Певец и композитор, неоднократно побывавший в зоне АТО, даст во Дворце «Украина» свой первый за 25 лет карьеры сольный концерт, но до этого намерен еще пару раз съездить на войну
Всесоюзный успех пришел к Александру Егорову в августе 1990 года. Именно тогда на сцене концертного зала «Дзинтари» в Юрмале молодой певец, поэт и композитор получил Гран-при популярнейшего музыкального фестиваля из рук Игоря Крутого. Карьера Егорова стремительно шла бы вверх, если бы не трагическое событие, круто изменившее его жизнь. Три года Александр провел в тюрьме, а выйдя, вновь попытал счастья в Юрмале, но главный приз достался уже другому…
Лишь в 2009 году Егоров вновь решил заняться сольной карьерой. До этого продюсировал Оксану Хожай, создал футбольный турнир с участием звезд российской и украинской эстрады, писал на заказ. На его счету три студийных альбома, песни к двум кинофильмам и авторская программа «Неформат». В середине декабря Александр даст во Дворце «Украина» свой первый сольный концерт. А до этого времени еще хочет успеть пару раз съездить к бойцам в зону АТО, которые, по признанию певца, стали для него как братья…
— А ведь некоторые, Александр, могут упрекнуть, что в такое сложное для Украины время вы устраиваете большой концерт на главной площадке страны.
— Дело в том, что этот сольник я планировал еще до событий, которые изменили жизнь государства и каждого из нас в отдельности. Первые два раза мы с импресарио хотели организовать концерт в Октябрьском дворце, но в марте провести выступление оказалось невозможным. Было как раз 40 дней по Небесной сотне, а через некоторое время в Украине началась война. Перенесли дату концерта на октябрь, но сцена Октябрьского дворца все еще была в нерабочем состоянии. Деньги в это выступление вложены приличные, отменять его смысла нет, поэтому в конце декабря, я надеюсь, оно все же состоится, правда, на сцене Дворца «Украина». В конце концов, мне нужно выполнить определенные обязательства перед людьми, которые вложили в это шоу средства. Не более.
— Значит, если бы это зависело только от вас?..
— Мне кажется, подобные концерты сейчас не ко времени. Хотя, с другой стороны, можно ведь дойти до того, чтобы начать запрещать футбольные матчи, боксерские бои. А этого нельзя допустить, потому что подобные мероприятия объединяют людей. Когда киевское «Динамо» стало побеждать, забивать голы, для миллионов это оказалось огромным счастьем. Лишить людей такого удовольствия было бы преступлением. Хотя, признаюсь, я испытываю большое волнение перед своим сольником.
— Некоторые ваши коллеги совсем не волнуются, даже ездят выступать в Россию.
— Не мне их судить, но сущность многих артистов обнажилась благодаря последним событиям. Кто-то из музыкантов поехал выступать перед бойцами в АТО, а кто-то — в Москву снимать штаны и благодарить публику за любовь. Искренне сожалею, что из пятерки так называемых звезд украинского шоу-бизнеса я никого не встречал ни в Славянске, ни в Счастье. А простые музыканты садились в бусы, заливали за свои деньги бензин и ехали выступать перед бойцами. Я, к сожалению, езжу не так часто, как мог бы, поскольку многие моменты надо с Министерством обороны и другими важными инстанциями согласовывать, но не так давно мы с бригадой были за полтора километра от линии фронта. Ближе еще никто из музыкантов не подбирался.
*По словам Александра Егорова, бойцы стали для него как братья
— Что это было за место?
— Село Райгородка Новоайдарского района Луганской области, там стоял 12-й батальон Национальной гвардии. Практически все ребята из Киева. Мы сыграли сначала в штабе в Старобельске, а потом поехали ближе к войне, на удаленный блокпост. Честно говоря, было страшно от реальности всего происходящего. Огонь со стороны боевиков практически не прекращался. И это называется перемирием. Настроение у ребят уже переходит в отчаяние. Многие хотят сесть в танки, приехать в них в Киев, на Банковую, и спросить, почему в ответ на гибель своих друзей они должны молчать.
Там находятся настоящие воины, герои. Возвращаясь от них сюда, на мирную землю, не понимаешь, как страна в такое время может пить, гулять, ездить по ресторанам, развлекаться. Это я о том, что пока в Украине идет необъявленная война, все претензии, в том числе к музыкантам, находятся лишь в морально-этической плоскости. Я для себя раз и навсегда решил, что никогда не поеду на территорию государства, с которым мы воюем, тем более не стану принимать оттуда деньги. К сожалению, так думают не все. Но если на каких-нибудь концертах на нашей территории я пересекусь с музыкантами-перебежчиками, оставляю за собой право сказать им все, что думаю. У меня хватит на это сил, здоровья и авторитета.
— Какие песни просят исполнить бойцы?
— Там хватает слез, боли и крови, поэтому я стараюсь избегать исполнения жалостливых, печальных композиций. Правда, ни одно из моих выступлений не обошлось без песни про Афган. Я лишь заменил в ней «духов» на «вату». Бойцы — удивительные слушатели. Они соорудили нам сцену из пустых ящиков из-под патронов. Сами приехали кто на танках, кто на бронетранспортерах. Как-то после исполнения одной из песен ко мне подошли несколько бойцов и предложили: «Давайте, дядя Саша, мы вам салют устроим». Я продолжаю петь — и тут вдруг из крупнокалиберного пулемета как бахнет, я чуть микрофон не выронил! Это оказался салют.
