В Кировском районе Донецка снаряд взорвался рядом с вышедшей на прогулку молодой семьей. 24-летний мужчина погиб на месте. Его 22-летняя жена скончалась в больнице
В понедельник, 19 января, в поселке Победа Кировского района Донецка от взрыва снаряда погибла молодая пара — 22-летняя Ольга Мальцева и 24-летний Дмитрий Шаповалов. Детскую коляску, которую катила Ольга, разорвало на куски. Находившаяся в ней годовалая малышка, получив осколочные ранения, чудом осталась жива. Трагедия произошла на глазах у Олиной мамы. Сейчас женщина находится в больнице рядом с внучкой. Маленькая Софийка постоянно плачет от болей, а ее бабушка — от страшного горя.
— О-о-ой, я же не хотела, чтобы мои дети погибли, — стонет сквозь рыдания Наталья Викторовна. — Думала, что все будет хорошо… Как только началась война на Донбассе, Олечка с дочкой и мужем переехали в Севастополь. Дима работал, они арендовали квартиру. Потом перебрались в Хмельницкий, тоже жилье снимали. Дочка жаловалась, что сильно скучают по дому, что тяжело им там, в чужом краю. На старый Новый год дети вернулись в Донецк. А через пять дней их не стало…
*Лето Ольга с маленькой дочкой провела в Крыму, но молодая женщина сильно скучала по дому… (фото из семейного альбома)
Это случилось в полдень. Перед этим я зашла к свекрови: дети у нее живут. Жили… Оля и Дима сказали, что проведут меня до дома, а заодно и внучку вывезут на прогулку. Идти было недалеко: Димина мама живет на соседней улице. Мы почти подошли к нашему двору, и тут Дима вспомнил, что у него закончились сигареты. «Оля, ты постой возле мамы, — говорит. — А я быстро сгоняю в магазин». Сейчас в городе трудно найти сигареты, а рядом с моим домом — через квартал — продуктовая лавка. Дима ушел. Мы с дочкой остались ждать его на улице. Оля говорит: «Холодно на одном месте стоять. Пойду Диме навстречу». И покатила впереди себя колясочку. А я смотрю, как она отдаляется от меня, и сердце вдруг сжалось. Кричу ей вслед: «Доця, не ходи никуда! Лучше постой здесь, со мной, поговорим». Но она, наверное, не услышала.
Дима как раз шел Оле навстречу, они поравнялись. И тут раздался этот хлопок. У меня аж в ушах зазвенело. «Оля, Дима! — кричу. — Быстро бегите во двор!» В ту же секунду прогремел взрыв. Не знаю, что это было. Но точно не из «Града» стреляли. Как разрываются ракеты «Града», я уже хорошо знаю… Увидела, как Оля и Дима одновременно, будто солдатики, упали на асфальт. Софийка громко заплакала. Я бросилась к ним. На бегу краем глаза заметила, что рядом повалило все деревья, а в домах повыбивало стекла.
Оля и Дима лежали рядышком. У зятя не было головы и половины туловища… Ой, не могу это рассказывать. Шуба на Оле распахнулась. В животе большое отверстие: прямо от сердца и ниже. На одежде черная, запеченная кровь — наверное, от сильного жара при взрыве. Оля лежала на спине и смотрела в небо широко открытыми глазами — большие такие, красивые… Нет у меня больше доченьки, нету ее голубых глазок — о-о-ой…
*Муж Ольги Дмитрий был убит прямым попаданием снаряда
Колясочку с внучкой разорвало на куски, и она, раскуроченная, стояла в яме. Я тогда даже не поняла, откуда эта яма взялась. Может, от взрыва? Смотрю, Софийка живая, только правая ручка в крови и пальчики как-то неестественно висят. Я выхватила внучку из коляски, стала кричать: «Люди, помогите!» Прибежали жители соседних улиц, некоторые подъехали на автомобилях. Олечку уложили в одну машину, меня с внучкой — в другую и повезли нас в больницу. А Дима остался лежать там, на асфальте: ждал, пока за ним приедут и заберут в морг…
Оля была еще жива, ее забрали на операцию, — продолжает, захлебываясь слезами, Наталья Викторовна. — Потом врачи объяснили мне, что у нее были повреждены почти все внутренние органы: легкие, почка, селезенка, желудок… Выбежал хирург и сказал, что срочно нужны доноры — Оля потеряла много крови. Я бросилась звонить Олиным и Диминым друзьям. Они все тут же приехали, сдали кровь. Но это не помогло… Хирурги очень старались спасти мою Олечку и не смогли. Она умерла прямо на операционном столе.
А ведь за неделю до этого мне снился вещий, предупреждавший о грядущем несчастье сон. Да такой страшный, что я решила поскорее его забыть. И забыла. Теперь вот силюсь вспомнить — и не могу… Примерно в то же время моему сыну, Олиному брату, тоже приснился кошмар. Будто вся земля вокруг нашего дома усеяна сгустками крови. Значит, свыше нас предупреждали о трагедии. Хотели уберечь моих детей от смерти… По нам ведь каждый день стреляют! Как по собакам… На Крещение с утра вроде тихо было, а вдруг эта бомба — откуда она взялась?! Хлопок — и все: нет детей! Всю жизнь развалили… Судьбы порушили… За что?!
