Вдова героя АТО из Кировоградской области родила дочку. Молодую маму с новорожденной забирали из роддома сослуживцы ее погибшего супруга. Пока женщина была в больнице, военные отремонтировали ее дом и теперь заботятся о малышке, как о родной дочери
На прошлой неделе около одного из кировоградских роддомов собрались с десяток военнослужащих. Все в форме, некоторые только-только прибыли из зоны АТО. «Пришли забирать роженицу, — улыбаясь, объяснили ребята удивленному медперсоналу. — Роженицу и нашу дочку Маринку». Когда на пороге роддома показалась невысокая русоволосая девушка с ребенком на руках, военные громко ей зааплодировали. И, вручив молодой маме цветы, по очереди стали знакомиться с новорожденной.
— Это настоящая дочь полка, — говорит военнослужащий Андрей Неживый. — Если бы наш Женька был сейчас здесь, представляю, как он был бы счастлив. Он очень хотел этого ребенка. Но Женька погиб. Еще в июне, на его похоронах, мы с ребятами поклялись, что не оставим его жену. С тех пор и стали одной семьей.
Заместитель командира разведывательной группы специального назначения Евгений Бурко погиб 12 июня в Донецкой области. Вскоре президент Украины Петр Порошенко наградил его посмертно орденом «За мужество» III степени. А в его родном поселке Вольное в Кировоградской области в школе открыли в честь Евгения мемориальную доску, к которой местные жители все время приносят цветы. А потом идут к супруге Жени Алине, стараясь хоть как-то ее поддержать.
— Приходят и к нам, — делится отец Евгения Владимир Бурко. — Говорят, что мой сын герой, что они ставят за него свечки в церкви… Уже после похорон Женины сослуживцы рассказали нам, как все случилось. Женя ехал на БТРе вместе с разведгруппой. Они с ребятами уже почти добрались до места назначения, когда поступил приказ отклониться от маршрута, чтобы подобрать группу десантников. В лесополосе, куда им приказали ехать, сепаратисты устроили засаду. Там наших ребят ждали около двух сотен боевиков. Те, кто сидел на броне, сразу же погибли под перекрестным огнем. Жене пуля попала под бронежилет. Но сын все равно вступил в бой. «Он закрывал нас собой и стрелял, — рассказывали ребята. — Мы даже не поняли, что он ранен — Жека вел себя так, как будто ничего не произошло. Если бы не он, мы понесли бы большие потери. А Женька спас многих из нас. Уже потом мы заметили, что у него начали отказывать руки. Он вдруг остановился, стал синеть… Мы дотянули его до камышей и тащили этими камышами часа полтора. Вместе с ним несли еще одного прапорщика. Когда мы грузили Жеку в БТР, он еще дышал. А через пять минут перестал».
Прапорщик выжил. Он потом рассказывал, что Жене кололи адреналин, пытались привести его в чувство. Но не получилось. Сын умер от внутреннего кровотечения.
— Мы с мужем в тот момент даже не догадывались, что наш Женя на передовой, — вздыхает мама Евгения Людмила Бурко. — Он говорил, что находится в Николаеве — якобы охраняет аэропорт. Сначала действительно так и было — невестка даже к нему приезжала и убедилась, что у Жени все в порядке. О том, что его перевели на восток, сын не сказал ни ей, ни нам. Не хотел волновать. Он все время был на связи, звонил по нескольку раз в день. 12 июня, в день его смерти, мы еще разговаривали. А вот 13-го его телефон уже не отвечал. Вечером мне позвонили. На экране мобильного высветилась фотография сына. «Ну слава Богу! — воскликнула я. — Вова, Женя звонит!» Но в трубке был чужой голос.
— Звонивший представился прокурором, — вспоминает Владимир Бурко. — «Мы сейчас в морге, проводим осмотр тела, — сказал он. — Услышали, как в морозильнике звонит телефон. Решили перезвонить». «В каком еще морге? Какое тело? — я подумал, что ослышался. — Что произошло?» «Худшее, что могло быть, — услышал ответ. — Евгений Бурко — ваш родственник? Он погиб от огнестрельного ранения».
— Как потом сказали его сослуживцы, Женя погиб счастливым, — говорит Людмила. — Накануне ему перезвонила жена и сообщила, что у них будет девочка. «Жека был такой веселый, так радовался, — рассказывали ребята. — Садясь в БТР, улыбался, хвастал, что уже придумал дочке имя — Маринка. Говорил, что теперь у него будут две маленькие принцессы».
