Брачный аферист представился 37-летней учительнице музыки из Кривого Рога врачом-анестезиологом Днепропетровского военного госпиталя, спасавшим раненых в зоне АТО, и женщина отдала герою свое сердце и… свои сбережения
Сотрудник секретного подразделения СБУ, капитан дальнего плавания, крупный бизнесмен, тренер элитного спортивного клуба… Какими только статусами не охмуряли брачные аферисты своих жертв! Сегодня в моде у мошенников новый образ — защитника Родины. Он безошибочно открывает женские сердца и, судя по свежим криминальным хроникам, кошельки. Ведь для героя ничего не жалко.
— Когда я услышала, что мой новый знакомый, с которым познакомилась в Интернете, недавно вернулся с войны, почувствовала к нему огромную симпатию, — признается «ФАКТАМ» жительница Кривого Рога Людмила. — Этот мужчина сразу же показался мне красивее, добрее, мужественнее. Исчезли все страхи, которые бывают на первом свидании. Захотелось открыться человеку, который побывал на войне и хлебнул, наверное, немало горя, теряя своих боевых друзей. Помню, еще подумала: «Такой никогда не обманет, не предаст…»
— В Днепропетровск, где я познакомилась с Георгием, меня забросила судьба, — рассказывает Людмила. — До этого жила в Кривом Роге. У меня был муж. Мы с ним вместе работали — занимались организацией праздников и торжеств. Восемь лет копили на квартиру, откладывая рождение детей. А когда накопили, он… ушел к другой.
Я тяжело заболела: грипп плюс нервное потрясение. Когда пришла в себя, уехала из Кривого Рога к тете в Днепропетровск. Сняла квартиру, нашла место учительницы продленного дня и по совместительству музыкального руководителя в одной из школ города. Зарплата была небольшой, но бывший муж отдал мне 14 тысяч долларов — большую часть денег, накопленных на квартиру, и я не бедствовала.
Уже оккупанты забрали Крым, начались события в Донецке и Луганске. Мне сообщили, что моего Лешу призывают в зону АТО. Я рванулась покупать билет в Кривой Рог, чтобы с ним попрощаться. Потом сказала себе: «Люся, стоп! Это ведь уже не твой муж». И… никуда не поехала. Гордилась своей выдержкой, дескать, молодец, держу фасон. А через месяц и три дня его убили.
Я приехала на похороны в Кривой Рог. Сказала последнее «прости» и «прощаю». Увидела его новую жену. Мне сказали, что она ждет ребенка. А ждать должна была я… Дома со мной случилась истерика. «Дочка, успокойся, — утешала меня мама. — Так распорядился Бог. Ведь тогда бы ты, а не она, стала вдовой, а твой ребенок остался бы сиротой».
Вернувшись из Кривого Рога в Днепропетровск, с головой ушла в работу. По вечерам брала бутылку вина, доставала фотографию Алеши и часами разговаривала с ним. В один момент поняла: или сопьюсь, или сойду с ума. И решила разместить объявление в Интернете — на нескольких днепропетровских и криворожском сайтах знакомств. Написала, что симпатичная стройная интеллигентная учительница музыки, 37 лет, ищет для брака мужчину, который хочет детей и готов создать семью. Сделала акцент на детях, чтобы отсечь любителей приключений.
Ответов было много. Но из них я выбрала только четверых претендентов. После переписки стала ходить на свидания. Первый кавалер не подошел: он часа три рассказывал о своих достоинствах, не интересуясь моими. Второй оказался бородатым чеченцем, хотя фотографию присылал без бороды. Он назвался Альбертом и сказал, что, если выберу его, не разрешит мне общаться по телефону с другими мужчинами, даже с директором школы и моим отцом. «Просто разобью телефон или выброшу его в реку!» — предупредил Альберт.
Смотрела на него и думала: «Скорее бы сбежать. Где гарантия, что этот тип не воевал на стороне «ДНР» или «ЛНР»? Но Альберту я, видимо, понравилась. Он сказал, что учительницы музыки у него еще не было, и пригласил… в баню, где «будет мой брат и еще два приличных человека». Третий мужчина, несмотря на умные письма, оказался редким занудой. К четвертому я шла на свидание безо всякой надежды…
— У кафе неподалеку от моего дома притормозил джип, — продолжает Людмила. — Из него вышел мужчина лет сорока. Мы посидели в кафе. Георгий (так он назвался) сказал, что работает врачом-анестезиологом в Днепропетровском военном госпитале. Я спросила, не воевал ли он сам. Он ответил: «Я был там. Спасал раненых. Приходилось стрелять самому. Но ни о чем меня не спрашивай. Никогда. Мне больно об этом вспоминать. Да нам и не разрешают много говорить».
