Інтерв'ю

Геннадий Татарченко: "Фирменным блюдом Коли Мозгового были огромного размера голубцы"

1:30 — 20 березня 2015 eye 2387

Известный композитор отмечает 35-летие творческой деятельности

Первым исполнителем песен на музыку Геннадия Татарченко стал Назарий Яремчук. В его репертуаре были «Полiсяночка», «Дай, Боже, радостi», «Гей, ви, козаченьки». А уже вскоре шлягеры композитора, созданные в соавторстве со многими известными поэтами, пели София Ротару («Бiлi нарциси», «Музыка капели»), Валерий Леонтьев («Белая ворона»), Александр Малинин («Пилигримы»), Тамара Гвердцители («Виват, король!»), Алла Кудлай («Бузкове щастя»), Павел Зибров («Нателла») и другие известные исполнители.

— Геннадий Петрович, многих людей, с которыми вы дружили, уже нет в живых: Назария Яремчука, Николая Мозгового… Какими они вам запомнились?

— Неординарные личности! Назарий Яремчук в пору нашего с ним знакомства в 1980 году был уже знаменит. Песня «Червона рута» в его исполнении гремела по всей Украине и далеко за ее пределами. Мы подружились после того, как он исполнил нашу с Вадимом Крищенко «Полiсяночку». Я гостил у Назария дома в Косове в Западной Украине. Он очень любил родные Карпаты. Помню, как угощал меня и Астраю мамалыгой — кукурузной кашей с брынзой. А уехав на фестиваль, оставил нам ключи со словами: «Делайте здесь что хотите».

Дом у Назария был в гуцульском стиле. Располагался в очень живописном месте. Вокруг лес, озера. Стоял на огромном участке земли, чувствовался простор. В ту пору у Назария не было домашнего телефона. С коллегами и друзьями он всегда связывался сам. Когда его просили дать номер телефона, он отшучивался: мол, зачем я вам нужен? Назарий не стремился быть на виду. Когда выступал в Киеве во Дворце «Украина», просил организаторов концерта дать ему гримерку в тихом, малозаметном месте. Бывало, коллеги перед выступлением его ищут, сбиваются с ног. А он появляется за кулисами перед самым выходом на сцену.

— Какая машина была у Назария Яремчука?

— Их у него было две — серая «Волга» и бордовые «Жигули» последней модели. Водил осторожно, не лихачил. Если что-то ломалось, перевоплощался в автомеханика и чинил. Вспоминается, как Назарий меня разыграл. Уезжая на пять дней на фестиваль, оставил ключи не только от дома, но и от «Волги», которая стояла во дворе. Я обрадовался, конечно. Как только Назарий уехал, сел я за руль с мыслью, что вот сейчас на ней погоняю, а она… не заводится. И так и сяк пробую. Не получается. А потом вдруг обнаруживаю, что в баке-то совсем бензина нет! Когда Назарий вернулся, я стал возмущаться. А он смеется: «Гена, я пошутил. Я же не хотел, чтобы ты поехал по горам и убился!»

— Вы не обиделись?

— Да это просто невозможно! Он был веселым человеком, любил устраивать розыгрыши, всегда умел поддержать компанию. И никогда не корчил из себя звезду, хотя таковой являлся на самом деле. Держался с коллегами и друзьями на равных, жил как все. Когда я впервые приехал к нему, поразило, что дома у него такой же творческий раскардаш, как у меня. Среди множества вещей чего только не было. Одних сопилок и свистулек я насчитал штук сорок! Назарий мне сказал, чтобы я выбрал то, что нравится, а потом подарил мне шкатулку и декоративный топорик. Эти подарки у меня до сих пор хранятся.

— А у вас дома Назарий Яремчук бывал?

— И не раз. Всегда привозил жбан коньяка. Пили мы по чуть-чуть, говорили о жизни и творчестве. В быту и общении Назарий был прост. Но когда дело касалось искусства, он становился очень требовательным человеком. Из сотни песен для исполнения выбирал одну, но всегда попадал в десятку. Как правило, песня в его исполнении становилась шлягером.

— А чем запомнилось общение с Николаем Мозговым?

— С ним я познакомился задолго до встречи с Назарием, когда еще был не композитором, а просто гитаристом. Какой Коля был человек? Хлебосольный. Его фирменным блюдом были огромного размера голубцы. И вареники он любил очень большие. А еще запомнилась его фирменная утка с яблоками. Птицу Николай Петрович предпочитал всем другим видам мяса, считал, что она полезнее. Он охотился и умел готовить. И уж если угощал, так угощал!

*Николай Мозговой был очень хлебосольным хозяином, к тому же сам умел и любил готовить

— И он, и вы — композиторы. В отношениях не было «привкуса» конкуренции?

— Нет. Я вам больше скажу: первым, кто профессионально оценил мои песни, был Коля. Ко мне он очень хорошо относился. На фестивалях, конкурсах, которые возглавлял, всегда селил в лучших гостиничных номерах. И вообще, с коллегами по цеху мне очень повезло. Таким же независтливым, хорошим человеком, всегда готовым поддержать, оказался и Володя Быстряков. Когда я только начинал, он мне сказал: «Вот увидишь, Гена, пройдет время, и ты очень хорошо распишешься». Эти слова запали мне в душу. В результате так и получилось.