— Первой своей принцессой сын называл четырехлетнюю Анечку, — продолжает Людмила Бурко. — Анюта — дочка его жены Алины. Но Женя растил ее с восьми месяцев и считал родной. Добился, чтобы у девочки была его фамилия. Они с Алиной хотели изменить ребенку и отчество, но не успели.
*Дочку Алины четырехлетнюю Анечку Евгений считал своей маленькой принцессой и любил как родную (фото из семейного альбома)
— Я обязательно это сделаю, — говорит Алина Бурко. — Это было последнее Женино желание. Я уже подала соответствующее заявление, собрала все необходимые документы. Мы с Женей познакомились три с половиной года назад. На Пасху мне позвонила сестра и предложила прогуляться с ее друзьями. Помню, не хотела никуда идти — на улице холодно, дома восьмимесячная дочка. Я была матерью-одиночкой. Но сестра все же уговорила меня. Среди ее друзей был парень из соседнего села, Женя Бурко. Мы сразу друг другу понравились. Вроде бы только познакомились, а появилось ощущение, что знаем друг друга уже тысячу лет. С ним было очень легко и спокойно. Как позже сказал Женя, это потому, что встретились две родные души. Потом он не раз звал меня на прогулку, познакомился с дочкой. Мы долго ходили, разговаривали.
А однажды Женя, проводив меня до дома, сказал: «Алина, мы живем один раз. И жизнь не такая длинная, чтобы откладывать что-то на потом. Как ты смотришь на то, чтобы мы начали жить вместе?» Я, конечно, была в шоке. «Женя, все не так просто, — возразила. — У меня есть маленький ребенок, а тебе всего 20 лет. Зачем тебе эти проблемы?» «То, что у тебя есть ребенок, я знаю, — ответил Женя. — А вот о каких проблемах ты сейчас говоришь, не пойму». С тех пор он все время был рядом. Забрал нас с Анютой к себе в село, а сам пошел служить по контракту — чтобы обеспечивать семью. Мне строго-настрого запретил искать работу. «О деньгах не беспокойся, — заявил. — Ты сейчас нужна малышке». Каким бы измотанным ни приезжал домой, не разрешал мне по ночам вставать к ребенку. «Ты устала, спи, — говорил. — Я сам ее понянчу».
Конечно же, он для Анечки — родной папа. Когда Женя был дома, дочка ни на шаг от него не отходила. Ходила с ним в магазин, ездила на рыбалку. Лишь бы побыть с ним рядом. Она и сейчас его ждет. Я хотела сказать ей, что папа улетел на небо, но не смогла — слова комом стали в горле. Анюта до сих пор думает, что папа на работе и скоро вернется. Каждый вечер ставит в холодильник тарелку с едой: «Это папе, он придет со службы и поужинает». Просит меня ему позвонить… А увидев в небе самолет, кричит: «Мамочка, иди быстрее сюда! Может, там наш папа?» Она знает, что Женя был десантником.
В феврале Алина узнала, что беременна. Они с Женей давно хотели второго ребенка и очень этому обрадовались.
— Муж был так счастлив! Чуть не прыгал от радости, — вспоминает Алина. — Накануне мы как раз начали в доме ремонт. У нас старенькая хата. «К рождению ребенка все будет готово», — сказал Женя. Муж все спланировал, договорился о закупке стройматериалов. Кто же знал, что начнется война?
Сообщая мне о том, что его направляют в Николаев, Женя, казалось, совсем не волновался. И мне запретил: «Чего переживать, если там все тихо и спокойно? Мы все время будем на связи. Вот увидишь». Муж, как всегда, не соврал. Звонил мне по нескольку раз в день, рассказывал, как у него дела. Однажды мы с Аней даже к нему приехали. Женя встретил нас в Николаеве, устроил прогулку по городу. После этой поездки я окончательно убедилась, что он в безопасности, и успокоилась.
