Эксперт проанализировал стратегию реформирования государства, предложенную руководством Украины
В Украине приступили к работе Верховная Рада восьмого созыва и сформированный конституционным большинством парламента Кабинет министров. Перед этими институтами власти стоит амбициозная задача проведения кардинальных изменений внутри страны, задекларированная в коалиционном соглашении. Насколько четкой и реалистичной является предложенная политиками логика дальнейшего развития государства, «ФАКТЫ» поинтересовались у Анатолия Гальчинского, возглавлявшего в свое время Национальный институт стратегических исследований, а также занимавшего должность советника президента Украины (1994—2005 гг.) Леонида Кучмы.
— Анатолий Степанович, вы относите себя к критикам или сторонникам коалиционного соглашения?
— Положительно оцениваю данный документ. И дело даже не в моей принципиальной позиции: не критиковать, а поддерживать, поскольку критиковать не время. В соглашении действительно представлены значимые направления дальнейшего развития государства. Об этом уже много сказано. Но важно понимать и другое: стратегия общества и стратегия реформ — это взаимосвязанные, но не равнозначные задачи. Ведь у них разные функции. Стратегия развития общества определяет системообразующие принципы, без принятия которых гражданами бессмысленно предлагать им те или иные реформы. Поскольку несбалансированность реформ всегда деструктивна. Многие разделы коалиционного соглашения, прежде всего экономические, несут на себе подобный отпечаток. И это объяснимо. Полагаю, что концепция развития украинского общества у нас еще не сформирована. Что является существенной проблемой. Никакой ветер, писал в свое время один из идеологов Французской революции, выдающийся философ Шарль Монтескье, не будет попутным для корабля, у которого нет порта назначения.
— Но у нас такой «порт назначения» задекларирован — членство в ЕС и создание предпосылок для этого. Общество поддерживает этот путь.
— Лишь частично согласен с такой позицией. Объясню, почему. Членство в ЕС — это действительно безальтернативная идея нашей стратегии. Но что будет, если Евросоюз, сосредоточившись на внутренних, перманентно усложняющихся проблемах изменит свои планы и откажется от политики расширения? И есть ли у нас гарантии, что через пять лет, когда мы будем готовы претендовать на полноправное членство в ЕС, некое государство не воспользуется своим правом вето и не скажет: «Пусть Украина подождет». Именно так поступил в 1963 году Шарль де Голль, когда заявку на членство в Общем рынке (предшественник современного Евросоюза. — Ред.) подала Великобритания. Ей удалось реализовать свое намерение лишь спустя 10 лет.
В связи с этим я полагаю, что мы, говоря о стратегии евроинтеграции, должны сосредоточиться в первую очередь на решении внутренних проблем, на вопросах реанимации дееспособности государства, на построении Украины в Украине. Я придаю большое значение реализации именно этой формулы.
— Если принять ее за основу, то от чего концептуально мы должны отталкиваться?
— Необходимо понять анатомию нынешней революции самоутверждения украинской нации. Она не сводится лишь к восстанию против власти Януковича и его окружения, против коррупции. Все гораздо масштабнее. И без анализа этапов развития украинского государства здесь не обойтись. 23 года независимости мы пребывали в состоянии переходного постсоветского общества — уже не социализм, но еще не капитализм. Что это значит, знает каждый: отсутствие реального разделения властей и псевдопарламентаризм, демократия до определенного предела, административный рынок, в котором доминирует принцип «свой — чужой», теневая экономика и, соответственно, — системная коррупция, сращивание капитала с властью и многое другое…
— Существовали ли альтернативы этому?
— Перепрыгнуть из социализма в капитализм одним скачком невозможно. Я не импровизирую, не открываю Америку. Реализуемый методами самого грубого насилия, процесс первоначального накопления капитала длился на Западе несколько столетий. Постсоветские страны решали аналогичные задачи. Думать, что их можно было осуществлять стерильными методами, могут лишь идеалисты. В истории так не бывает.
В этом контексте я рассматриваю ныне происходящие у нас события как, с одной стороны, идентификацию конца постсоветской эпохи, с другой — начало нашего реального обновления.
Украина подошла к пределу дееспособности постсоветской системы. Ее необходимо демонтировать, менять. Как свидетельствует история, такие вопросы не решаются эволюционным путем. Не только смена власти, а смена всей системы — такова высокая миссия социальной по своей сути Революции достоинства. Мне кажется, подобная проблема стоит и перед другими постсоветскими странами, в том числе и перед Россией. Путин пытается решать ее иным методом — методом консервации существующей системы. Она его устраивает. Трагизм российской действительности основывается на этом.
Хотел бы также обратить внимание на то, что любая социальная революция, даже самая радикальная, не может трактоваться как разрыв истории. Мы говорим об очень важном: о принципе преемственности, о соединении в революционном процессе логики прерывного и непрерывного. Прогресс истории основывается на этом. В свое время Ющенко и Янукович, придя к власти, заявляли, что они начинают все сначала. Хотелось бы, чтобы Порошенко понял не только реальную несостоятельность, но и всю опасность подобной позиции. Система «хоронить самого себя» — самая деструктивная в практике любого общества.
— Так где же нам искать исходную позицию для начала движения евроинтеграционным курсом?
