Андрей Макаревич — народный артист Российской Федерации, известный музыкант, бессменный лидер группы «Машина времени». Казалось бы, такому человеку никто не может отказать в праве на собственное мнение. Однако после того, как он публично подверг критике аннексию Крыма и действия российских властей на востоке Украины, на него обрушилась волна недовольства, если не сказать — ненависти.
Некоторые депутаты Государственной думы даже предлагали лишить Макаревича всех наград и званий. У популярнейшего музыканта возникли проблемы с гастролями. На него навесили ярлык «фашиста-машиниста», поддерживающего «киевскую хунту». Дело дошло до того, что Андрей летом прошлого года написал открытое письмо президенту России Владимиру Путину с просьбой посодействовать в прекращении травли.
На прошлой неделе «Машина времени» гастролировала в Германии. Андрей Макаревич согласился дать интервью корреспонденту «Немецкой волны» (Deutsche Welle) Марии Рюттингер.
— В вашей песне «Разговор с соотечественником» вы поете: «Не врубай только ящик!» Что именно раздражает вас на экранах российского телевидения?
— Раздражают необъективность и очень агрессивная форма подачи информации. Орут, перебивают друг друга. Это стало нормой, а ведь все передается на тех, кто смотрит. Раздражает обилие военных фильмов. Полное ощущение, что нас готовят к какой-то войне.
— Между Россией и Украиной?
— Я думаю, надеюсь, что ее не будет. Но вот такая форма пропаганды меня раздражает страшно. Я уже жил при советской власти и знаю, что это такое.
— В этой же песне вы поете: «Все в говне!» А где же выход?
— Ну, во-первых, все проходит. Во-вторых, надо договариваться. Мы прекрасно понимаем, что на Земле никто никого не любит. Расскажите мне про какую-нибудь одну страну, которая любит другую. Нет такого. Но шарик маленький, поэтому надо договариваться. Чтобы не случилось несчастья для всех, надо договариваться и соблюдать договоренности. Только и всего. Я очень надеюсь, что мир к этому вернется.
— Как вы думаете, Майдан в России возможен?
— Сегодня — нет.
— А когда?
— Не знаю. Дело в том, что вот этот кризис, он же постепенно накатывает. Скажем, доллар подорожал в два раза, а цены на необходимые для жизни продукты все-таки не в два раза поднялись, а значительно меньше, поэтому пока все спокойно. И потом — русский человек долго терпит. Он будет долго-долго терпеть, но когда у него терпение кончится, это приведет к большим неприятностям.
— В России вас и, видимо, ваших единомышленников называют «макаревичами». Вас это обижает? Или вам это льстит?
— Вы знаете, если я буду реагировать на каждого дурачка, который что-то там про меня крикнул, меня не хватит просто. Я этого не видел и смотреть не хочу. Жизнь коротка. И столько интересного вокруг.
— Я бы хотела спросить про письмо Путину…
— Слушайте, уже столько лет прошло, а вы все про письмо Путину! Я уже не помню… О каком письме Путину идет речь?
— Он вам ответил потом?
— Да нет, конечно.
— А травля прекратилась?
— Травли никакой не вижу, но я сейчас — человек-невидимка. Меня вроде как не замечают, но меня это вполне устраивает.
— Не замечают в России или на российском телевидении?
— В России. Есть радиостанции, каналы, на которые меня зовут. Это не основные каналы, не главные, но мне этого вполне достаточно. Я вообще не ставлю перед собой цель нравиться всему человечеству. Меня устраивает моя аудитория.
— Я читала, что многие ваши друзья — сторонники позиции «Крым наш»…
— Нет, это не мои друзья. Мои друзья потому и друзья, что мы с ними одних взглядов. Знакомые есть такие, но это их проблемы, а не мои. Они считают, что «Крым наш», а я так не считаю.
— Вы с ними продолжаете общаться?
— Есть десять вещей, в которых мы сходимся, и одна, в которой не сходимся. Из-за этого ссориться? Нет, конечно.
— В Германии вы выступаете перед иммигрантской публикой. А сами не задумывались над тем, чтобы покинуть Россию?
— В 1979 году мне это предлагали, но тогда я понимал, что очень подставлю родителей, а сейчас… Зачем? И куда я поеду? У нас пока граница открыта, люди приезжают. Я сейчас возвращаюсь в Москву, на следующий день еду в Украину с гастролями, потом мы отправляемся в Израиль. А что я буду делать, приехав, скажем, сюда? Жить таким тихим пенсионером? С собачкой гулять по парку? Я этого не умею, а дома у меня масса дел, друзей, задумок всяких.
Подготовила Наталия ТЕРЕХ, «ФАКТЫ»