До сих пор не знаю: как я могла не понять, что он на востоке? Ведь там постоянно стреляли, велись активные боевые действия. Но, когда мне звонил Жека, на другом конце провода почему-то всегда было тихо. 12 июня я пошла на УЗИ и узнала, что у нас будет девочка. Тут же перезвонила Жене, чтобы его обрадовать. «Моя ты умница! — воскликнул муж. — Давай назовем нашу девочку Маринка. Будет Маринка-мандаринка. Тебе нравится?» Приехав домой, я отправила Жене по Интернету видео с моего УЗИ. Перезвонила, но он не взял трубку. Через час попробовала еще раз, но опять не дозвонилась. Решила, что он просто забыл телефон в казарме. А оказалось, Женя погиб через двадцать минут после нашего разговора.
— День похорон стерся из моей памяти. Помню только, как все вокруг говорили мне: «Ты должна жить ради детей». Я очень боялась за нашего будущего ребенка: после случившегося у меня стал сильно болеть живот. Врачи советовали лечь на сохранение, но я не могла надолго оставаться в больнице — мне нужно было быть рядом с Анечкой. Если можно, напишите от меня большое спасибо всем, кто нас поддерживал. Это родные, друзья, соседи, местные чиновники. Но самую большую поддержку мы получили от Жениных сослуживцев. Приехав в наше село, они пришли ко мне, обняли и сказали: «Держитесь. Мы вас не оставим». Я тогда подумала, что это просто очередные слова утешения.
Но военные не уехали, а пришли на следующий день и по-хозяйски осмотрелись в неотремонтированном доме: «Жека говорил, что к рождению Маринки хочет закончить ремонт. Где он заказывал стройматериалы?» «Что вы такое говорите?» — последнее, о чем мне тогда хотелось думать, так это о ремонте. Да и денег не было. Через несколько дней бойцы привезли стройматериалы. Увидев, что я потянулась к кошельку, отрезали: «Даже не думайте. Лучше потратьте эти деньги на ребенка». И принялись самостоятельно штукатурить стены. Меня только спрашивали: «А как Женя хотел сделать ту комнату? А вот эту?»
— Делая в доме ремонт, ребята успевали заботиться и о самой Алине, — рассказывает Владимир Бурко. — Спрашивали, ходила ли она на плановое УЗИ, просили показать выписки — может, нужны какие-нибудь лекарства. «Если у вас нет денег, мы сами все купим», — говорили. А в день рождения Жени, восьмого июля, устроили вечер его памяти. «На свой 23-й день рождения Жека обещал нам шашлыки и раков, — объяснили хлопцы. — Шашлыки мы привезли, а раков сейчас наловим». И, сев за стол, сказали: «Только давайте не будем грустить. Женька хотел бы видеть нас радостными». И мы сквозь слезы вспоминали смешные ситуации из его жизни.
— Это был необыкновенный вечер, — задумчиво говорит Алина. — У многих появилось ощущение, что Женя где-то рядом. А я впервые за все это время смогла улыбнуться и поверить, что все будет хорошо. С сослуживцами мужа я раньше даже не была знакома. Но за какой-то месяц эти люди стали для меня родными. Анюта тоже к ним сильно привязалась. «Мам, а когда эти дяди опять придут?» — спрашивала. Теперь уже знает их по именам.
На прошлой неделе Алина родила девочку. Несмотря на опасения врачей, роды прошли хорошо. Рост малышки — 50 сантиметров, вес — 3700 граммов. Забирая Алину из роддома, сослуживцы отметили, что Маринка очень похожа на Женю.
— Просто копия, — подтверждает заместитель командира части, в которой служил Евгений, Андрей Неживый. — А родители Жени, увидев ребенка, рассмеялись: «Только посмотрите! Она уже умеет честь отдавать!»
— Это правда! — улыбается Алина. — Доченька непроизвольно приставляет ручку к виску, как настоящий военный. Врачи сказали, что малышка абсолютно здорова. Я боялась, что одна не справлюсь с двумя детьми. А оказывается, у нас так много нянь! Сослуживцы мужа все время рядом, стараются помочь. Но главная няня — это все-таки наша Анюта. Бегая вокруг сестрички, она, как и ее папа, приговаривает: «Это наша Маринка-мандаринка». Только так ее и называет.
После выписки из роддома молодую женщину ждал сюрприз — к ее возвращению бойцы полностью отремонтировали дом. Сейчас там тепло и уютно, появилась детская кроватка.
— А еще здесь теперь всегда людно, — говорит Алина. — Сослуживцы мужа и односельчане не оставляют меня одну. Знаете, когда в моей жизни появился Женя, я впервые почувствовала себя как за каменной стеной. И сейчас благодаря ребятам чувствую себя так же.