— Логика: экономика — базис общества, а все остальное — его надстройка, которой мы руководствовались и ранее, и сегодня, это остаточные рецидивы коммунистического миропонимания. Нам необходимо вырваться за пределы этой логики. Понимаю, что с данной позицией далеко не все согласны. Но я готов отстаивать ее корректность. Ведь капитализм, являющийся основой европейской цивилизации, это не столько экономика, принципы которой стремимся реализовать и мы. Это прежде всего мировоззренческая система построения и развития общества, в которой экономика занимает важное, но подчиненное место.
Мы же, начиная с 1991 года, строим общество в реверсном порядке, не обращая внимания на мировоззренческий вакуум, образовавшийся после поражения коммунизма и распада СССР. Истоки многих проблем украинского общества коренятся в этом. Мы не должны это замалчивать, необходимо извлечь из этого необходимые уроки. Каха Бендукизде был в первую очередь реформатором сознания, а уже потом реформатором экономики. Без первого, полагал он, второе невозможно. Это важный урок и для нас.
— О каких мировоззренческих основах стратегии развития украинского общества идет речь?
— В моем понимании их системообразующим началом должен стать принцип индивидуализма, который принципиально отличает нашу этнопсихологическую ментальность от российской. Ответ на далеко не риторический вопрос: почему проводимая, начиная от Петра І, политика вестернизации России оказалась несостоятельной, лежит, как мне представляется, в этой плоскости. Мы говорим об индивидуализме как системе мировоззренческих ценностей, основанных на признании в структуре «человек — общество» главенствующей роли личности, ее неповторимой (данной Богом) уникальности, о праве каждого из нас на собственную истину, праве презентовать во всех сферах своей жизнедеятельности самого себя, быть человеком для себя.
Более трехсот лет нашему народу навязывали противоположные — общинно-мировоззренческие ценности. Сейчас мы свободны в своем выборе. Построить Украину в Украине возможно лишь на мировоззренческом фундаменте индивидуализма. Естественно, мы должны понимать, что такое общество будет не только коренным образом отличаться от унаследованного нами, но и на порядок сложнее. В тоже время оно будет более гуманистичным. На этом основываются преимущества европейской цивилизации. И в этом же направлении эволюционирует цивилизация в целом.
Собственно говоря, это и логика Майдана, и одновременно наша визитная карточка в Европу для Европы. С общинно-патерналистской психологией в Европе делать нечего. С такой психологией там не поймут нас, а мы не поймем их.
— Каковы механизмы реализации этого принципа?
— На Западе логика индивидуализма воплощается c помощью либеральных механизмов. Либерализм, как и система индивидуализма, предполагает прежде всего свободу выбора, сочетающуюся с личной ответственностью человека за себя и свои действия. Либерализм — это равенство всех перед законом, обществом и государством, если хотите, перед Богом. В этой связи напрашивается вывод: признав главенствующим принцип индивидуализма, мы должны быть готовы к тому, что не только мировоззренческие, но и пути развития экономики и социальной сферы будут выстраиваться на фундаменте либерализма. Уверен, что стратегией Украины должна стать максимальная либерализация, включающая принципиальные достоинства западной социал-демократии. В этом я вижу истоки наших будущих преимуществ, в том числе и перед Россией.
— Насколько обоснованы такие ожидания?
— Я уже упоминал о ментальном индивидуализме украинцев. Добавим к этому высоко оцениваемую в мире украинскую деловитость и предприимчивость. И наконец приверженность принципам гражданского общества. То есть речь идет о трех исходных позициях, которые в теории и практике либерализма считаются базисными. Для меня очень важным является то, что логика коалиционного соглашения вписывается в названные приоритеты, мы фактически начали движение в соответствующем направлении. Это обнадеживает. Будущее Украины я связываю с этим.
— Но либерализм предполагает ограничение функций государства. Насколько это согласуется с нынешними украинскими реалиями?
— Хочу внести ясность. Либеральный принцип «меньше государства» никоим образом не означает, что государство должно быть слабым, неэффективным. Непреложный принцип либерализма гласит: «Чтобы управлять лучше, нужно управлять меньше». Его практическое применение зиждется на доверии к каждому и дееспособности гражданского общества. В начале года мы были свидетелями фактической утраты дееспособности нашего государства: удрал президент, распалось правящее большинство в парламенте, растерялись правительство, силовые структуры… Но Украина выжила благодаря действиям гражданского общества. Эта действенность заложена в нашей генетике: в годы безгосударственности нация воспроизводила свои ценности, опираясь на потенциал гражданского общества. Эти реалии максимальным образом должны быть учтены в нашей стратегии.
— Вы верите в то, что нынешний состав парламента сможет стать локомотивом системных реформ?
— Дело в том, что социальная революция — это всегда смена не только управленческой элиты, но и всего политического класса. Уходит в прошлое не только постсоветская эпоха, но и отработавший свой ресурс политический класс переходного общества. Верховная Рада восьмого созыва это отражает: в ее составе много новых людей, которые, надеюсь, не затормозят процесс становления качественно нового украинского политикума.
Новоизбранным законодателям предстоит на деле обеспечить принцип равнодостоинства каждого депутата, поскольку это — основа парламентаризма. Этот принцип особо значим и в другом. Парламент — определяющий институт соборности государства. У нас сейчас нет более значимой проблемы. Высокоуважительное отношение к каждому народному депутату — подтверждение столь же уважительного отношения власти к избравшим этих депутатов гражданам.
Фото zn.ua