Мы выпили по глотку красного вина — за встречу. Я почувствовала к нему доверие. Стала рассказывать о себе. О бывшем муже, о нашей с ним любви, о том, как мы копили деньги на квартиру, и он при разводе — какой молодец! — отдал не половину, а большую часть денег. О гибели Леши на войне, о своем одиночестве в чужом городе, ведь старая тетя была не лучшим собеседником, да еще и глуховата… Жора не перебивал. О себе говорил мало. Когда мы сели в машину, выдохнул: «Я ждал этой встречи целых десять лет». Сказал так, что у меня поползли по телу мурашки.
Наш роман закрутился со страшной силой. У Жоры была отдельная квартира на левом берегу, в Приднепровске (жилой массив Днепропетровска. — Авт.). Он был разведен, двенадцатилетний сын и бывшая супруга жили в Америке. Георгий объяснил, что раньше у него была своя медицинская клиника, она процветала, но в прошлом году пришла в упадок. И он ушел в госпиталь рядовым анестезиологом.
Жора не приглашал меня больше в кафе, всегда старался поесть у меня дома, на съемной квартире (я жила на правом берегу), а когда мы заезжали в супермаркет за продуктами, покупал к столу… пакет пряников или килограмм яблок. Не более. Я списывала это на его маленькую зарплату, делала закупки сама, в выходные полдня тратила на приготовление блюд, лишь бы порадовать своего мужчину вкусностями.
Однажды Георгий сказал, что в госпиталь привезли раненого, у которого нет родных, и весь медперсонал сбрасывается ему на одежду и лекарства. Я достала из кошелька триста гривен и передала на нужды бойца. Вскоре появился другой больной, которому «после лечения не за что было ехать домой». Я передала деньги и этому человеку. Потом Жора взял у меня деньги на каски и спальные мешки для бойцов, которые вылечились и опять идут воевать. Потом — на ремонт палат и операционной. В следующий раз — на новый бойлер для отделения. Когда он в очередной раз сообщил, что одному из бойцов надо купить ноутбук и волонтеры собирают деньги, я сказала: «Давай сама завтра зайду к этому раненому в госпиталь и отдам свой старый планшет. Заодно и работу свою покажешь». «Хорошо, — не моргнув глазом сказал любимый. — Завтра и приходи».
На следующий день Жора позвонил мне на работу и сказал: «Ты представляешь, Люсечка, выписали того раненого, ты опоздала».
— Вы ничего не заподозрили?
— Что-то такое промелькнуло в голове. Но я тут же заглушила эту мысль. В зародыше. Ведь я мечтала о свадьбе.
— А он?
— Он тоже постоянно поднимал эту тему. Давал, как я сейчас понимаю, надежду, чтобы рыбка не соскользнула с крючка. Когда впервые привез меня в свою квартиру и стал ее показывать, в одной из комнат сказал: «Здесь у нас будет детская». Как-то отвез к своей маме: «Это Людмила, и я на ней когда-нибудь женюсь». Показал дачу с кирпичным домом, сказав мимоходом: «Здесь будут бегать наши дети». Здоровался за руку с дворовыми мальчишками в доме, где я жила. Разрешал посидеть им в машине и говорил: «Пацаны, меня зовут дядя Жора, буду приезжать сюда часто». То есть всеми своими действиями и словами сигнализировал: ты мне можешь верить, я в твоей судьбе надолго. В такие моменты млела и рисовала в воображении картину: я, Жора и полный автомобиль наших детишек…
Однажды, зная, что у меня есть деньги, которые мы копили с бывшим мужем на квартиру, Георгий попросил одолжить 1800 долларов на нашу с ним майскую поездку в Египет, в Шарм-эль-Шейх. Я одолжила. Потом посетовал, что зарплаты у врачей маленькие и у него нет денег на новый костюм. Купила ему приличный костюм. Как-то сказал мимоходом, что ему, рядовому врачу, представилась возможность «купить» место заведующего отделением в госпитале, но денег на взятку не хватает, и я одолжила ему тысячу долларов.
— И опять — ни тени сомнения?
— Ни тени. Какие сомнения? Передо мной был человек, побывавший на войне. Это особый тип мужчин. Ему можно доверять. К тому же он человек состоятельный: квартира, машина, дача. На носу было новое назначение заведующим отделением анестезиологии и реанимации. У меня не возникало сомнений, что он отдаст одолженные деньги. «Даже если не отдаст, все равно мы уже почти семья», — думала я.
