О том, как Надежда Савченко приняла решение возобновить свой голодный протест в российских застенках, в интервью «ФАКТАМ» рассказал руководитель группы ее адвокатов
— Недавно, 16 марта, Надежда Савченко заявила о том, что возобновляет голодовку. Она объяснила вам, почему пошла на такой шаг?
— В тот день я как раз навещал Надежду в СИЗО «Матросская тишина». Сказать по правде, мы, адвокаты, знали, что она планирует возобновить голодовку, и вместе с украинскими медиками отговаривали ее. Надеялись, что Савченко прислушается к нам, но она эти десять дней перерыва в голодовке использовала как передышку. А 16 марта Надежда Викторовна в заявлении, поданном руководству УФСИН (Управление Федеральной службы исполнения наказаний. — Авт.), уведомила о начале голодовки и, как это происходит по тюремным правилам, из ее камеры тут же унесли еду…
— Голодовка сухая или «мокрая»?
— Нет, она продолжает потреблять воду. И подогретую, и из канистры, которую ей приносят.
…Скажу честно: у меня скептическое отношение к голодовке как к способу протеста в тюрьме. Здоровье голодовка съедает, а результата, на который человек рассчитывает, не дает.
Тюремная система изначально «заточена» на то, чтобы быть глухой к голодающим. У меня были подзащитные, которые отказывались от приема пищи. Ни в одном случае такой вид протеста не принес желаемых результатов. И не может принести. Тем более в России. Да что там в России! Вспомните ирландцев из Ирландской республиканской армии. Умирали в тюрьме, голодая, один за другим. В демократической стране! (в 1981 году в результате голодовки в британской тюрьме скончались десять заключенных из ИРА. — Авт.).
У Надежды всегда было какое-то нетерпение. В ряде случаев это спасало ее в жизни. Но иногда надо просто ждать. И понимать, что какие-то протестные действия не принесут быстрого результата…
— Вы полагаете, что Надежда Викторовна еще не поняла, что «в России, чтобы увидеть положительный результат, надо жить долго»?
— Совершенно верно. Это убеждение мы, адвокаты, живущие здесь, пытались внушить ей с самого начала. Но в случае с Савченко все особенно. Необычно то, что она никогда не была в России, это первое ее знакомство с нашей страной и сразу — с российской тюрьмой. Необычно то, что она оказалась в плену и под следствием в результате первой войны между Россией и Украиной. Затем Надежда стала народным депутатом, членом ПАСЕ, Героем Украины. То есть она уже не просто женщина-летчица, попавшая в плен, а политический деятель. Более того, она стала неким символом «непокорной Украины», которую Россия, как «злой хозяин», хочет принудить к тому, чтобы она покорилась его воле.
— Как ваша подзащитная объяснила желание возобновить голодовку?
— Сказала: «Я не достигла своих целей. Да, ко мне приехали украинские медики, они меня приободрили тем, что мой организм может бороться, несмотря на все издержки, но я не достигла своей цели… Это очень плохо. Я пообещала идти до конца, а в какой-то момент свернула. Это неправильно. Я продолжу борьбу».
— Что же тогда послужило основанием для прекращения акции протеста?
— Было несколько причин. Первая — ситуативная. Наступил критический момент. Надежде Викторовне сообщили, что ее переведут в московскую городскую больницу № 20, с перспективой принудительного кормления. То есть тюремные медики не хотели брать на себя ответственность за последствия насильственного кормления. Савченко им угрожала сопротивлением, говорила, что порвет их зонды… А так вроде переложили ответственность на гражданских медиков, и все. Вторая причина — письмо ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека. — Авт.) с просьбой временно прервать голодовку на период рассмотрения дела Савченко. И, в-третьих, достигло пика общее давление на нее с просьбами прекратить голодовку, президент Петр Порошенко присвоил Надежде звание Героя Украины. Я ей пенял: «Что ты делаешь?! Люди готовы наградить тебя самым высоким званием твоей страны, а ты что хочешь в ответ? Впасть в кому?» Тогда она восприняла эти доводы. А спустя десять дней перерыва сказала: «Я своей цели не добилась, меня не отпускают в Украину, не хотят даже изменить меру пресечения. Значит, я проиграла. Нет, продолжу…»
— Неужели ее могли начать кормить насильно? Разве это не нарушение законодательства РФ?
— Вопрос неоднозначный. Да, с одной стороны, прием пищи — дело добровольное. Но врачи в гражданских больницах обязаны спасать жизни больных. Даже если пациент сам хочет умереть. У нас все формы эвтаназии запрещены. Умышленное допущение смерти больного грозит врачу уголовным наказанием. Поэтому формально врачи гражданской больницы (да и тюремной) должны были самыми разными методами спасать Савченко. Да, в тюрьме, где условия лечения хуже, больной может умереть быстрее. Вот поэтому, чтобы не брать на себя ответственность за смерть статусного больного, тюремные врачи и угрожали Наде переводом в гражданскую больницу.
