Тридцатилетний Тарас с грустью смотрит на новостройку на столичных Позняках. «В этом доме еще два года назад я должен был справлять новоселье, — говорит мужчина. — Думал, что повезло. Копил на однокомнатную квартиру (живу с женой и дочкой в коммуналке), а тут предложили трехкомнатную! Если бы кто-то из незнакомых людей сказал мне, что всего за 50 тысяч долларов смогу получить такую большую квартиру, не поверил бы. Но эту радостную новость сообщила моя бывшая учительница по зарубежной литературе. Поэтому не раздумывая отдал деньги Елене Николаевне».
— Эта история началась в 2011 году, — рассказывает Тарас. — Я встретил на улице бывшую учительницу. Как это обычно бывает, разговорились. Елена Николаевна, судя по всему, никуда не спешила. Да и у меня был выходной. Предложил зайти в кафе выпить по чашке кофе и вспомнить школьные годы.
Начал рассказывать о себе, о том, что до сих пор с женой и дочкой живу в коммуналке. Елена Николаевна преобразилась, отставила в сторону чашку с кофе и сказала: «Тарасик, даже не представляешь, как тебе повезло! Я по-прежнему работаю в школе, но занимаюсь еще одним важным делом. У меня есть выход на городскую администрацию, на отдел социального жилья. Могу тебе дешево достать любую квартиру в любом районе. Какую хочешь?» Я сразу ответил: «Трехкомнатную». Потом, немного подумав, спросил: «А сколько это будет стоить?» «Пустяки, — ответила бывшая учительница. — Сколько у тебя есть?» «Понимаете, — говорю. — Уже несколько лет собираю деньги на однокомнатную квартиру. Родители немного помогли. У меня есть тысяч 50 долларов». «Этого вполне хватит, — ответила Елена Николаевна. — Я не помню расценок, но, кажется, примерно столько и стоит трехкомнатная квартира».
Договорились, что деньги принесу через пару дней в это же кафе. На том и расстались. Уже дома, ничего не сказав жене, я начал искать в Интернете информацию о программе социального жилья. Выяснил, что действительно можно въехать в новую квартиру. Правда, эта программа абсолютно бесплатная. А поскольку по закону я под эту программу не подпадал, решил: дам 50 тысяч долларов и воспользуюсь возможностью получить новую квартиру.
— То есть у вас не возникло сомнений, что ваша бывшая учительница говорит правду?
— Никаких. Тем более что при встрече, когда через два дня я с деньгами пришел в кафе, Елена Николаевна меня успокоила: «Не волнуйся, тут все правильно. Просто киевляне не знают о том, что существует такая программа. Она немного… засекречена. Ну ты же понимаешь, если бы о ней знали все, каждый захотел бы по дешевке купить новую квартиру. Тогда не хватило бы жилья для тех, кто в нем действительно нуждается».
— «Засекреченная» программа… Школьная учительница… Вас действительно ничего не насторожило? Как школьная учительница могла сотрудничать со столичной мэрией, участвуя в распределении дешевого жилья?
— Елена Николаевна призналась, что продолжает дело своего мужа. Он был вроде бы генералом то ли СБУ, то ли милиции, но недавно погиб. По ее словам, он каким-то образом помогал многим людям в получении социального жилья. Елена Николаевна даже назвала какие-то фамилии — якобы тех людей, которые получили квартиры благодаря ее покойному мужу: судьи, работники прокуратуры, бизнесмены. Как я мог не поверить?
— Тем не менее вы отдали деньги прямо в кафе?
— Ну, я не просто так отдал ей огромные деньги, — смущается собеседник. — Сначала она показала письмо из мэрии, подписанное одним из заместителей столичного градоначальника. Мне эта фамилия была известна. Там было написано, что «гражданка Пушкина (это фамилия моей учительницы) уполномочена распределять социальное жилье». Потом она написала мне расписку: «Я, такая-то, взяла деньги в размере 50 тысяч долларов».
