно секретно» и каждый участник дал подписку о неразглашении государственной тайны в течение 25 лет.
— Сразу после возвращения в часть меня наградили отпуском домой, — рассказывает Антон Федорович. — Потом пришлось еще год служить в Брестской крепости, после чего демобилизовался. Приехал домой, женился, у нас родились дочь и сын, которые подарили троих внуков. Уже есть и три правнука! До пенсии я работал слесарем, сейчас с женой ведем свое хозяйство, выращиваем цветы.
— Были ли проблемы со здоровьем? — интересуюсь у мужчины.
— Ядерные испытания сказались на здоровье всех участников уже через несколько лет, — вздыхает Антон Федорович. — Однако, дав подписку о неразглашении военной тайны, никто из нас не мог объяснить врачам, что происходит с организмом. Я был настолько больной человек, что операции, разнообразное лечение, процедуры лишь на короткое время давали облегчение. Медики разводили руками, а я даже намекнуть не имел права, что присутствовал при взрыве атомной бомбы. Большинство моих однополчан давно ушли из жизни от ранних инфарктов, инсультов, но преимущественно от онкологических заболеваний. Те, кто еще живы, из-за воздействия радиоактивной пыли до сих пор мучаются приступами кашля, носовыми кровотечениями.
— Сейчас всех волнует война на востоке Украины. Как ее можно остановить?
— Остановить нужно Путина! — восклицает Антон Варчук. — Пусть он сначала у себя в России наведет порядок, а потом другим указывает. Мы в своей стране сами разберемся, без подсказчиков и «доброжелателей» — волков в овечьей шкуре. Думаю, что победить российское иго мы сможем с помощью мировой общественности. Сейчас гибнут 20-летние парни, мне было столько же, когда пережил ужас ядерного взрыва.