Через 40 лет после выхода на экраны фильма «В бой идут одни «старики» исполнитель роли Вано приехал в Киев, где приступил к съемкам в украинской картине «Гвардия»
Вано Янтбелидзе у себя на родине, в Грузии, звезда. Он дважды становился лучшим актером года, был отмечен Государственной премией и возглавлял один из самых известных в Грузии Телавский драматический театр. На его сцене Вано сыграл более 150 ролей, ради театра ему приходилось часто жертвовать работой в кино. Хотя именно благодаря кинематографу имя Вано Янтбелидзе стало известным. В 18 лет он сыграл молодого грузина в культовом фильме Леонида Быкова «В бой идут одни «старики».
Через 40 лет после съемок в «Стариках» Вано вновь приехал в Киев, чтобы принять участие в работе над украинским сериалом, посвященном созданию Национальной гвардии. Картина снимается по заказу канала «2+2». Ее премьера состоится весной 2015 года.
В высоком, седовласом, крупном мужчине с трудом угадывается худенький Вано из «В бой идут одни «старики». Правда, яркие голубые глаза и искренняя улыбка все те же.
— То, что связано с Леонидом Быковым и съемками картины «В бой идут одни «старики», перевернуло всю мою жизнь, — признался Вано Янтбелидзе. — Я попал на съемки, когда мне было 18 лет. Только закончил первый курс Тбилисского театрального института имени Шота Руставели. Помню, в апреле 1973 года к нам в институт приехал второй режиссер картины «В бой идут одни «старики» Вадим Чорнолих. Я был первым студентом, которого он встретил.
— Случайно?
— Да, прямо у входа. Он поздоровался и попросил: «Не можешь показать мне свой институт, провести по аудиториям, хочу посмотреть ваших ребят». Я, конечно, согласился. Полдня ходил вместе с ним по аудиториям, а Вадим снимал всех на фотоаппарат, делая записи в свой маленький блокнот. К обеду мы оба устали и страшно хотели есть. У меня карманных денег особо не было, но я понимал, что должен пригласить Чорнолиха в ресторан, потому что иначе буду опозорен. Собственно, ситуация отсутствия денег была для студентов тогда обычным делом. У нас в институте работала женщина, которая всем давала в долг, если ей оставить в залог паспорт. Я тут же к ней побежал, отдал документ и одолжил 20 рублей.
— Это были приличные деньги?
— Мы пошли в один из лучших ресторанов Тбилиси. Заказали все самое вкусное: шашлык, люля-кебаб, салаты и, конечно, вино. Выпили, разговорились, и тут я решил выяснить, о чем же будет картина. Вадим говорит: «О войне и летчиках. Снимать будем летом». Я тут же ответил: «Ой, как хорошо! Если бы меня пригласили, я бы за два месяца научился летать!» Режиссер расхохотался, а я даже подумал, что сказал не то. На следующее утро Вадим улетел, а через пять дней в институт пришла телеграмма из Киева на мою фамилию, где было написано, что меня вызывают на пробы фильма Леонида Быкова. Я никому об этом не сказал, поскольку не был уверен в том, что меня утвердят. В воскресенье вылетел в Киев, в понедельник состоялись пробы, а вечером того же дня я вернулся в Тбилиси. Никто и не узнал, куда я летал.
— Вы были в Киеве в первый раз?
— Да, до сих пор помню, как спустился с трапа самолета в аэропорту «Борисполь». Было солнечно, люди вокруг улыбались, мне показалось, что воздух даже немного сладковат. Все необходимое для поездки у меня было сложено в небольшую спортивную сумку, где, конечно, лежала и бутылка коньяка. Меня встретил ассистент режиссера, посадил в машину и отвез в красивую гостиницу под названием «Киев». В номере уже ждал сценарий, который я должен был прочитать за ночь. Признаюсь, совсем не спал. Переживал страшно. Утром в понедельник приехал на пробы на Киностудию имени Довженко, где встретил еще несколько грузинских актеров, которые тоже пробовались на роль Вано.
— На пробах присутствовал Леонид Быков?
— Он сидел на небольшом режиссерском стуле. Когда я вошел, Быков широко улыбнулся. Я сыграл небольшую сцену, потом Леонид Федорович задавал какие-то бытовые вопросы, а в это время нас снимали. Когда мы закончили, Быков меня обнял и, обращаясь к Чорнолиху, сказал: «Этот точно научится летать за два месяца». В общем, меня утвердили. Но, признаюсь, первое чувство, которое я ощутил, было разочарование.
— Почему?
— Тогда я учился на курсе гениального грузинского режиссера Михаила Туманишвили. У него был один принцип: никогда не разрешать своим студентам сниматься во время учебы. Я Леониду Федоровичу так и сказал: «Спасибо, но, думаю, Туманишвили меня не отпустит. На всякий случай посмотрите кого-нибудь мне на замену». На что Быков ответил: «Поезжай, ни о чем не беспокойся. Я знаю, как и что надо делать». И действительно, после моего возвращения все решилось. Не знаю, что сделал Леонид Быков, но с просьбой отпустить на съемки студента Янтбелидзе пришли телеграммы от министра культуры Украины, ректора Киевского театрального института и самого Быкова. Туманишвили, читавший нам лекцию, сказал с иронией: «Друзья, я понял, если мы не отпустим Вано сниматься в Киев, то украинскому кино хана». Помогло еще то, что съемки в основном выпадали на летние каникулы.