Все выглядело очень убедительно. Я даже не сомневался, передавая деньги.
— А когда вы должны были получить квартиру?
— Наша встреча проходила в декабре 2011 года. Через пару месяцев, по словам Елены Николаевны, я должен был отмечать новоселье. Вы понимаете, моя жена даже не знала, что я взял те деньги, которые мы копили на однокомнатную квартиру. Думал, к Новому году будет ей сюрприз. Домой шел в приподнятом настроении. Долго не решался сказать жене радостную новость о том, что скоро переедем в трехкомнатную квартиру. Только во время ужина выпалил: «У меня для тебя новогодний подарок!» — и рассказал подробности. Новость супруга сначала восприняла недоверчиво, но уже через пару минут радовалась вместе со мной. Дочка была счастлива: ведь ей пообещали отдельную комнату.
— И когда наступило прозрение?
— Через два месяца, когда так и не дождался обещанного звонка от Елены Николаевны. Более того, я вспомнил, что у меня… даже нет номера телефона бывшей учительницы. О своих сомнениях тогда не стал говорить жене — все еще надеялся, что просто себя накручиваю. Решил сходить в родную школу, чтобы навестить любимую учительницу.
Елена Николаевна, как показалось, искренне обрадовалась. Правда, тут же предупредила, что ей срочно нужно в учительскую на совещание. Я только успел вдогонку спросить, что там с моей квартирой. «Не волнуйся, — сказала, — все в силе. Даже если что-то не получится, я верну деньги. Но все будет хорошо. Просто там немного застопорилось со строительством».
У меня уже был номер телефона Елены Николаевны, и в следующий раз я позвонил ей через месяц. Учительница попросила еще немного подождать: мол, стройка вот-вот будет завершена, и начнут распределять квартиры. Когда же еще через месяц снова ей позвонил, Елена Николаевна предложила встретиться.
На такси мы поехали на Позняки. По дороге она показывала какие-то дома и говорила: «Вот здесь такой-то живет, это я ему квартиру достала. А здесь такой-то». Потом, когда мы приехали на место, указывая на недостроенную многоэтажку, Елена Николаевна сказала: «Вот это твой дом. Можешь выбрать в нем любую квартиру — и готовься к новоселью».
У меня, знаете, аж от сердца отлегло. Увидел свою будущую квартиру, посмотрел планировку, прикинул, какие доработки надо будет сделать. Сразу же отказался от квартиры на первом этаже. Решил выбрать на четвертом — с солнечной стороны. Елена Николаевна похвалила мой выбор и записала что-то у себя в блокноте. Мол, все решено, эту квартиру она записывает за мной и никому другому не отдаст. Я потом туда еще с женой приезжал, показывал наше будущее жилье. Правда, тогда нас почему-то выгнал сторож. Я пытался ему объяснить, мол, скоро сюда переезжаю. Но сторож ответил: вот когда будешь переезжать — тогда и приходи.
Мы с супругой уже строили планы на новоселье: кого будем приглашать. Как-то разговорился на работе с коллегами и нечаянно проболтался о «засекреченной программе по социальному жилью». Нашлось еще несколько желающих получить дешевые квартиры.
Я созвонился с Еленой Николаевной и рассказал о других желающих получить жилье. Она обещала помочь. Правда, сослалась на то, что очень занята и с каждым встретиться не может. «Возьмешь у них деньги и принесешь в то кафе, где мы с тобой общались. А я подготовлю всем расписки». «Погодите, — сказал я. — А какие квартиры у вас сейчас есть?» — «Любые. Какие надо? Двухкомнатную в центре? Сделаем! Трехкомнатную на Троещине? Без проблем!» Вот так я стал еще и посредником при передаче денег. До сих пор не могу понять, как так влип. Мало того что не сказал жене и без спроса отдал бывшей учительнице свои 50 тысяч долларов, так еще и коллег подключил к афере. Знаете, сколько чужих денег я один раз привез Елене Николаевне? Восемьсот пятьдесят тысяч гривен! Это было в 2012 году.