— Как-то Георгий попросил у меня триста долларов на ремонт машины, — продолжает Людмила. — Я сказала: «У меня нет». Никаких подозрений еще не было, просто за очередным «траншем» надо было ехать в Кривой Рог. Моя мама держала доллары у себя дома. Еще даже не успела объяснить, почему отказываю, как Жорик молча оделся и уехал в госпиталь, сказав, что ему нужно проведать тяжелого пациента. Я почувствовала себя виноватой за свой отказ, стала ему звонить, пригласила к себе домой после больницы. Жора сказал, что приедет, но поздно, часов в одиннадцать вечера.
В полдвенадцатого он позвонил и сказал, что выезжает. От его дома до моего минут сорок езды. Жора не появился ни через час, ни через два, ни через четыре. Его телефон не отвечал.
В пять утра раздался звонок в дверь. К тому времени я уже обзвонила все службы ГАИ, морги и больницы и была в невменяемом состоянии от нахлынувшей тревоги. На пороге стоял Жора. Живой и невредимый. Объяснил, что в дороге сломалась машина и всю ночь ее ремонтировал. «Зачем же ты отключил телефон?» — спросила его. Он засмеялся: «Хотел проверить, любишь ли ты меня». Его смех прозвучал как-то жутко. «Если это проверка, то очень жестокая, — сказала ему. — Вот только не могу понять: за что ты так меня?»
— Может, решил проучить женщину, которая не дала ему триста долларов?
— Так мелко? Не думаю. Я пережила самую страшную ночь в своей жизни. Ожидание невыносимо. Это было что-то запредельное.
— Вы разорвали отношения после такой «проверки»?
— Не смогла. Та ночь очень меня к нему привязала. Может, этого он и добивался. Боль привязывает и многое открывает. Я поняла: люблю его. Люблю больше жизни. Больше первого мужа Леши. Это уже потом, когда отношения закончились, я стала осознавать, что на моем пути попался проходимец. Он владел разными психологическими приемчиками, умел дергать за ниточки… В общем, я полюбила дьявола. И боялась его потерять.
Теперь он мог делать со мной все что хотел. И я прощала. Иногда Георгий пропадал на несколько дней без объяснений, а я не спрашивала ни о чем. Давала ему доллары по первому требованию. Он хоть и не наглел, брал по сто-двести долларов, но денежные запасы потихоньку таяли. Я ждала, пока любимый предложит мне руку и сердце, однако он не торопился.
Жора все время подчеркивал, что не любит дам, которые шарят у мужчин по карманам, и я демонстрировала хорошее воспитание: ни разу не посмотрела в его блокноты, записные книжки, документы, не взяла в руки его телефон. Хотя, признаться, очень хотелось. Но однажды после дежурства в больнице он спал у меня дома, и я осмелилась вытащить его паспорт из нагрудного кармана рубашки. Он действительно был разведен. Страница с пропиской была чистая. Это меня насторожило. Стала листать его телефон и ужаснулась количеству женских имен. Напротив каждого имени стояла профессия: Ира — гинеколог, Марина — дизайнер, Лена — книжный магазин, Стася — бухгалтерия… Была там и я — Люська-продленка. Я же работала в школе на группе продленного дня. В телефоне висело одно не стертое сообщение Алине — директору: «Жди, люблю, еду».
Сделав вид, что ничего не случилось, проводила Жору на работу, а сама позвонила в военный госпиталь. Врач-анестезиолог Георгий Шапкин (имя изменено. — Авт.) там… не работал: ни в данное время, ни когда-нибудь вообще. Я обратилась в справочную и попросила узнать, на чью фамилию зарегистрирован Жорин домашний телефон. Телефон числился на чужой фамилии. Я запомнила номера джипа Георгия и попросила своих знакомых в Кривом Роге «пробить» их по базе. Владельцем машины оказался не он… Я поехала к нему домой, вскрыла почтовый ящик и увидела квитанцию об оплате на имя какого-то Федченко.
Выходя на улицу, представилась работником жэка и спросила бабок у подъезда, давно ли жилец из 45-й квартиры здесь живет. «Да уже полгода как снял квартиру у Максимовны, — сказали старушки. — А зачем он вам нужен? Мужик ничего, тихий. Вот только женщины к нему часто ходят».
Ноги стали ватными. Не могла даже дойти до остановки, вызвала такси. Кто этот человек? Где на самом деле работает и работает ли вообще? В чьей квартире живет, на чьей машине ездит, чью дачу показывал, с чьей мамой знакомил? До меня все еще не могло дойти, что мне попался брачный аферист. «А как же халат?» — подумала я. Иногда он приносил мне с работы постирать шапочку и белый халат. А его ночные дежурства в госпитале? Куда он уходил? А его героическое прошлое в АТО — тоже обман? А наша предстоящая поездка в Египет, на которую он взял у меня деньги, но договора с турфирмой так и не показал? Мне стало плохо.