Я вновь приехал в Киев и поселился уже в гостинице «Украина». Основные сцены картины снимали в Чернигове, где мы находились около двух месяцев. Признаюсь, это были самые счастливые дни в моей жизни. Я ведь тогда был, как чистый лист, ничего не знал о профессии. Понятия не имел как и что играть. Мне кажется, многие из нас тогда чувствовали то же, что и я, поэтому фильм получился таким искренним. Я подружился с Кузнечиком — Сергеем Ивановым — и не расставался с ним ни на минуту. Вся съемочная группа была влюблена в наших двух красоток — Женю Симонову и Олю Матешко. Сейчас говорю, и слезы наворачиваются. Прошло 40 лет, а я до сих пор помню каждый день, каждый час работы над «Стариками…»
— «Смуглянку» часто поете?
— Конечно. Каждый год 9 Мая, выступая с концертом перед ветеранами, обязательно исполняем «Смуглянку». Когда нас утверждали на роли в «поющей эскадрилье», у всех проверяли слух. А «Смуглянку» записали с первого дубля. Помню, мы как грянули: «Раскудрявый клен зеленый, лист резной…», все пришли в восторг. После этого наши актерские посиделки неизменно заканчивались песнями. Быков, конечно, тоже принимал в них участие. Мы, молодые, пили коньяк, вино, которое я привозил канистрами из Грузии. А вот Леонид Федорович практически не пил.
— Сколько же вы заработали, снимаясь в фильме?
— Актеры в советское время зарабатывали неплохо. У меня был гонорар 16 рублей в день. Хорошо помню, что одноместный номер стоил 8 рублей, которые выделяла мне киностудия. Но я всегда любил жить роскошно, поэтому добавлял от себя еще 4 и за 12 рублей жил в люксе. Ездил только на такси. Оно было дешевое, ведь литр бензина стоил 7 копеек. Питался всегда в ресторане. Жить в Советском Союзе было дешево, да вот только деньги имелись не у всех. Правда, все, что платили мне во время съемок, я тут же и растратил, ничего не отложил. Не так давно я снимался в Германии и получал за съемочный день тысячу 200 евро. Что вы думаете? Домой привез только тысячу. Люблю жить на широкую ногу.
— Творчество вам передалось по наследству?
— Мой дед был скульптором, отец писал стихи, а брат стал художником. Сколько себя помню, все время думал об актерской профессии. Будучи школьником, играл главные роли в театральном кружке местного Дома учителя. Экзамены в театральном институте начинались в июне, а я еще не получил аттестат зрелости. Пришлось поступать по справке, но мне повезло. Вообще, на судьбу не сетую. Везло на хороших людей и блестящих режиссеров. Началось все с Леонида Быкова.
— Вы ведь сыграли и в его последней картине «Аты-баты, шли солдаты…»
— Из «Стариков» там играли Виктор Мирошниченко и Вилорий Пащенко. Снимали в Загорске под Москвой. Ох, и веселые же мы были парни! Однажды знакомый милиционер, игравший в массовке, пригласил нас к себе на свадьбу. Гулянье проходило в местном ресторане «Березка». Видимо, я пришел слишком поздно, остались лишь сильно подвыпившие коллеги милиционера. Почему-то я разошелся с ними во мнении и так вышло, что наш раздор закончился большой дракой. Меня хорошо побили. Я валялся на снегу, закрывал голову руками и лишь твердил: «Только не по лицу, только не по лицу…» Избили меня так, что не мог подняться на ноги.
Добрые люди помогли вызвать помощь. Приехали друзья-актеры, отвезли меня в гостиницу, где знакомая медсестра обработала мои раны. В три часа ночи в комнату зашел Леонид Федорович. Он не ругал, а по-отцовски давал советы. В общем, учил жизни. Он был очень мудрым человеком. Все, что делал и говорил, шло тебе прямо в сердце. К тому же Быкова отличал иронический взгляд на все, что происходило вокруг. Это была определенная степень защиты, потому что он, как и я, был легко ранимым. Когда мы расставались, закончив съемки в «Аты-баты…», Леонид Федорович подарил мне фотографию, сделав надпись: «Дорогой Вано, спасибо тебе за скромность, талант, доброту. Этот хлеб очень горький. Всегда твой. Быков». Снимок висит у меня дома на самом почетном месте, и каждый раз перед премьерой я прошу благословения у Быкова. Уверен, он благословил меня и на новую роль в картине об украинских военных.
— Кого вы играете в «Гвардии»?
— Дядю Гурама. У него очень интересная история, кстати, совершенно реальная. Мой герой жил в Киеве и работал в собственном ресторане. Когда начался Майдан, он стал кормить ребят, которые собирались на Крещатике. А потом одним из первых записался в Национальную гвардию. Для меня это очень близкая история, потому что я с первых дней наблюдал за событиями, которые происходили на Майдане. По-другому в Грузии никто себя и не вел — мы считаем украинцев своими братьями. Знаю, что вы пережили и что чувствуете сейчас. Единственное, что могу сказать — мир рано или поздно наступит, несправедливость будет обречена. Не знаю, как быстро успокоится Путин, а может, его успокоят, но Украина таки победит.