— С того времени, как вы отдали деньги бывшей учительнице, прошло уже три года. Когда поняли, что плакали ваши денежки?
— В августе прошлого года — после того как Елена Николаевна перестала отвечать на мои звонки. Я написал заявление в прокуратуру. Несколько раз пытался застать ее в школе, но она постоянно уходила от разговора. Вместе со мной заявления подали и мои коллеги. Уже в прокуратуре я узнал, что на Елену Николаевну пожаловались более двадцати человек.
— Если быть более точным, когда мы только начинали расследовать это дело, было двадцать три потерпевших, — говорит прокурор Шевченковской районной прокуратуры столицы Роман Мурачов. — Возможно, число пострадавших увеличится. Еще как минимум пятнадцать человек пришли к нам, чтобы узнать, правда ли, что против учительницы открыто уголовное производство. Среди тех, кто интересовался этим вопросом, были и коллеги подозреваемой — учителя. По их словам, они тоже давали деньги на «социальное жилье». Но заявления пока не написали. Думаю, это вопрос времени.
На днях начался суд. Елену Пушкину подозревают в мошенничестве в особо крупных размерах и подделке документов. Если ее вина будет доказана, ей грозит до 12 лет лишения свободы.
Всего, по приблизительным подсчетам, учительница присвоила более семи миллионов гривен. При этом абсолютно ясно, что никакого доступа к дешевому социальному жилью у нее не было и быть не могло.
Кстати, на суд подозреваемая приходила в очень дорогой шубе. Потерпевшие говорят: на учительскую зарплату такую не купишь. На первом заседании защитники вели себя немного неадекватно. Бегали по залу суда с видеокамерами и обещали всем — и следователю, и государственному обвинителю — устроить люстрацию.
— Куда же школьная учительница могла потратить семь миллионов гривен? Может быть, у нее есть дорогие машины, квартиры? — спрашиваю прокурора.
— Честно говоря, мы пока не выясняли. Сейчас уже все потерпевшие подали иски, и суд в любой момент может арестовать имущество подозреваемой.
— Ее содержат в СИЗО?
— Нет. Она находится под домашним арестом. И может ходить на работу. Кстати, преподаватели школы, где она работает, хорошо отзываются о коллеге.
— Подозреваемая признает свою вину?
— Нет. Говорит, что ни в чем не виновата. Она исправно ходит на все допросы и заседания суда. Кстати, сейчас наняла очень хороших адвокатов.
— Вы не за той охотитесь, — заявила Елена Николаевна корреспонденту «ФАКТОВ» в телефонном разговоре. — Я вообще не брала никаких денег. Ни на какие квартиры, ни на что-то еще! Я не знаю, о чем вы говорите. То, что меня преследуют журналисты, это какой-то заказ сверху.
— Кто же тогда брал эти деньги? У суда есть расписки, подписанные вами. Графологическая экспертиза доказала, что их писали именно вы.
— Никаких комментариев по этому поводу я не даю, — ответила Елена Николаевна и положила трубку.
— Я докажу в суде, что все эти расписки имеют «безденежный характер», — сказал адвокат подозреваемой Ростислав Пукало. — Мою подзащитную обвиняют в том, что она брала какие-то деньги. Вопрос в том, что на самом деле она более 90 процентов этих денег не получала. Многие из тех, кто давал деньги, — давал их… не ей!
— Кому же тогда?
— Без комментариев.
В Шевченковском районном суде продолжается следствие. Ориентировочно точка в этом деле может быть поставлена летом.
P.S. Фамилии главных героев этой истории, кроме официальных лиц, изменены.
Фото Сергея Даценко, «ФАКТЫ»