Дома, немного успокоившись, позвонила Георгию и потребовала объяснений. «Ты меня в чем-то подозреваешь? — возмутился он. — Не ожидал! И я еще хотел на тебе жениться… Между нами все кончено. Нам не о чем говорить».
На следующий день я поехала к Жоре домой. Бабки возле подъезда сказали, что жилец съехал. Я была раздавлена. Надеялась на какое-то чудо. Ждала его звонков. Готова была поверить в самое нелепое объяснение. Но он не звонил. А через три дня, купив тест, узнала, что… беременна. Впервые за 37 лет. Беременна от афериста.
— Вы оставите ребенка?
— Да.
— Что скажете, когда он вырастет?
— Скажу, что его папа погиб в бою, защищая Украину. Ребенок должен гордиться отцом, а не испытывать за него стыд.
— В милицию уже ходили?
— Нет. Поэтому и не ходила, чтобы у ребенка не было клейма — папа-уголовник. Я не буду заявлять в милицию на отца своего будущего ребенка. И потом, если бы заявила, что бы сумела доказать? У меня ведь нет ни расписок, ни свидетелей, что я давала Георгию деньги. И давала-то добровольно.
— Если Георгий прочтет эту статью, он обрадуется: ему ничего не угрожает. Да вы сами, кажется, ищете повод, чтобы оправдать этого человека.
— Действительно. Не могу до сих пор поверить в предательство, в то, что со мной так обошлись. Думала, у нас большая любовь, а оказалось — большая афера. Деньги на жизнь у меня еще остались. А пять с половиной тысяч долларов, которые он мне остался должен… Возможно, это плата за ребенка. Этот человек отнял у меня деньги и веру в людей, но дал ребенка.
— То есть вы в расчете?
— Возможно.
— Вы еще любите его?
— Да. И ничего не могу с этим сделать. Я все еще надеюсь. Но все его телефоны молчат. Георгий не знает, что станет отцом. Может, когда узнает, даст о себе знать, вернет деньги. По-другому, чем через газету, я ему сообщить о своей беременности не могу. Надеюсь, он это прочитает. Хотя, может, его и в Украине уже давно нет.
«ФАКТЫ» поговорили с криворожским врачом-психотерапевтом Инной Лавирченко, которая оказывала психологическую помощь Людмиле, и киевским психологом Анной Заворотней. Они назвали несколько основных признаков, по которым можно определить брачного афериста.
1. Не любит фотографироваться, а если и делает это, потом удаляет снимки, сказав, что ему не понравилось, как он на них выглядит.
2. Постоянно говорит о своих чувствах, употребляя фразы: «Когда мы поженимся», «Когда у нас родится ребенок», давая таким образом перспективу долгожданного счастья. Может разговаривать по телефону «с командованием» или с «подчиненными», имитируя несуществующий диалог, чтобы приобрести в глазах жертвы еще большую социальную значимость.
3. Приучает женщин к финансовым вливаниям в свой карман постепенно. Сначала просит купить ему пиво и сигареты, потом, отправляясь в кафе, забывает кошелек и «с неловкостью» принимает от дамы деньги. И, наконец, просит деньги на похороны другу, на ремонт машины или выкуп крупной партии металла, обещая отдать долг через три дня, «как только в банке закончится срок моего депозита». Особенно у мошенников популярна легенда «операция ребенку от первого брака». Мало кто из женщин способен в таком случае отказать.
4. Если дама сердца колеблется и не желает расстаться с крупной суммой денег, альфонс либо исчезает из жизни влюбленной женщины: «Я буду долго искать деньги. Мы будем вместе, как только я решу это проблему», либо начинает играть на контрастах: «Моя бывшая была жадиной, и я с ней расстался». Либо флиртует на глазах с другой, как правило, состоятельной дамой. Испугавшись, что «состоятельная» одолжит деньги, а потом уведет любимого, женщина сама несет мошеннику требуемую сумму.
Психологи советуют никогда не дарить мужчине деньги и не занимать их, не покупаться на рассказы о чужих несчастьях, операциях, сорванных контрактах. Настоящий поклонник, особенно если вы с ним только познакомились, никогда не опустится до таких просьб и решит свою проблему сам. Впрочем, бывают исключения из правил: не каждый мужчина, который действительно нуждается в помощи, — аферист.