Именно он меня познакомил с Валерой Леонтьевым. Дело происходило дома у Володи— на улице Десятинной, где бывали и Алла Пугачева, и Раймонд Паулс… И вот однажды захожу: сидит Леонтьев. Володя меня представил, объяснив, что я пишу аранжировки. Я предложил Валерию Яковлевичу свою песню «Мираж». Взял гитару, наиграл ее. И Леонтьев так запросто сказал: «Так давай сделаем!» И мы сделали. Стали общаться. Очень запомнился случай, когда в Киеве Валеру Леонтьева покусала собака, и я его возил к врачу. Как только Валера переступил порог больницы, и доктора, и пациенты, забыв обо всем, вышли из кабинетов, чтобы посмотреть на звезду. Валера же еле шел: нога распухла и очень болела. А покусала Валеру без видимой на то причины собака его жены — бас-гитаристки Люси. Историю, как я его спасал, мы с Валерой потом вспоминали не раз.

— С Тамарой Гвердцители давно общались?

— Несколько лет назад на юбилее одного из киевских друзей. Сидели, говорили о том о сем… А потом смотрю: Тамары уже за столом нет. Ушла по-английски, незаметно, не привлекая к себе внимания. Замечательная женщина! Мы с Астраей гостили у нее дома в Москве. Тамара — большой эстет. Дома на стенах у нее висели очень красивые картины. Уют также создавали ковры и вязанные крючком скатерти. Угощала нас Тамара пахлавой и коньяком.

— А к себе домой знаменитостей часто зовете?

— У меня в гостях были и Валера Леонтьев, и Саша Малинин, и, разумеется, много киевских друзей. Малинину очень понравилась украинская кухня: борщ, вареники с капустой. Борща он съел тогда у меня почти всю кастрюлю. Ел и нахваливал. К слову, Саша неплохо говорит по-украински, в его репертуаре есть украинские песни.

— Ваши песни поет София Ротару. Один из композиторов как-то рассказывал мне, что она готовит потрясающие сырники, которые не раз приносила в студию, чтобы угостить коллег.

— Соня действительно хозяйка. Меня угощала бисквитом, который испекла собственноручно. Невероятно вкусно! Но больше всего мне почему-то запомнились сделанные ее руками бутерброды с докторской колбасой. Было это в конце 1980-х. На киевской студии мы записывали песни. Проголодались. Толик, ее муж, пошел в гастроном, принес коньячок и закуску. Соня тогда очень быстро сделала всем нам аппетитные бутерброды с докторской колбасой и майонезом.

— Знаю, вы были хорошо знакомы с Богданом Ступкой.

— Мы познакомились в 1987 году, когда работали с Юрием Рыбчинским над рок-оперой «Белая ворона» в Театре имени Франко. Когда ездили с постановкой на гастроли в Польшу, с нами был и Богдан Сильвестрович. Помню, как мы с ним гуляли по Варшаве и Кракову, пили кофе, говорили о театре, музыке, он рассказывал о знаменитых режиссерах, с которыми общался. А потом мы делали покупки в магазинах. Я себе подыскивал фирменные американские джинсы, а что покупал Богдан Сильвестрович, даже не знаю. Но в Киев он возвращался с множеством подарков родным. За три месяца до смерти Богдан Ступка записал монологи для рок-оперы, созданной мною в соавторстве с Александром Вратаревым. Помню нашу последнюю встречу со Ступкой. Богдан Сильвестрович лежал в Феофании. Я приехал к нему, купив по дороге килограмм черешни, такой, какой он когда-то угощал меня у себя дома…

— Геннадий Петрович, над чем вы работаете сегодня?

— Совсем скоро выйдет новый альбом «Украина — Европа», где собраны мои лучшие хиты в новых аранжировках, — продолжает Геннадий Татарченко. — Их заново исполнили София Ротару, Александр Малинин, Тамара Гвердцители, Оксана Билозир, Иво Бобул… Только песня «Гей, ви, козаченьки» в исполнении Назария Яремчука в альбоме осталась в первозданном виде.

— Приятно слышать, что в столь непростое время вы продолжаете успешно работать.

— А как иначе? Сейчас как раз то время, когда нужно создавать произведения, которые будут достойно звучать в мировом культурном контексте. Это должно быть искусство высокого уровня. Хочется, чтобы скорее наступил мир, а вместе с ним настало время для концертов и праздников. Я оптимист и думаю, что это будет уже совсем скоро. Жизнь продолжается, и хочется верить, что скоро наладится. К слову, сейчас я еще и продюсирую новую исполнительницу, очень талантливую и харизматичную. Ее зовут Анна Конда. Поет она на трех языках — украинском, русском и английском. Когда услышите ее, уверен, что вам понравится.

Фото в заголовке с сайта gordonua.com