— Мог ли Верховный главнокомандующий Вооруженных Сил Украины Петр Порошенко дать письменный приказ офицеру запаса прекратить голодовку?
— Во время моего разговора с помощником президента Украины он сам предложил такой вариант. А потом подтвердил, что Порошенко готов дать такой приказ. Я сообщил Надежде, что могу привезти ей письменное распоряжение главкома прекратить голодовку. Савченко ответила, что отказала даже родной матери, поэтому, несмотря на свое хорошее отношение к Петру Алексеевичу, откажет и президенту.
— Как реагировала Надежда Викторовна на предложения своих адвокатов начать прием пищи?
— С Надеждой Савченко мы прошли, наверное, все этапы уговоров. Вначале пытались установить сроки голодовки. Потом настояли на немедленном введении в вену глюкозы. Без этого Надежда действительно могла бы умереть после 60-го дня голодовки. А так можно достаточно долго держаться на глюкозе и витаминах. Но, естественно, на состоянии внутренних органов длительное голодание тяжело сказывается.
— После осмотра Савченко немецкие врачи сказали, что если даже она «выйдет из голодовки», то вполне вероятна ее инвалидизация…
— Диагноз панкреатит поставили даже не немецкие, а тюремные врачи. У Надежды обнаружили камень в желчном пузыре. А он может начать расти и двигаться. Есть также камень в почке. Очень существенно падало давление. Верхний показатель опускался до 70. Так что оснований для того, чтобы не возвращаться к голодовке, было более чем достаточно. Это не катастрофическая ситуация, но при возобновлении голодовки состояние может ухудшиться. Надежда более-менее трезво оценивает ситуацию. Она прислушивалась к рекомендациям немецких и украинских врачей. Но приняла решение продолжить голодовку.
— В «Твиттере» появился адрес, по которому можно отправить письмо Надежде Савченко. Стоит ли посылать?
— В письмах поддержки Надя однозначно нуждается. Ей просто скучно сидеть — как она говорит, уже «обрыдлы эти четыре стены». Поэтому очень хочет получать письма. Более того, надо отдать ей должное, она многим отвечает. И это показатель того, что человек не просто читает письма, а с интересом, с удовольствием. Адрес известен: 107 076, г. Москва, ФКУ СИЗО-1 УФСИН по г. Москве, ул. Матросская тишина, д. 18, Савченко Надежде Викторовне.
— Марк, представляет ли Надежда, что такое российский суд? И то, что она может его использовать лишь как политическую трибуну, но не как площадку для самооправдания?
— Это очень хороший вопрос. Надежда с самого начала не совсем понимала, «как здесь все устроено». Пример. В некоторых судах она участвовала с помощью видеоконференц-связи. Тебя приводят в специальное помещение в СИЗО, там установлена видеокамера на «вход и выход» — тебя видят в суде, ты видишь на мониторе зал заседания. И пока ждешь своего времени, пока тебя не заведут в эту специальную комнату, ты сидишь в таком зарешеченном стаканчике и смотришь, как проходят суды у других. Надежда поделилась со мной впечатлениями: «Марк, представляешь, передо мной проходят вереницы людей, которые участвуют в заседаниях также через видеоконференц-связь, и их „суды“ длятся даже не минуты, а секунды. Это просто конвейер какой-то…» Ее поразило, что суд в России настолько бутафория, настолько декорация. Настолько не соответствует представлениям о правосудии…
— Вы в «Твиттере» написали, что предпринимаете действенные меры международного характера. Можете рассказать, о чем речь?
— Это ооновская процедура, предусматривающая определенный протокол конфиденциальности. Надежда Викторовна о ней знает, подписывает документы, мы, все три адвоката, работаем. Я не интригую, но условия протокола ООН требуют соблюдения непубличности. Зачем я озвучил, что адвокаты предпринимают меры международного характера? Чтобы подчеркнуть, что Россия как член ООН, член Совбеза ООН не выполняет своих обязательств. И чтобы, игнорируя их, российская сторона (российское правительство) не смогла сказать: «А мы не знали, мы не в курсе».
— Иными словами, вы подключили к решению проблемы Надежды Савченко уже и ООН?
— Конечно. А что делать, если внутри России мы ничего не можем добиться? Европейский суд по правам человека довольно консервативная организация, она долго разбирается. К тому же на постсоветском пространстве заключенных отпускали по решению ЕСПЧ всего несколько раз. В остальных случаях их, решения, в России просто игнорируют.