Теперь осталась у меня одна внучка. Я до сих пор не понимаю, как она уцелела. Это настоящее чудо. Думаю, ее спасло то, что она не сидела, а лежала в коляске. Софийка находилась чуть ниже уровня Олиного живота, куда залетела туча осколков. То есть основной удар приняла на себя дочка, а в колясочку попало лишь несколько осколков. Это счастье, что внучке не оторвало руку, а только пальчики посекло. Врачи складывали их по кусочкам.
— Ребенку размозжило четвертый и пятый пальцы, — объясняет микрохирург Донецкого республиканского травматологического центра Артем Гриценко. — Сохранить один пальчик оказалось невозможным: часть косточек полностью раздробило. Но нам удалось сформировать культю. Безымянный пальчик стабилизировали: по сути, заново сложили суставы. Хотя там косточки были, как битое стекло. На внешней и тыльной стороне ладошки ребенка сильно повреждены мягкие ткани.
Кроме этого, в передней брюшной стенке девочки засел довольно крупный осколок. Мы извлекли его, зашили рану. Еще один осколок находится в области правого бедра. Но доставать его мы пока не будем. На этом участке рана небольшая, и, начни мы операцию, только больше травмируем поврежденную поверхность мягких тканей. В данный момент осколок в бедре не сильно беспокоит ребенка. Потом, когда малышка поправится после уже проведенных операций, мы, конечно, извлечем из ее ножки кусок металла.
Под свое попечительство малышку взял Гуманитарный штаб Рината Ахметова, заявив, что готов обеспечить все необходимое лечение и реабилитацию.
— Буквально через час после того, как произошла трагедия, нам позвонили врачи, — рассказывает руководитель направления «Адресная помощь» этого штаба Ирина Темерко. — Сообщили, что в больницу попала малышка с тяжелым ранением руки. Родители девочки погибли, бабушка в шоковом состоянии. И, зная о том, что мы опекаем пострадавших от военных действий деток, попросили о помощи. Гуманитарный штаб Рината Ахметова оперативно принял решение о полном сопровождении лечения малышки и ее дальнейшей реабилитации. — эта история на личном контроле у Рината Ахметова.
В тот же день медики передали нам список необходимых лекарств. Мы закупили все медпрепараты и, кроме них, передали бабушке заживляющие мази, спреи, памперсы, влажные салфетки, присыпку и многое другое, что может понадобиться для ухода за малышкой.
Маленькую Софийку мучают не только боли от полученных ранений. Ольга до последнего кормила ее грудью, и, оставшись без маминого молока, ребенок переживает сильнейший стресс. Девочка постоянно ищет мамину грудь, плачет.
— Ой, сейчас у ребенка снова начнется истерика, — говорит, подхватывая на руки рыдающую внучку, Наталья Викторовна. — Все, все, моя хорошая, не плачь. Сейчас оденемся и пойдем гулять на улицу. На, моя девочка, поиграй с телефоном… Софийка очень любит разговаривать по мобильному. Держит его точно так, как Оля держала: прижмет аппарат плечиком к ушку и лепечет в него что-то, смеется… «Разговоры по мобильному» отвлекают внучку. Только так могу ее успокоить.
Хочу поскорее оформить опеку над внучкой. У нее ведь никого, кроме меня, не осталось. Софийкин папа их бросил. Оля только недавно начала жить с Димой, у них вроде так хорошо все складывалось… Олины и Димины друзья помогли с похоронами, сами все организовали. Что будет с нами дальше, только Богу известно.
— После всего вам не страшно оставаться в Донецке? Может, лучше уехать в мирную зону?
— Здесь вся моя семья: муж, сын, невестка. Да и ехать нам некуда. Родственники есть только в Дебальцево. Но там такой же ад, как и здесь.
— Мы сказали бабушке, что Штаб готов в любой момент эвакуировать ее и внучку в Киев, — объясняет Ирина Темерко. — У нас есть возможность обеспечить их жильем в столице, решить на месте вопрос с лечением Софийки в профильном медучреждении. Но многие жители Донбасса опасаются переезжать в другие регионы Украины. Большинство из тех, кто уезжал, вынуждены были вернуться — они не смогли устроиться, получить выплаты, найти работу.
Сейчас подключаем работающих при штабе Рината Ахметова психологов, которые так и называются — психологи войны, кризисные психологи. Они помогут семье пережить эту трагедию, а ребенку — справиться с ужасной травмой.
*Бабушка Наталья Викторовна собирается как можно быстрее оформить опеку над Софийкой, ведь, кроме нее, у малышки никого не осталось (снимок предоставлен Гуманитарным штабом Рината Ахметова)