Кстати, ребятам очень нравятся песни украинских стрелков. Мы их специально разучивали перед поездкой. И конечно, ни разу не отправлялись в зону боевых действий без детских рисунков. Знаем, что они для бойцов как талисман. Сейчас у меня уже собрано более 500 детских работ, которые отвезу в следующий раз. Вы не представляете, как это трогательно, когда солдаты получают картинки! Складывают их вчетверо, хранят в кармашке возле сердца — считают, если детский рисунок с ними, то пуля их минует.
Раньше мы возили ребятам продукты, но проблема с продовольственным обеспечением уже решена, с этим все нормально. Единственное, что бойцы могут перед поездкой заказать, — свежий хлеб. В Харькове живет музыкант Дмитрий Макаров, у которого есть собственная пекарня. Мы заезжали к нему, и Дима отгружал коробок 10 со свежими ароматными кирпичиками. Доставляли их бойцам еще тепленькими.
— Больше никаких пожеланий?
— Если вы намекаете на алкоголь, то этого бойцы не просят, хотя фронтовые 100 граммов нам наливали. Вечером сели, поужинали солдатской кашей, помянули погибших… А завтра — новый день.
— У вас остались в России друзья-музыканты?
— Они уже в моем далеком прошлом. В начале своей карьеры я общался с Максом Фадеевым, Леней Агутиным, Вовкой Пресняковым, Серегой Мазаевым. Когда-то мы вместе начинали свой путь в шоу-бизнесе и были дружны. Наблюдаю сейчас за комментариями многих российских коллег и понимаю, что они в основном пропутинские. Даже Макс Фадеев — человек очень богатый и не нуждающийся в поддержке. Почитал одно из его последних интервью. Макс в трех абзацах шесть раз благодарил Владимира Путина. Видимо, в этой стране нашему северному соседу не выжить, не вылизывая карлику задний проход. Я не представляю себе такой ситуации, которая могла бы заставить меня делать что-либо подобное. Кто знает, может быть, это моя проблема, но иначе жить не умею. Я своенравный и никому никогда не кланялся.
— Не очень полезные для шоу-бизнеса качества.
— Как оказалось, я никакого отношения к шоу-бизнесу не имею. Мы с ним живем параллельной жизнью. По крайней мере, мне не стыдно ни за один свой поступок.
— Вы стали первым украинским исполнителем, победившим на конкурсе в Юрмале.
— Это было в августе 1990-го, за год до распада Советского Союза. Гран-при конкурса был по тем временам приличный — две тысячи четыреста семнадцать рублей шестнадцать копеек. Это уже с вычетом подоходного налога. Деньги немалые, многие в те годы в месяц получали зарплату в 200 рублей. Помню, готовился к конкурсу целый год. Никаких договорных побед. В жюри сидели Игорь Крутой, Владимир Матецкий, Владимир Быстряков, Юрий Рыбчинский, Юрий Саульский, молодая Лайма Вайкуле. Выиграв подобный конкурс, человек открывал себе дорогу в светлое будущее. Но это был не мой случай. На полученные деньги, помню, накрыл для конкурсантов роскошную «поляну». В то время у меня были другие проблемы, поэтому я избавлялся от денег, а не копил их.
— Через три года вы вновь вернулись в Юрмалу.
— Тогда мне надо было заработать денег, и Юрмала была прекрасным шансом для этого. Тем более, премии уже выдавались в долларах. Я приехал, и оказалось, что за три места, за которые дают денежные призы, будут биться восемь сильных претендентов. Среди них был Леня Агутин, который в это время писал альбом для Лаймы Вайкуле. Раймонд Паулс тащил своего конкурсанта. Я в тройку финалистов не попал, занял четвертое место. Правда, подробности награждения помню плохо. Мы с британской рок-группой «Юрай Хипп» «проквасили» всю неделю, пока шел конкурс. На финальном концерте сидели на последнем ряду, прямо на спинках стульев, уже немного уставшие. Тут на сцену выходит Филипп Киркоров в ярком костюме, с перьями на голове. Ребята вытащили камеры, стали снимать его, хохочут, спрашивают: «Это клоун?» Я говорю: «Да вы что! Звезда». «Ладно прикалываться», — не верили они. Следом за за Филей вышел Александр Буйнов в мохнатой шапке, музыканты опять радостно взялись за камеры. Я так и не смог их убедить, что это наши звезды. Кстати, тогда я в Юрмалу приехал с маленьким флажком Украины. Но никто на это внимания не обращал, и меня все время объявляли как участника из России. Я каждый раз забирал микрофон у ведущего и говорил, что являюсь украинским певцом.
— Почему, имея возможность дальше двигаться в шоу-бизнесе, вы вдруг перестали им заниматься?
— Я человек не богемный. Со мной сложно продюсерам, не хочу подчиняться общепринятым законам шоу-бизнеса. Сменил 23 продюсера, каждый из которых пытался исправить мой репертуар. В какой-то момент я решил покончить с этим делом. В России не прижился, отказавшись от всех возможных приглашений. В Украине шоу-бизнеса как такового вообще не существовало. И гонорары были на порядок ниже российских. Мы выровнялись по всем позициям совсем недавно. И наши Ваня Дорн и Ани Лорак не уступают в популярности российским исполнителям. А может, даже сильнее. Мне же лично было скучно в украинском шоу-бизнесе. Бодаться было не с кем, а себе все давно уже доказал. Получилось, что на 13 лет, до 2009 года, я из шоу-бизнеса выпал. Хотя все время был рядом: частные контракты, песни по заказу vip-персон. Деньги ведь надо было зарабатывать.
— За 25 лет, получается, у вас первый сольный концерт в «Украине»?
— Боюсь, что и последний. Но не будем загадывать. Посмотрите, что в стране происходит. Пока мы не создадим конкурентоспособные проекты не только в музыке, но и в кино, на телевидении, нам не выиграть войну с российской пропагандой за умы наших людей. А победа непременно должна быть за нами…