— Марк, почему, на ваш взгляд, не «сработал» мандат члена ПАСЕ, который получила Надежда?
— Здесь трудно винить ПАСЕ, впервые столкнувшуюся с такой ситуацией — когда ее делегат находится в тюрьме некой страны. ПАСЕ вынесла рекомендации по Савченко. Россия — член Совета Европы и должна неукоснительно выполнять требования его Парламентской ассамблеи. Но она их просто проигнорировала. Да что там ПАСЕ! Россия нарушила Будапештский меморандум, десятки основополагающих международных норм, международные договоры…
Чтобы когда-нибудь вернуться на прежние позиции в международном сообществе, России теперь понадобятся годы и годы. За все надо платить свою цену. Это понимали даже в СССР. И при всем уважении к Надежде Викторовне, история с Савченко — это не «цена» за вылет РФ из международного клуба цивилизованных государств. Так не может быть, чтобы весь мир был в отношении Савченко не прав, а одна РФ права.
— Если член ПАСЕ, обладающий дипломатическим иммунитетом, привлекается к уголовной ответственности, то почему Россия не предоставляет организации доказательства виновности ее представителя и не просит лишить Савченко иммунитета?
— Потому что самим фактом такого обращения Россия подтвердит наличие дипломатического иммунитета у Надежды. И, сказав «а», российские власти должны будут сказать «б». То есть если в ПАСЕ откажутся снимать иммунитет, то Савченко придется отпустить-таки на сессию. Вот поэтому российская сторона просто «не замечает», что заключенная у них украинка имеет дипломатический иммунитет.
— Позвольте спросить вас не как адвоката, а как человека, общественного деятеля. Вопрос, скажем так, философско-политологическо-психиатрический: а зачем Путину все это нужно?
— Действительно, этот вопрос скорее из области психологии и психиатрии. Политологию мы прошли. Право прошли. Остается вопрос личностных особенностей Путина. Вариантов ответа много.
Видимо, мы имеем дело с индивидуумом, у которого наблюдаются серьезные девиации поведения, причем параноидального свойства… Столпы психологии управления отмечали, что гениальными управленцами становятся бывшие гениальные подчиненные. К Путину это относится в полной мере. Он талантлив (не гениален) только одним — страстью к управлению. В самом масштабном смысле этого слова. Всю жизнь он был заурядным чиновником, даже в КГБ, не говоря уже о мэрии Санкт-Петербурга (на большинстве фото питерской поры Путин почти всегда стоит за спинами других людей. — Авт.). Но его талант (не гений) проявился в том, что вот уже почти 15 лет ему удается удерживать власть, совершенно невероятным способом манипулируя общественным сознанием. Однако, видимо, он пришел к какой-то критической стадии этой системы управления.
Авторитарные системы, реализуемые через персоналистические формы, ведь не вечны. У них есть критическая точка. Стабильность как инструмент управления (пресловутый «негласный договор с народом»: вы не мешаете нам (мне) воровать — мы не лезем в вашу личную жизнь. — Авт.) уже в России не действует. Понадобился новый инструмент — «будоражение». Мы говорили, что если Россия выйдет из стабильности и все придет в некое движение, то Путин проиграет. И он сам стал «будоражить» Россию. На первых этапах этот процесс оказался успешным. По-видимому, Путин посчитал, что это «будоражение» поможет ему продлить (обеспечить) власть на последующие восемь — десять лет. У него ведь цель только одна — сохранение личной власти. Все! А все эти имперские сказки не более чем простое сотрясание воздуха. Но и «будоражение» имеет свойство заканчиваться. Так уже было в России 100 лет назад.
В 1914 году с ура-патриотизма началась Первая мировая война, в которую Россия втянулась под надуманными предлогами мнимых политических обязательств и… перестала существовать как империя. История ходит по какому-то диалектическому кругу. Не будучи сопоставимым по масштабу с императорами XIX века, Путин пытается примерить на себя тогу по меньшей мере Сталина. Не царя, так Сталина. И ему нужен мощный проект, соразмерный тому статусу, который он для себя сам определил. Нет никакого более мощного проекта, чем война. Путин уверен, что мир ляжет возле его ног и приведет его к Ялте-2. Он хочет переделить мир. Роль лидера лишь части постсоветского пространства его больше не устраивает: он хочет управлять весомой частью всего мира. Ресурсов у него для этого нет, но зато желания с избытком. Вот от этого его и лихорадит.
История с Надеждой Савченко — в этом ряду: «Весь цивилизованный мир против меня. А я буду делать с членом ПАСЕ, народным депутатом соседней страны, Героем Украины все, что хочу. И никто для меня не указ. Хочу — отпущу, не захочу — не отпущу. Захочу — нанесу ядерный удар, захочу — не нанесу…»